Читать книгу - "Кровавые скалы - Джеймс Джексон"

— Они дерутся с оружием в руках, а я вожусь с горшками. В то время как они отдают жизнь за веру, я пересчитываю трупы.

— Каждый из нас прилагает все усилия.

— Достаточно ли моих усилий, миледи?

— Пред лицом Господа и собратьев тебя не за что упрекнуть, Юбер.

— Равно как и благодарить. Вот братья, которых мы обязаны взлелеять. Лишь тех, кто принял мученическую смерть на стенах бастионов, мы должны благодарить.

— В войне есть множество ремесел, а в ордене — обязанностей.

— Но одни благороднее других.

— И все неразделимы.

Мария подошла к священнику, когда тот, присев на колени, стал отирать губкой лицо солдата, безмолвно умиравшего от ранения в живот.

— Ты нужен им, Юбер. Разве не видишь?

— Вижу, миледи. Но увиденное не тревожит меня.

— Где нужно больше мужества? Чтоб опьяненным кровью, в порыве ярости разить клинком врагов или твердо выстоять и в час нужды поддерживать других?

— Простите, что я жалел себя.

— В том смысл человеческой природы. Не все мы рождены стать воинами.

— Как Кристиан, миледи.

Девушка улыбнулась, но в глазах ее отразилась боль.

— Все же такие, как Кристиан, не получили твоего умения развеять тьму.

Вместо этого они лежали вокруг подобно трупам или криком просили воды, отпущения грехов или прихода быстрой милосердной смерти. Лазарет был самым жутким местом на войне. Девушка направилась к переполненным ранеными палатам. Оставшись на месте, Юбер исповедовал, молился, прикладывал компрессы к ранам, закрывал глаза почившим.

— Еще один пожаловал к тебе, дорогой Юбер. — Фра Роберто отошел от солдата, пораженного двумя стрелами в спину. — Там разразился сущий ад.

— Куда бы я ни взглянул, всюду вижу его последствия.

— Подыщи себе оружие, потому как враги движутся сюда. Язычники теснят нас со всех сторон. На бастионах Биргу ими все кишит. В Сент-Микаэле положение настолько плохо, что сам Ла Валетт готовится возглавить контратаку.

— Мы должны молиться о чуде.

— Мы должны драться подобно бешеным псам, заразиться храбростью и свирепостью нашего английского пирата.

— На нашем месте он бы насладился боем.

— Боже правый, как нам его не хватает! — Тыльной стороной ладони священник отер пот, размазав по лбу красную полосу.

— Фра Роберто, ты ранен.

— Христос тоже истекал кровью, и наш долг претерпеть во имя Его.

— Некоторые последовали неправедным путем.

Фра Роберто понизил голос:

— Вы нашли, куда ведет этот путь и кто ему следует, кто предатель?

— Я продолжаю поиски. Но нахожу лишь самые привычные на войне схроны, традиционные для рыцарей, — тайники с каломелью.

— Каломелью? — Священник улыбнулся при мысли о слабительной микстуре. — Есть ли предел твоим унижениям?

— Не важно, фра Роберто. Похоже, заговор окружен множеством событий.

— Ты сейчас напомнил мне, что нас окружили сарацины. Оставайся с Богом, Юбер.

— Да хранит тебя Господь, фра Роберто.

Они обнялись: великан погрузил молодого послушника в свои объятия.

— Не торопи смерть и поступай мудро. Будь осторожен и помни о предателе, Юбер. Мавр уже пал его жертвой.

Насвистывая мелодию, фра Роберто зашагал в направлении рокочущего крещендо канонады. Юбер шепотом обратился к небесам и продолжил бинтовать раненого.

— Они прорвались!

Крик лишь озвучил очевидное. Едва защитники начали отступление, турки бросились вслед за ними, врываясь в брешь сотнями. Настал час, которого они так долго ждали и ради которого страдали, терпели голод и лишения. Пожертвовали тысячами жизней, чтобы пробиться сюда. Они не станут медлить, будут рубить изо всех сил, пока улицы Биргу не омоются кровью неверных.

Османы толпились, воодушевленные религиозным пылом, гонимые вперед предвкушением неотвратимой победы и неукротимой волной атаки. Рыцари и солдаты падали, сминаемые мощью вражеского натиска. Они не сумели спастись, не сумели отойти назад, опережая наступление сарацин. Настал день адмирала Пиали. Он отвечал за осаду Биргу и намеревался извлечь из своего положения наибольшую выгоду, захватив полуостров перед самым носом Мустафы-паши. Ничто не могло сдержать его воинов.

Кроме внутренней стены. Туркам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что они угодили в ловушку, и еще больше времени — чтобы выкрикнуть предупреждение и передать его в тыл. В эти мгновения в брешь забегали новые солдаты, которые усиливали давку и вызывали все большее замешательство. Вместо переулков, ведущих в глубь форта, османы увидели преграду в виде импровизированной баррикады. Их загнали в угол, поймали в узком проходе, который с одной стороны закрывался защитными сооружениями, а с другой — грудой известняковых блоков, сооруженной Кристианом Гарди и его помощниками. Турки начали кричать и метаться, пытаясь спастись в расщелинах, которых не существовало. Бежать было некуда. Сзади напирали другие солдаты.

— Они над нами!

— Взрывчатку!

— Да вот же он, болван! Убей его!

— Мы окружены!

— Назад! Назад! Оставшись здесь, мы погибнем.

Подчинились немногие. Даже осознав суть происходящего, отбиваться или спасаться бегством было уже слишком поздно. Со всех сторон на фоне лазурного неба возникли силуэты защитников. Они метали дротики, горшочки со смолой и греческим огнем, стреляли из мушкетов. Невероятно быстро удача отвернулась от турок, а небольшая площадка стала местом немыслимой бойни. Османы вопили и боролись друг с другом, пытаясь спастись. Их крики и усилия оказались тщетными. Христиане не унимались, снова и снова палили вниз, в адское пекло, огонь которого раздували. Под ногами бились о стены, шатались и падали пылающие призраки. Но на этом расправа не кончилась. Выжившие турки кинулись к бреши, присоединяясь к беспорядочно отступающим собратьям, падали обратно в ров. Позади защитники форта стали выпрыгивать из-за боевых укреплений и принялись разить воющую толпу мечами, топорами и пиками. То был самый ужасный эпизод сражения, величайший из триумфов. Рыцари и пехотинцы с легкостью перебили множество сарацин.

Радость защитников оказалась преждевременной, потому как в Сенглеа побеждали турки. Тем временем они уже захватили главную башню Сент-Микаэля, а их солдаты бурным потоком заполняли пустоту, оставленную отступавшими госпитальерами. Сила оружия и численный перевес возьмут верх. Здесь отряд христианских аркебузиров, пытавшихся перезарядить оружие, был сметен. Там группу испанских пехотинцев перебили на месте. Куда бы ни обратил свой взор наблюдатель, где бы турки ни сталкивались с защитниками — всюду оборона и попытки отступить с боем обращались в беспорядочное бегство.