Читать книгу - "Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе"

В юности Ян Замойский был ярым кальвинистом, потом перешел в католичество, но дважды женился на знатных протестантках — Кристине Радзивилл и Эльбжете Батори. Впрочем, после свадеб жены с каждым днем влюблялись в него всё сильнее и быстро откликались на его просьбу перейти в католичество. В Люблинском воеводстве, в родовом имении Ян Замойский построил неприступную крепость Замостье — ее в следующем столетии не сумели взять ни украинский гетман Богдан Хмельницкий, ни талантливый полководец — шведский король Карл Густав. Ян Замойский основал в Замостье университет и пропагандировал католичество среди еретиков, витийствовал в Сейме и выиграл множество битв. И вот впервые в жизни его непобедимые гусары, эти последние рыцари Европы, великаны (мужчин среднего роста и ниже в польские гусарские хоругви не принимали) бежали с поля боя. И перед кем!

Воистину, в то время разобраться, кто чей вассал на Балканах, без бутылки валашского вина было очень сложно. Валашский господарь Михай был вассалом турок, но он же несколько лет признавал себя и вассалом князя Трансильвании Жигмонта. Жигмонт, в свою очередь, был вассалом Рудольфа II и даже пообещал разрешить императору включить Трансильванию в состав Австрии. Но недавно Жигмонт в порыве отчаяния отрекся от трансильванского престола и передал его кардиналу Андрашу Баторию, племяннику великого польского короля.

И в то время Балканы были пороховым погребом Европы. Веками Молдова считалась вассалом Турции. Но вот гетман Ян Замойский вторгся в Молдову, прогнал с ее трона местного господаря Стефана Развана и посадил на молдавский трон своего ставленника Иеремию Мовиле. Тот тут же пообещал платить дань… полякам. В свою очередь, австрийский император Рудольф II хотел присоединить к своей империи Трансильванию. А поляки собрались помочь Андрашу Баторию закрепиться на трансильванском престоле. Из Бухареста поляки хотели выгнать валашского господаря Михая и отдать его престол своему другу молдавскому господарю Иеремии Мовиле. Получалось, что у господаря Валахии Михая и императора Рудольфа II общие враги — поляки, турки и молдаване. И вот господарь Михай и итальянский генерал на австрийской службе Джорджио Баста объединились в войне против претендента на трансильванский трон Андраша Батори и поддерживающих его поляков.

Враждующие армии встретились у древнего трансильванского города Сибиу. Воинское счастье отвернулось от поляков. Польские гусары на сей раз ничего не могли противопоставить метким залпам австрийской пехоты.

Неудачная атака польских гусар стала прологом бегства всей армии. Претендент на трансильванский трон Андраш Батори успел крикнуть полякам: «Отходите домой, а я попробую прорваться в Молдову!».

— Не прорвался! — весело подытожил посол валашского господаря Михая Храброго, Петр Арменопул, рассказывая о хитросплетениях балканской политики Афанасию Ивановичу. — Через несколько дней врага императора Рудольфа настигли и убили трансильванские венгры. Теперь князь Трансильвании — мой господин!

Два посла пили пльзеньское пиво в том же трактире у Рыночной площади, где ранее Афанасий Иванович познакомился с молодым французом Жаном. В будний день не играл на знаменитой скрипке Гварнери скрипач, в трактире было тихо. Подслушивать разговор двух дипломатов было некому — они оказались единственными посетителями. На сей раз Афанасию Ивановичу пришлось раскошелиться на гуся с красной капустой. Петр Арменопул, выходец из древнего византийского рода, поначалу пить пиво категорически отказывался.

— В такую погоду надо пить вино! Тем более, вино лучше пива.

«Погода как погода, — подумал Власьев. — В Москве в ноябре бывает намного холоднее». Вслух же вежливо спросил:

— Холодно? Давай закажем водки для сугрева.

Водку валашский посол уважал. Как и Власьева. Помнил, что несколько лет назад русский царь тайно послал в помощь Михаю Храброму отряд казаков. Поэтому посол Петр Арменопул считал Власьева дипломатом союзной державы и вел себя с ним доверительно. Особенно после третьей рюмки. Афанасия Ивановича более поднаторевшего в потреблении водки, чем валах, эти рюмки впрочем, нетрезвым не сделали.

