Читать книгу - "28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов"

самый конец войны было меньше потерь, и все же затягивать борьбу нельзя, и ради скорейшего ее окончания придется идти на жертвы… и еще одна мысль, которая тогда пришла мне в голову: надо тащить сюда тяжелую артиллерию, включая самую тяжелую».

Советский танк Т-34-85 из состава 7-го гвардейского танкового корпуса форсирует один из каналов под Берлином

Апрель 1945 г.

© Владимир Юдин ⁄ РИА Новости

Передовые отряды начали преодолевать канал, не дожидаясь окончания артподготовки. «Все содрогалось. Кругом стоял дым. Артиллерийские снаряды тяжелых калибров били по домам на той стороне канала, прошибая их сразу. Летели камни, куски бетона, щепки, пыль. На узком фронте – более шестисот орудий на километр; и все это било по северному берегу Тельтов-канала. Бомбардировочная авиация тоже наносила свои удары – эшелон за эшелоном. В семь утра, используя этот успех, к форсированию приступили основные силы бригады. Они преодолевали канал на деревянных и раскладных лодках… Армейские инженерные части взялись за наводку понтонных мостов. Около тринадцати часов первый из них был готов, и по нему началась переправа танков и артиллерии». Переправа шла весь день, вечер и ночь. Ночью 24 апреля войска Рыбалко прорвали внутренний оборонительный обвод противника, прикрывавший центральную часть Берлина с юга, и ворвались в Берлин.

Третьим успехом стало полное окружение Берлина, не оставившее шанса на прорыв 12-й армии немцев. О наступлении Венка Конев писал: «Мы в общих чертах предугадывали данный план, и в этом нет ничего удивительного, потому что он отнюдь не был лишен целесообразности. В нем не было реального учета сложившегося соотношения сил, но это уже другое дело».

Днем 24 апреля армия Венка предпринимала танковые атаки на участке Беелитц-Трайенбрицен, стремясь прорвать позиции 5-го гвардейского механизированного корпуса генерала Ермакова и частей 13-й армии. «Мехкорпус организовал систему обороны и, поддержанный артиллерией и штурмовиками, подпертый с фланга подошедшими частями армии Пухова, удачно отбил все атаки немцев».

А тем временем вырвавшиеся вперед танковые части Жукова и Конева сближались с двух сторон к западу от Берлина. «Соединения 4-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта стремительно замыкали с запада кольцо вокруг германской столицы, – писал Лелюшенко. – Выполнение этой задачи возлагалось на 6-й гвардейский механизированный корпус полковника В. И. Корецкого. В качестве передового отряда от него шла 35-я гвардейская механизированная бригада под командованием полковника Петра Николаевича Туркина, энергичного и храброго офицера…

В ночь на 25 апреля Туркин овладел городом Кетцин в 22 км к западу от Берлина и соединился с 2 38-й стрелковой дивизией 77-го стрелкового корпуса генерала В.Г. Позняка и с 65-й танковой гвардейской бригадой из состава войск 1-го Белорусского фронта. Вскоре сюда подошли и главные силы корпуса Корецкого. Этим завершился новый этап в Берлинской операции. Фашистское логово с 200-тысячным гарнизоном во главе с Гитлером и его кликой было окружено».

Клещи сомкнулись. «В тот день, условно говоря, закончился первый этап Берлинского сражения – прорыв его обороны и окружение берлинской группировки двойным кольцом наших войск», – писал Конев.

Воспоминания всех участников боев тех дней, так или иначе, рисуют картины людских потоков, в которые вливались и те, кто был освобожден из немецкой неволи; и немцы, бежавшие куда глаза глядят, чаще – на запад; и военнопленные. «И по тем же танковым колеям, обходя минированные участки дорог, буквально всюду, где бы мы в тот день ни проезжали, шли нам навстречу освобожденные из неволи люди, – наблюдал Конев. – Шел целый интернационал – наши, французские, английские, американские, итальянские, норвежские военнопленные. Шли угнанные и теперь освобожденные нами девушки, женщины, подростки. Шли со своими наспех сделанными национальными флагами, тащили свой скарб, свои немудреные пожитки – вручную, на тележках, на велосипедах. На детских колясках, изредка на лошадях. Они радостно приветствовали советских солдат, встречные машины, кричали что-то каждый на своем языке… Лица изможденные, усталые; сами оборванные, полураздетые».

Офицер Советской армии беседует с освобожденными французскими военнопленными

1944 г.

© Петр Бернштейн ⁄ РИА Новости

Давид Самойлов был в самой столице рейха: «Удивительная встреча! Четверо живых евреев почти в центре Берлина. Разговаривал с ними. Судьба их ужасна. Однако живучесть евреев поразительна. Они говорят, что в окрестностях Берлина скрывается около двух тысяч евреев.

До отвала наелся шоколада. Кажется, всю войну мечтал об этом».

Немецких пленных вели по другим, специально выделенным маршрутам, от этапа к этапу. «Как только на пунктах сбора накапливались колонны выловленных и сдавшихся немцев, их собирали и отправляли дальше, – писал Конев. – Где-то здесь же, в лесах, бродили еще не сдавшиеся и не разоруженные вражеские группы. Особенно много их было между Фетшау и Люббеном, где леса более густые…

Новым непривычным зрелищем в эти дни были толпы освобожденных из неволи людей, все остальное было уже давно привычным для глаз: развалины, разбитые дороги, взорванные мосты. А кругом – оживающие под весенним солнцем зеленеющие лиственные леса».

А в Восточной Пруссии войска 3-го Белорусского фронта маршала Василевского 24 апреля вступили в завершающую стадию операции по взятию крепости и морской базы Пиллау – на западе Земланского полуострова. Сейчас это Балтийск в Калининградской области.

После взятия Кёнигсберга именно Пиллау стал центром немецкого сопротивления и объектом приложения основных сил 3-го Белорусского фронта и Краснознаменного Балтийского флота. Командующий флотом адмирал Владимир Филиппович Трибуц объяснял стратегическую значимость Пиллау: «Здесь базировался флот противника, отсюда фашисты эвакуировали на запад окруженные и потрепанные войска, технику, промышленное оборудование, награбленное добро. Пиллау как порт оставался единственным местом, откуда можно было спастись морем, избежав полного разгрома и уничтожения. Вот почему здесь фашисты особенно яростно сопротивлялись».

«Удары 2-й гвардейской и 5-й армий были усилены вводом из второго эшелона фронта 11-й гвардейской армии», – описывал действия 3-го Белорусского Иван Христофорович

Баграмян. «Важную роль играли соединения и части флота – его авиация, наносившая удары по базам и транспортам в море, подводные лодки, развернутые на морских сообщениях, торпедные катера, действовавшие в прибрежных районах, броневые катера и морская пехота, – призывал не забывать вклад моряков-балтийцев Трибуц. – К 17 апреля, когда войска 11-й гвардейской армии генерала К.Н. Галицкого заняли Фишхаузен и продолжали теснить противника, флот был готов к высадке десанта в Пиллау… Авиация флота – минноторпедная, штурмовая, бомбардировочная, истребительная – в течение всего периода тяжелых боев на Земландском полуострове день и ночь уничтожала войска и технику противника, его корабли и транспорты, находившиеся в Пиллау и у острова Хель».

Бомбардировка самолетами ВВС