Читать книгу - "Югославия в огне - Ольга Ивановна Обухова"

Павел посмотрел ему в глаза:

– Именно ради этого мы и восстановили дипотношения с вашей великой страной – чтобы отвести от Югославии угрозу войны. Но, к сожалению, она становится все более явственной. Я каждый день смотрю на карту – и ужасаюсь, как много стран оказались покорены Гитлером. Это практически все страны Европы, в той или иной форме.

Плотников улыбнулся. Но за этим улыбчивым фасадом маячила огромная внутренняя сила:

– Когда я работал в Урумчи – был в моей биографии и такой эпизод в те благословенные времена, когда в Европе все было мирно и спокойно, – нас часто мучили пыльные бури. Неистовый ветер поднимал в воздух с поверхности земли мелкий песок и по несколько дней невозможно было выйти из помещения, набрать воды в колодце, куда-то пойти и поехать. А внутри все покрывала толстым слоем мелкая желтая пыль – она лежала на подушке, когда ты ложился, скрипела на зубах, когда ты ел, покрывала страницы книг и бумаг, которые ты читал. И, кажется, проникала в самый мозг… Но мы знали, что в конце концов песчаная буря закончится, и воздух снова станет чистым и прозрачным, а небесное озеро Тяньчи будет сиять своей первозданной красотой. То же самое произойдет и в Европе – несмотря на все потуги некоторых нынешних деятелей. Нас в Москве не пугает то, что почти вся Европа ныне под контролем Берлина. На самом деле в этом и таится ключ к гибели фашистского режима. Чем успешнее идут дела у Гитлера сейчас – тем хуже ему будет потом. Сейчас Германия похожа на гигантскую анаконду, которая втянула в свое брюхо в несколько раз больше, чем это брюхо может реально переварить. И вскоре это надувшееся брюхо лопнет, а анаконда – сдохнет.

– Но Гитлер называет свой рейх «тысячелетним», – заметил Цинцар-Маркович.

– Давайте просто вспомним, какой была изначальная цель нацистов – пересмотр несправедливых условий Версальского мира. Они заявляли, что хотят восстановить довоенные границы Германии и вернуть в состав государства земли, где жили немцы до войны. Речь шла о Судетах – узкой полоске земли на западе Чехословакии, Польском коридоре, соединяющем побережье Германии с Восточной Пруссией, землях в Силезии, о крохотном бельгийском Мальмеди, Мемеле и об Эльзасе. В этом по крайней мере была логика и смысл – исходя из этой логики, Англия и Франция и пошли на одобрение Мюнхенских соглашений. Но дальше, как говорится в одном из наших популярных сатирических романов, «Остапа понесло» – и немцы наряду с территориями, где испокон веку жили их соотечественники, захватили в десять, в двадцать раз больше. К Судетской области они прибавили всю остальную Чехию, к Польскому коридору – остальную Польшу с Варшавой, к Эльзасу – всю Францию. Я уж не говорю о Дании с Норвегией… Они захватили все это без всякой надежды переварить и ассимилировать новые приобретения. Поляки никогда не станут немцами. Чехов не удалось ассимилировать даже хитроумным Габсбургам. Франция внешне покорна немцам, но стоит ей зашевелиться – от немцев на ее территории и следа не останется. И весь «тысячелетний рейх» развалится, словно замок из песка. – Посол СССР откинулся на спинку стула. – Кстати, точно такую же ошибку совершила и Италия, оккупировав Албанию, – еще никому и никогда не удалось покорить шкиптаров.

– То есть вы считаете, что… – Князь-регент закусил губу. – Что если бы Гитлер был рациональным человеком, то он не стал бы даже думать о покорении Югославии?

– Верно, – кивнул Плотников. – Но, к сожалению, все его последние действия показывают, что он – совсем не рациональный.

– Но Молотов сказал, что не хочет, чтобы ваша миссия в Югославии закончилась с началом военных действий, – с надеждой произнес Павел.

– Верно! – кивнул Виктор Плотников. – И сделает все возможное, чтобы этого не случилось. Но, как говорят, «для танго нужно двое». А в нашем случае – трое: Югославия, Германия и Советский Союз. Есть и четвертый участник – Италия. И еще, возможно, пятый и шестой – Хорватия и Венгрия. Представляете, какой сложный получается танец?

По мере того как предоставленный регенту правительственный лимузин преодолевал крутые отрезки серпантина по направлению к гитлеровской резиденции «Бергхоф», Павла все сильнее охватывало тоскливое чувство, что он оказался в западне, из которой нет выхода. Маячившие на поворотах дороги рослые эсэсовцы в черной форме отдавали честь проезжавшему автомобилю, но это тоже выглядело скорее издевкой – здесь, в Берхтесгадене, Павел был в полной власти фюрера.

Стоявший на верхней каменной ступени Гитлер протянул регенту свою вялую потную ладонь, и Павел поразился тому, что у главы режима, делавшего основную ставку на силу во всех ее проявлениях, такая слабая рука.

– Мир стоит на пороге грандиозных изменений, – отрывисто произнес Гитлер. – Я принял окончательное решение уничтожить главную угрозу человечества – большевизм и подписал директиву о подготовке войны против СССР. Но для этого мне нужна абсолютная консолидация тыла на всем протяжении линии военных действий против СССР – от Норвегии и Финляндии до Болгарии и Греции. Три дня назад Болгария согласилась войти в состав Тройственного пакта. С неразумной Грецией, которая предпочла выгодному союзу с Германией жалкую участь обезьянки, таскающей для англичан каштаны из огня, я решу вопрос военным путем – это потребует всего несколько дней и несколько дивизий. – Он подался вперед. – Единственным белым пятном на карте Европы осталась только Югославия. Наступил момент, когда Югославия должна покончить с занимаемой ею неопределенной позицией и занять место рядом с Германией и Италией путем присоединения к Тройственному пакту. При этом я не требую от вас ни участия в военных действиях на стороне Германии и Италии, ни военной помощи – с этим мы справимся сами. Все, что мне нужно от Югославии – это надежность и предсказуемость, и все! Германия обязуется свято уважать суверенитет и территориальную целостность вашей страны, а во время войны не будет требовать прохода или транспортировки войск через югославскую территорию. Участия в войне на стороне «оси» от вас не потребуется – зато после разгрома Греции вы получите город и порт Салоники, который и станет вашим главным морским портом. Тем более что он удобно соединен с Белградом железной дорогой – в отличие, например, от Дубровника.

Павел поежился.

– Я понимаю, насколько все это может быть выгодным для Югославии, – тихо произнес он. – Но, боюсь, после Первой мировой войны все это невозможно. Сербы слишком хорошо помнят, сколько бедствий принесло им противостояние с немцами. И в случае присоединения к Тройственному пакту просто поднимут восстание. Они сметут и меня,