Читать книгу - "Огонь памяти - Родион Александрович Вишняков"

чтобы отбросить принятые много лет назад устои. Отречься от них, безоговорочно и слепо поддерживаемых нами все это время. Кому-то идея моя покажется дикой, кому-то – чуждой. Кто-то решит, что она вообще не имеет смысла. Но те, кто сохранил разум и умеет думать не только за себя, но и за других, смогут увидеть в моем предложении спасение для всех нас. Я говорю, – Олес перекрыл нарастающий гул, – об отказе от непринятия в наш народ чужаков.

Среди землянок воцарилось молчание. Его можно было бы назвать полным, если бы не несколько звериных звуков, обозначающих, по всей видимости, смех, и не отдаленные громкие вскрики: кто-то из удалившихся с рвением исполнял наказ своего государя.

Руд заметил, что Эрмитту начала бить крупная дрожь.

– Это неприемлемо! – Эленар сделал еще шаг вперед и с ненавистью воткнул палку в землю.

– Почему? – Олес шагнул навстречу. – Эти люди – чужаки. Они не являются нашими кровными родичами. Но могут послужить нам для продолжения рода. Ты сам говорил, что сохранение нашего народа является главной задачей. Так почему же ты отказываешься от единственной возможности исполнить ее?

Руд почувствовал, как чья-то рука легла ему на голову. Погладила, спустилась ниже к плечам. Он повернулся.

Позади него стоял здоровенный мужчина с тупым выражением лица и, улыбаясь, самозабвенно гладил Руда по спине. Тот дернулся в сторону, но уйти от неожиданного проявления чувств местного не получилось. Оставалось только надеяться, что данные эмоции – всего лишь выражение заботы или сочувствия: по лицу здоровяка понять что-либо было совершенно невозможно.

– Потому что, – раздался тем временем крик Эленара, – пока я выбран вашим государем, я не позволю нарушать правила, установленные для народа нашим первым главой и одобренные нашими предками! Кто из вас, собравшихся здесь, посмеет сказать, что они были дураками, не ведающими о лучшем для нас? Если бы не жесткое правило, запрещающее смешивание с чужаками, нас сейчас тут не было бы! Нас давным-давно поглотили бы соседние штаты! Растворили бы в себе шербаранцы, или лориянцы! Вы этого хотите? – И, услышав поднимающуюся новую волну разговоров, крикнул: – Пока я ваш государь, иного не будет! Расходитесь! – Взгляд его мазнул по связанным: – Чужаков убить! Никто не должен знать дорогу сюда! Мы нашли свой дом. Здесь впредь и останемся!

Руд увидел, как широко раскрылись от ужаса глаза Эрмитты. Девчонка бросила на него испуганный взгляд: мол, не ослышалась ли она? Завертела головой по сторонам: идут ли уже к ним исполнять беспощадный приказ?

– Тогда отдай мне… – услышала Эрмитта начало фразы Олеса. Боковым зрением она заметила тянущуюся к ней грязную руку. Девушка развернулась, и подошедший к ней кривоногий и горбатый уродец потянулся мимо нее, стараясь ухватить сидящего рядом Руда. Рука с вытянутыми пальцами коснулась головы, но в следующий миг кисть была стиснута ручищей стоящего за спиной здоровяка, который притянул к себе соплеменника и вцепился тому зубами в палец. Раздался отвратительный хруст, а затем – истошный визг. Топот ног, скрывшийся в толпе, указывал направление, куда убежал горбатый. Здоровяк меланхолично повернулся и, не утирая испачканный кровью рот, начал старательно пережевывать откушенный палец.

– Мамочки! – услышал Руд сиплое всхлипывание девчонки.

– …свое имя, – продолжал Олес, – и я отменю этот закон! Мы возьмем к себе людей из других штатов и с их помощью сохраним наш народ!

– Ты не можешь принимать в одиночку подобные решения!

– А я и не один! – Олес торжествующе ухмыльнулся. Повернулся и кивнул. Из сборища людей к нему вышло несколько жителей. Руд увидел, как довольное лицо Олеса меняется на глазах. В одно мгновение усмешка сменилась ошарашенным недоумением, а затем – злостью:

– А остальные? Эй! Пир! Гидон! Бербидан, Токер! Вы дали мне слово! Где вы все?!

Эленар расхохотался:

– Почти все, кого ты уговаривал выйти против меня, в последний момент прислушались к голосу оставшегося у них разума. Или же просто струсили. Тебе ли не знать, что в нашей жизни слово и дело редко идут рука об руку. Можно сколько угодно вертеть языком, но ценность в итоге имеют лишь деяния. Оглянись еще раз, и ты увидишь цену своим словам. Десяток лишенных разума и вместе с ним – страха. Это с ними ты хочешь победить меня? Моих сторонников все равно больше. Заканчивай это выступление и проваливай из поселка!

Руд, не переставая внимательно слушать, бросил взгляд на бледную, трясущуюся от страха Эрмитту. Девчонка уже прощалась с жизнью. Выбор незавиден: умереть либо от рук охранителей законной власти, либо от собственной руки, чтобы не стать матерью уродливого безмозглого выродка, а до родов не быть многократно…

И все же решение должно быть. Надо спасать девчонку. Да и самого себя – тоже. Он выжил не для того чтобы сгинуть в этом месте. Его ждут Калантор и Мури. Смерть нужно отложить на потом.

Руд посмотрел на Эленара. За его спиной из землянки выглядывал сын. Уставился, тупо улыбаясь и пуская слюну, на Эрмитту. Толпа разделилась: напротив мятежников выстроилась группа вооруженных людей, держащих в руках мечи и топоры. Мелькнули наконечники вытащенных из колчанов стрел.

«Их тоже немного. Почему все остальные стоят и ничего не делают? Либо государь прав и многие из них не видят никакой разницы в происходящем в силу скудности ума, либо не видят ее по причине своего попустительства. Что при Олесе, что при Эленаре, им будет одинаково хорошо.

– Даже если я не смогу победить тебя, ты погибнешь сам. Я своими руками постараюсь тебя убить. Нашему народу более не нужны Эленары. Пришло время менять нашу судьбу. Но, даже если ты уцелеешь, а я паду, ты более никогда не сыщешь доверия среди своих подданных, ибо на твоих руках будет кровь убиенных. И отныне тебя никто не назовет Эленаром Милостивым.

– Государь! – Руд попытался встать. Почувствовал на своих плечах руки защищавшего его здоровяка и повернулся к нему: – Да пусти ты!.. Государь Эленар, – Руд неуклюже поднялся на ноги и шагнул вперед, насколько позволяла длина веревки, соединяющей его с Эрмиттой. – Прошу вас меня выслушать.

Взгляды всех присутствующих мгновенно переключились на него.

– Могу я просить об одной милости, которая будет выгодна вам, государь?

– Чужак не имеет права говорить! – взвизгнул Олес. Не было до конца ясно, понял ли он затеянное чужеземцем или же подспудно начал ощущать, что окончательно теряет нить контроля над ситуацией. Но это нисколько не волновало Руда. Больше всего его сейчас занимал вопрос: уловит ли суть происходящего Эленар? И, если нет, захочет ли дать слово тому, кого еще недавно собирался убить?

– Молчи, Олес, –