Читать книгу - "28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов"

и восточные кварталы города уже находились под одиночным огнем русских дальнобойных орудий. Над восточной окраиной кружили отдельные вражеские бомбардировщики и разведчики, и число их с наступлением темноты в ночное время увеличивалось… В окраинных городских районах восточного Берлина уже начались бои, после того как позиции 9-й армии под командованием генерала Буссе были прорваны у Франкфурта-на-Одере и Кюстрина, а оборона по Одеру пала… Около полудня был свершен последний массированный налет английской и американской авиации на центр Берлина… Некоторые эскадрильи истребителей, предназначенные для отражения налета, в бой над Берлином не вступили, зенитные орудия, ввиду большой высоты полета бомбардировщиков, оказались неэффективными».

К четырем часам дня Кейтель добрался до Имперской канцелярии. «Когда мы с Йодлем вошли, то увидели, что фюрер в сопровождении Геббельса и Гиммлера направляется наверх, в рабочие помещения Имперской канцелярии… Мне сказали, что там выстроили для награждения членов “Гитлерюгенд”, отличившихся в несении службы ПВО при авиационных налетах, и фюрер сейчас вручит им награды за храбрость, в том числе несколько Железных крестов… Фюрер поздоровался за руку при входе в предназначенное для оперативных совещаний помещение; при этом о его дне рождения никто не заговаривал.

Стоя один перед фюрером, я почувствовал, что не в состоянии произнести ни слова». И все-таки произнес:

– Провидение столь милостиво пощадило Вас при покушении 20 июля. И то, что сегодня, в день Вашего рождения, в эти самые серьезные дни, когда существованию созданного Вами Третьего рейха грозит величайшая опасность, Вы все еще держите руководство в своих руках, дает нам уверенность, что Вы примете необходимые решения. Мое мнение: нужно действовать, не дожидаясь, пока столица рейха станет полем битвы.

Генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, рейхсминистр Имперского Министерства авиации Герман Геринг, Адольф Гитлер и начальник Партийной канцелярии НСДАП, ближайший соратник Гитлера Мартин Борман. Фотография сделана после самого известного покушения на Гитлера – тот потирает поврежденную при взрыве руку

20 июля 1944 г.

Кейтель хотел продолжать, но Гитлер перебил его:

– Кейтель, я знаю, чего я хочу, я буду сражаться перед Берлином, в нем самом или позади него!

Среди собравшихся на Военный совет была вся верхушка нацистской Германии. В последний раз они виделись друг с другом в таком составе.

Здесь были:

официальный преемник фюрера рейхсминистр авиации, рейхсмаршал Великогерманского рейха Герман Геринг;

рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер;

рейхсминистр пропаганды и президент Имперской палаты культуры Йозеф Геббельс;

заместитель Гитлера по партии, начальник партийной канцелярии НСДАП рейхсляйтер Мартин Борман;

гроссадмирал Карл Дёниц, главнокомандующий военно-морским флотом;

министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп;

рейхсминистр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер. Личный архитектор Гитлера, он строил Имперскую канцелярию вместе с бункерами;

фельдмаршал Кейтель, генерал-полковник Йодль, начальник Имперской службы безопасности Кальтенбруннер;

начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерал Ганс Кребс.

Лучшие из лучших. Как полагал фюрер. Вернейшие из вернейших.

Гитлер каждому пожал руку.

Мартин Борман написал в дневнике: «День рождения фюрера, но, к сожалению, настроение не праздничное».

«Доклад об обстановке генерала Кребса о Восточном фронте и Йодля – о положении на остальных театрах войны – протекали, как обычно, в угнетающей тесноте бункеров отсека», – вспоминал Кейтель. Но ощущения полной обреченности фельдмаршал не почувствовал.

Ожидали, что Гитлер вскоре вылетит из столицы. «Самолеты для этого были постоянно наготове. Все в Берлине, что не являлось безусловно необходимым для ставки фюрера, было уже отправлено в Берхтесгаден по железной дороге и автотранспортом… Все это вызывало у нас чувство облегчения и служило подготовкой к предстоящему вскоре перемещению ставки фюрера в Берхтесгаден, которое, во всяком случае тогда, не подвергалось никакому сомнению».

А может, Кейтель просто описывал и оправдывал те чемоданные настроения, которые в тот вечер были доминирующими в узком круге Гитлера?

Этот день позднее станут называть днем «бегства золотых фазанов». Руководители нацистской партии снимали мундиры с их яркими эполетами и галунами и вместе с семьями массово покидали Берлин, пока дороги на юг и на север еще были открыты.

В числе самых первых сбежавших были два самых доверенных лица и испытанных сподвижника – Гиммлер и Геринг.

Гиммлер двигался на север – ближе к Скандинавии. Зачем? Скоро узнаем.

Геринг уходил на юг с караваном автомобилей и грузовиков, доверху набитых вещами из своего умопомрачительного имения Каринхалле.

«Каждый из этих нацистов старой гвардии покидал Берлин в уверенности, что любимого фюрера скоро не станет и именно он придет ему на смену», – замечал Уильям Ширер.

Групповой снимок артиллеристов батареи 122-мм корпусных пушек (командир батареи – капитан Дробинин), первой открывшей огонь по Берлину 20 апреля 1945 г

Из фондов РГАКФФД

Единственный, кто в тот день отбыл не по своей воле, а был изгнан фюрером, это впавший в немилость доктор Морелль.

К ночи выяснится, что в Берлине с Гитлером останутся только Геббельс и Борман.

В городе домохозяйки стояли в очереди за последней, как выяснится, порцией берлинского «кризисного пайка».

А в концлагерях усиленно заметали следы. Вешали, расстреливали и сжигали ставших ненужными для медицинских экспериментов детей. Советских военнопленных. Чудом выживших евреев. Кровавая машина истребления, запущенная именинником, делала чудовищный финишный рывок.

Командующий группой армий «Висла», оборонявшей Берлин, генерал-полковник Готхардт Хейнрици в тот день решил ослушаться фюрера, приказавшего войскам приковать себя к Одеру. Его главная ударная сила к востоку от Берлина – 9-я армия – попадала в клещи фронтов Жукова и Конева. Пытаясь облегчить участь армии, Хейнрици отдал приказ об ее отходе к Берлину.

Батарея советских 122-мм гаубиц М-30 на огневой позиции в районе Берлина 20 апреля 1945 г.

© Иван Шагин ⁄ РИА Новости

К северо-востоку от города Хейнрици сосредоточил под командованием обергруппенфюрера Штейнера все имевшиеся резервы, фольксштурм и отброшенные остатки 9-й армии – все, что только можно было наскрести, и бросил эту импровизированную группировку в бой. «Когда Гитлер 20 апреля узнал о возникновении группы Штейнера, у него тут же появился план, – писал фон Типпельскирх. – Наспех собранные пестрые части Штейнера были превращены в “армию”… Штейнер должен был наступать на юг. Будет ликвидирован осуществленный Коневым прорыв и создана новая сплошная линия фронта от Балтийского моря до верхнего течения Шпрее, что спасет Берлин».

Но силы, способной остановить советский натиск на Берлин, уже просто не было. Войска Жукова вырвались наконец на оперативный простор. «Взятие Зееловских высот стоило русским 30000 убитыми, немцам – 12 000, – пишет британский историк Хейстингс. – Наступающие быстро продвигались к городу по автобану Рейхсштрассе 1, а