— Валахи и их союзники, запорожские казаки учинили разгром ворогу! Племянник покойного польского короля Стефана Батория, Андраш Баторий убит. А покойник не может претендовать на трон князя Трансильвании… Господарь Михай прислал меня порадовать императора Рудольфа, ведь терпит крах политика гетмана Яна Замойского, а он злейший враг Габсбургов. Именно он не дал эрцгерцогу Максимилиану взойти на польский трон. Ничего, теперь все изменится. Господарь Михай готов помочь Максимилиану свергнуть короля Сигизмунда, и я уже сообщил об этом советнику Румпфу!

Лихой валашский посол поднял рюмку:

— За нашу победу!

— Иеремии Мовиле недолго сидеть на своем троне. Мой господин уже собирает войско и скоро прогонит его. После чего, господарь Валахии и Трансильвании Михай Храбрый станет общим господарем Валахии, Молдовы и Трансильвании. А у него уже сейчас 17 тысяч войска и будет еще больше. То-то попляшут Замойский и Сигизмунд. Польша уже сейчас в кольце врагов, а после того как мой господарь введет войска в Молдову, у поляков останется только один выход: выгнать Сигизмунда и избрать на престол Польши либо Михая Храброго, либо эрцгерцога Максимилиана. Но мой господин слишком любит Валахию и не уедет из Бухареста даже ради короны. Остается Максимилиан.

Афанасий Иванович слушал с бесстрастным лицом, но на душе у него становилось все хуже. Его прекрасная Эльза дала ему верный совет: «Посмотри на Балканы и всё поймешь!». Власьев сразу осознал то, что не понимал господарь Михай, который имел кличку Храбрый, а не Мудрый. Бухарест подтолкнул императора в объятия польского короля! Да, Рудольф Габсбург ненавидел лишившего его братишку трона польского гетмана. Сильнее ненависти к Яну Замойскому у Рудольфа II было лишь одно чувство: любовь к самому себе. Много лет его империя боролась с турецким султаном за гегемонию на юге Европы, за право владеть Трансильванией. Победы Михая Храброго Рудольф II неизбежно воспринимал как покушение на свою гегемонию в регионе, на земли, которые он либо считал своими, либо надеялся присоединить к своей империи в скором будущем. Создание мощной Румынии ставило под угрозу долговременные планы Габсбурга. В борьбе с этой новой силой императору оказывался нужен польский союзник. Ибо сильная Румыния была для него даже опаснее сильной Польши. Чего не мог понять ни сам Михай Храбрый, ни его окружение.

Петр Арменопул ликовал:

— Я приехал поздравить императора с победой!

«А Рудольф II вполне мог бы воспринять такое поздравление, как издевательство. Водки с горя напиться, что ли? — с тоской подумал Власьев, слушая пьяную похвальбу своего коллеги. — Всё, всё проиграно. Мало того, что император против Сигизмунда теперь не пойдет, так еще и у поляков защищать Лифляндию и Эстляндию от шведов сил не будет».

Опытный дипломат прекрасно понимал: наивный господарь Михай зря списал со счетов Яна Замойского. Великий гетман не привык к поражениям и наверняка сейчас собирал армию, чтобы наказать дерзкого Михая. Для него это было теперь делом чести, а не одной только реализацией интересов Речи Посполитой. И раз так, значит Замойский с коронным войском пойдет на юг. А кто станет оборонять от шведов Лифляндию и Эстляндию? Да никто. Постоянного войска у литовского гетмана Радзивилла кот наплакал. Созыв шляхетского ополчения займет много времени. Значит, оборонять Лифляндию и Эстляндию от шведов долго будет некому. А что это значит для нас? Ничего хорошего. Ведь раз у шведов нет сильного врага, значит и русский союзник им не понадобится. «Напиваться не стану, — решил Власьев. — А то что же будет, вечером: Божан Эльзу привезет, а я — пьяный?».