Читать книгу - "Тайны Французской революции - Эжен Шаветт"

Возвратившись к дому, она поискала, не оставил ли садовник в каком уголке лестницу, которой думала воспользоваться. Под навесом, где хранился разный инструмент, лестницы не было. Но в ту минуту, когда Елена уже хотела уйти, ее взгляд упал в угол оранжереи. Здесь блестело в полумраке какое-то орудие. То был маленький топорик, только что отточенный, он служил для обрубки веток.

Молодая девушка тотчас подняла топорик и спрятала под передник. Теперь она могла защититься от грубого нападения своего гнусного преследователя. Она быстро побежала в свою комнату и спрятала топорик между матрацами на постели.

И она стала ждать рокового часа.

Настала ночь. Вдруг глухой звук нарушил тишину отеля. Это был шум домовых ворот, тяжело затворявшихся за Жаном Буэ, входившим в свое жилище.

«Он взойдет сюда», – спокойно подумала вандеянка, решившись убить этого человека.

Больше получаса ни один звук не нарушал мертвой тишины. Потом послышались шаги, но быстрые и твердые, не похожие на шаги Жана Буэ, который при ходьбе лениво волочил ноги.

Это был слуга. Он шел объявить Елене желание своего господина, чтобы она присутствовала за его вечерним столом. При виде человека, лицо которого выражало симпатию и сострадание к ней, мадемуазель Валеран устремила на него свои великолепные черные глаза и спросила нежным, мелодичным голосом:

– Именем вашей матери, умоляю вас, скажите мне, мой друг, можно ли безопасно сидеть за этим столом?

Слуга с минуту колебался, но звук этого голоса растрогал его. Он ответил тихо, как будто боясь, что кто-нибудь мог его слышать:

– Не пейте воды.

Когда Елена вошла в столовую, Жан Буэ уже сидел за столом.

– Ну, красавица, – сказал он, – принимайся за свою службу. Ты видишь, что она не трудна – теперь ты славно заживешь.

Судья был в отличном расположении духа. День у него выпал счастливый, потому что он произнес смертный приговор целому десятку обвиненных. Итак, он был в ударе, а мечты о скором исполнении его развратных желаний только поддерживали его веселое настроение.

– Ах, моя красавица!.. Ну, что? Одумалась ли ты? Решилась ли ты бросить эти манеры рассерженной кошки, с которыми приняла меня сегодня утром у твоей тетушки? – осыпал ее вопросами отвратительный сатир, лицо которого светилось неистовой радостю.

– Ах, любезный судья! Когда не знаешь людей, нельзя бросаться на шею всякому встречному! – произнесла с притворной наивностью Елена.

– Ну, а теперь?

– Теперь… когда вы выглядите таким добрым весельчаком, я, чтобы угодить вам, сделаю все.

Буэ со смехом покачал головой.

– О! Все… все… Ну, мы увидим потом. Для всякой вещи есть свое время. А теперь, покамест мы сидим за столом, нужно хорошенько угоститься… бокалом… я поухаживаю за тобой.

Мадемуазель Валеран поднесла свой пустой бокал судье, тот наклонил над ним бутылку.

– О! – произнесла она. – Скажи мне, гражданин судья, дорого ли стоит твое вино?

– Это что за вопрос?

– Да вы наливаете его так мало. У меня нет даже половины.

– Я оставил место для воды.

Елена засмеялась.

– Для воды!.. – воскликнула она. – Так вы уже забыли, что сказали мне сейчас?

– Что же я сказал?

– Что вы не любите притворщиц. Я бы воспользовалась вашим драгоценным советом с тем большим удовольствием, что я ужасно люблю вино… А то – для воды!.. Мерси!.. Это хорошо, может быть, для ваших городских кукол. В деревне нас приучили пить чистое вино большими глотками.

И Елена быстро осушила свой бокал.

«Это хорошо… откровенна…» – подумал Буэ.

Опасность миновала для Елены. Судья, обманутый деревенской наивностью своей собеседницы, не настаивал более, чтобы она смешивала вино с водою. Он думал, что вино, выпитое в излишестве, само по себе так же верно обессилит жертву, как и приготовленная по особому рецепту вода.

– Ну, моя красавица, – спросил судья, – я думаю, все ваши деревенские парни волочились за такой прелестью, как ты, а?..

– Фи! Какие у нас парни!.. Противны, как обезьяны, так что, уж если кто-нибудь из них приходил ко мне, я сейчас же отсылала его к соседке.

– Так у тебя никогда не было обожателя?

– Никогда!..

После этого короткого ответа глаза Буэ засверкали жгучими искрами, ясно говорившими о его нечистых желаниях. Он приблизился к Елене, которая от опьянения раскинулась в кресле и бессознательно позволила развратнику любоваться очертаниями своего роскошного античного бюста. Сладострастные глаза Буэ пожирали этот великолепный девичьий бюст.

Но, как сказал судья, для всякой вещи есть свое время… похоже, даже этот зверь был тронут девственным величием красоты юной особы; он отложил на время свои гнусные намерения – и думал только о том, чтобы напоить ее пьяной.

– Тост, милое дитя! – сказал он, хватаясь за бутылку.

Но вандеянка быстро оттолкнула свой бокал.

– Нет, нет!.. – произнесла она.

Президент посмотрел на нее с недоверием.

– Как? Нет?! И это говоришь ты!.. Ты, которая обожает вино, – как сама же мне призналась. Ты отказываешься от второго стакана!..

– Да, я люблю вино… только не такую дрянь, которую ты наливаешь мне.

– Как!.. Так это вино – дрянь, по-твоему… Глупенькая… Да это и есть самое лучшее, какое только может пить человек.

– Да выслушайте же меня! Ваше вино совсем не щекотит глотку, как наш деревенский напиток! – произнесла Елена, придав своему лицу самое наивное выражение.

Жан Буэ разразился хохотом.

– Ну, ты, значит, никогда не лакала ничего, кроме плохого вина!..

– Может быть, но я больше люблю свое скверное вино, чем ваш сладенький сироп без всякой крепости. Дайте мне Пуанского вина, и вы увидите, что я не откажусь от него.

– И ты думаешь, что я могу держать в моем погребе такую дрянь?

– Ну, тогда я уж не стану пить вашего вина… ни одной капли.

– Пей же… по крайней мере воду.

– Никогда!.. Воду пьют одни лягушки.

Уговаривая Елену, президент мало-помалу сам осушал бутылку.

Девушка смотрела на него с некоторым изумлением.

– Ну, что же ты так смотришь на меня… своими глупыми глазами? – спросил он.

– О-го! – воскликнула Елена с наивным смехом. – Так вы можете осушить всю бутылку – и не опьянеть от этой гадости?! Я-то попробовала вашего питья всего один стакан – и у меня от этого голова уже кругом идет…

На лице судьи засияла радость.

– Ага! Прелестница моя! Вино, которое щекотит глотку, не всегда бывает так крепко. Вот это вино – ты, я думаю, согласишься – отплатит тебе за твое пренебрежение. Ну-ка, встань и попробуй немножко пройтись.