Читать книгу - "Прибежище из серы и тьмы - Люсинда Дарк"

как ты умудряешься использовать их исключительно ради собственного ублюдочного эго.

Меч движется в мою сторону, сверкая серебром при взмахе. Я уклоняюсь в сторону, даже когда моя хватка на теневом кнуте усиливается. Я взмахиваю запястьем и дергаю руку вверх, целясь в ладонь Трифона. Металл с грохотом падает на землю, и гневное проклятие Трифона эхом возвращается ко мне.

В следующее мгновение боль пронзает мою грудь, заглушая звуки гнева Трифона, и я кричу, когда теневой хлыст выпадает из моей руки, рассеиваясь при ударе о камень. Глядя вниз, я разеваю рот и сглатываю желчь, когда меч пронзает мою грудь и выходит из грудной клетки.

Красная кровь капает со стального лезвия, откатываясь ко мне из-за угла наклона. Трифон выпрямляется, и на его лице безошибочно читается шок. Кто это? Кто…

— Мы не будем проходить через это снова, отец мой.

Совершенно новый вид боли разрывает мои внутренности. Этот голос, этот мягкий, сильный женский голос — тот, который я узнаю, тот, о котором я подумала… возможно… возможно, на этот раз я смогу ей доверять.

Лезвие уходит, и я шатаюсь вперед падая на колени, еще больше крови сочится из моего тела и потоком разливается по камню.

— Кайра! — За криком Теоса следует молния, рассекающая небо. Она пронзает воздух, врезаясь в ближайшую статую и превращая всю верхнюю половину в пыль. Вокруг меня летают осколки камня, падая мне на голову, застревая в волосах. Я прикрываю одной ладонью место между грудями, откуда хлещет кровь, в то время как другой пытаюсь удержаться что бы не рухнуть лицом на землю.

Как она могла?

— Дочь моя? — Голос Трифона звучит неуверенно, когда Ариадна обходит мое упавшее тело, чтобы встать перед Царем Богов. Ушла женщина из подземной темницы, и на ее месте Богиня. Настоящая Богиня, излучающая силу.

Я задыхаюсь, каждый вдох причиняет такую мучительную боль, что угрожает погрузить мой разум в обсидиановую тьму. Я не могу сейчас потерять сознание. Если я это сделаю, то все, что ждет меня во мраке, — это смерть.

Движением настолько быстрым, что их тела становятся размытыми, Ариадна и Трифон отпрянули друг от друга, когда между ними появилась фигура. Его грудь обнажена и покрыта кровью, глаза Каликса безумны, когда он дергает подбородком взад-вперед, наблюдая за двумя Богами.

Мое дыхание со свистом вырывается из груди. Я ничего не могу с этим поделать. Попытка дышать слишком сильно сжимает все внутри меня. Как я ни стараюсь, звук ускользает, привлекая его внимание ко мне. Глаза Каликса расширяются, и затем я вижу что-то внутри него — эмоцию, которую я никогда не видела отраженной в его нефритовых глазах.

Страх.

Каликс боится.

— Убей их! — Теос кричит. — Каликс! Она предала Кайру! Убей их!

Я разжимаю губы и кашляю, кровь пузырится, вылетает наружу, приземляется на землю и собирается в точки вокруг меня. Когда я в следующий раз пытаюсь поднять голову и увидеть решение Каликса, он исчезает. Они все исчезают, и накатывает белый туман.

Я не знаю как и не знаю кто, но кто-то вызвал Пустоту Между Завесой и всех

существ, которые обитают в ней.

Быстрые, неглубокие вдохи. Вдох и выдох. Мое тело замирает, пока я тащу свой едва живой труп через туман. Я игнорирую силу оставаться неподвижной в этом месте. Если я останусь неподвижной, я умру, а я не могу умереть. Пока нет.

— Теос! — Я выкрикиваю имя. — Каликс!

Ответа нет. Вместо этого все, что я слышу, — это отдаленные звуки столкновения металла о металл взад и вперед. Ворчание. Проклятия. И кое-что похуже… Медленные шаги.

Я заставляю себя уклониться от приближения, сквозь мои стиснутые зубы вырываются шипения, поскольку каждое движение, кажется, натягивает кожу на моей открытой ране.

Давай, черт возьми. Исцеляйся. Я молча приказываю своему телу, как будто оно послушается. Какой смысл быть Смертной Богиней, обладать этими способностями, если я не могу их использовать, если я не могу исцелить себя?

Из мрака появляется дерево, и я ползу к нему — на четвереньках, а затем на боку, когда и они не выдерживают. Оно кажется так близко и в то же время так далеко, но я стискиваю зубы, закрываю глаза и продолжаю медленное движение вперед. Я не останавливаюсь, пока кора не оказывается у меня под ногтями. Только тогда я открываю глаза.

Однако облегчение длится недолго, когда я смотрю вверх на ветви и замираю. Белая древесина большого дерева сморщенная и тонкая, жесткая и гладкая на ощупь. Кора не должна быть гладкой. Я провожу рукой по ее поверхности, пробуя текстуру. Она не просто гладкая, но и снаружи дерево усеяно крошечными волосками.

Я смотрю вверх, еще выше и еще выше, и, к моему ужасу, надо мной появляется лицо. С открытым ртом, кричащее, страдающее и безмолвно вопящее. Я зажимаю рот рукой, чтобы удержаться от крика вместе с лицом, но только для того, чтобы случайно залить язык собственной кровью.

Малахи. Инид. Несколько других лиц, которые я не узнаю, появляются вдоль ствола дерева. Окаменевшее дерево… Точно такое же дерево использовалось во время церемонии Очищения.

Воспоминания вторгаются в мой разум. Подобно маленьким злобным клыкам, они погружаются в мягкую слабость моих мыслей и прорываются наружу, чтобы найти то, что внутри. Вспышки тел, тех же тел, что и раньше, появляются за моими веками, когда я с силой их закрываю. Мое тело на теле Руэна. Каликс на мне, а Теос… О, дорогие Боги!.. все мы вместе, как одно целое. Двигаемся синхронно.

За моими веками вспыхивает пламя, и я подавляю звук, заглатывая его в горло, прежде чем он успевает вырваться наружу. Теперь я помню все это — Очищение, секс, безумие, которое обрушилось на нас. По мере того, как воспоминания возвращаются ко мне, мои конечности тяжелеют и прогибаются под тяжестью крошечных булавочных уколов. Почти болезненное, но не совсем, ощущение сопровождается приливом силы в груди. И хотя я испытываю облегчение от ощущения, что ко мне возвращаются мои собственные способности, ужас от того, что мы натворили, остается.

О… Боги… мы втерли пепел этого дерева в нашу кожу. Это было вовсе не дерево. Это были они. Их тела, лишенные жизни и силы.

Наклоняясь над ближайшим корнем, я крепко хватаюсь за его поверхность, несмотря на то, что от его текстуры у меня мурашки бегут по коже, и меня поднимает. Сокращаясь и освобождаясь, мое тело изгоняет пустоту и желчь из моего желудка, что скопилось внутри.

Отвратительное.

Извращенное.

Табу.