Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

«Это был мрачный вечер для американской делегации, – делился впечатлениями Бирнс. – Мы обсуждали встречу и проблемы, которые она поставила на длительную перспективу. Как казалось, Советский Союз был твердо намерен доминировать в Европе. Мы не видели решения этой проблемы, но знали что его надо продолжать искать».

А Молотов сел, чтобы впервые с начала конференции отправить весточку супруге и дочери. Ход работы сессии он оценивал скорее оптимистично: «Утешительно все же то, что теперь, работая вместе со своими товарищами, мы, в общем, справляемся с делом, а на Совете Министров – мы самые активные и вполне можем противостоять партнерам. Это уже большой шаг вперед против довоенного. Пока, правда, нельзя похвастаться результатами, но на таких совещаниях обыкновенно решает вторая половина работы, которая скоро только начнется. Думаю, что еще неделю здесь пробудем, едва ли больше».

Оптимизм по поводу возможности успешного завершения встречи Молотов выражал и по официальной линии. 19 сентября он писал Сталину, что хотя американцы, видимо, «заранее договорились с англичанами», а французы и китайцы «идут за ними», ситуация «в целом является нормальной для начала… Предстоит торг и усиленные поиски компромисса».

Накануне намеченного на 20 сентября обсуждения проектов мирных договоров Молотов пригласил Бирнса, чтобы уточнить позиции и обнаружил ситуацию тупика. Госсекретарь однозначно заявил:

– Правительство США не сможет подписать мирных договоров с Румынией и Болгарией. Но у меня нет возражений против обсуждения проектов в надежде, что к моменту подписания в правительствах Румынии и Болгарии произойдут такие изменения, которые будут соответствовать условиям Ялтинского соглашения.

– Если Соединенные Штаты откажутся подписать мирный договор с Румынией и Болгарией, советское правительство не сможет подписать мирного договора с Италией, так как все эти страны находятся в одинаковом положении как сателлиты Германии, – не менее однозначно реагировал Молотов. – В нынешнем румынском правительстве представлены Социал-демократы, Земледельческий союз, Коммунистическая партия, либералы, беспартийные. Спрашивается, представителей каких партий не хватает в румынском правительстве?

– На одном из собраний Сельскохозяйственной партии милиция не разрешила собранию выдвинуть желаемого кандидата, – настаивал Бирнс. – Этот и подобные факты произвели на американских представителей неблагоприятное впечатление.

– По секрету могу сообщить, что Вышинский помогал образованию нового правительства, но если бы советское правительство не вмешалось, то в Румынии возникла бы опасность беспорядков и опасность перерастания в гражданскую войну. При такой обстановке советское правительство не могло не помочь румынскому правительству найти выход из положения. То же самое делают американцы и англичане в Италии, и советское правительство не мешает им.

Молотов отверг предложение Бирнса о создании новой международной комиссии по изучению проблемы правительства Румынии, напомнив при этом, что США поддерживали дипломатические отношения с фашистскими правительствами Испании и Аргентины.

20 сентября Вашингтон делает неожиданный ход. Бирнс пригласил Молотова и торжественным тоном произнес:

– Американский народ, как правило, не заключает договоров с другими странами. Но сейчас, когда американский народ исполнен решимости не дозволить Германии вооружаться, я готов, если вы сочтете это полезным, рекомендовать Трумэну переговорить с лидерами Конгресса о возможном договоре между США и СССР. Цель договора в том, чтобы держать Германию разоруженной в течение 20–25 лет. Я еще ни с кем, кроме Вас, об этом не говорил.

– Не могу говорить от имени советского правительства, но лично мне кажется, что идея представляет интерес, – осторожно заметил нарком. И в своей манере сделал демарш на злобу дня. – С одной стороны, господин Бирнс вместе с СССР ищет пути предупреждения германской агрессии, а с другой – делегация США делает сегодня прямой выпад против СССР в вопросе о Румынии.

В послании Сталину Молотов высказался еще более определенно: «Я думаю, что мы должны поддержать предложение Бирнса о договоре четырех держав с целью предупреждения новой агрессии со стороны Германии, внешне не проявляя, однако, особой заинтересованности. Разумеется, это приемлемо будет, если американцы более или менее пойдут нам навстречу по Балканским странам».

Сталин не разделил молотовского оптимизма: «Предложение Бирнса преследует четыре цели: первое – отвлечь наше внимание от Дальнего Востока, где Америка ведет себя как завтрашний друг Японии, и тем самым создать впечатление, что на Дальнем Востоке все благополучно; второе – получить от СССР формальное согласие на то, чтобы США играли в делах Европы такую же роль, как СССР, с тем чтобы потом в блоке с Англией взять в свои руки судьбу Европы; третье – обесценить пакты о союзе, которые уже заключены СССР с европейскими государствами; четвертое – сделать беспредметными всякие будущие пакты о союзе с Румынией, Финляндией и т. д.

При всем этом, конечно, нам трудно отказаться от антигерманского пакта с Америкой. Но, используя страх Америки перед ростом влияния СССР в Европе, нам следует добиваться того, чтобы антигерманский пакт СССР и США был обусловлен антияпонским пактом между СССР и США. Отсюда наше предложение: заключить прежде всего антияпонский пакт с США, с тем, чтобы вслед за этим или одновременно заключить антигерманский пакт, при этом дать понять партнеру, что без заключения антияпонского пакта мы не считаем возможным пойти на антигерманский пакт с США.

Американское предложение об организации Консультативного комитета имеет своей целью отложить на неопределенное время вопрос о Контрольном Совете и дать тем самым Макартуру единолично решать все вопросы относительно Японии, как военные, так и гражданские… Мы считаем, что нужно покончить с неограниченными правами Макартура и институтом единоличного Верховного главнокомандующего четырех держав, который, как известно, делает, что ему вздумается, и даже не сообщает нам о своих распоряжениях».

Похоже, Сталин стал испытывать раздражение от бесплодности лондонских переговоров. И виновным за это решил назвать Молотова с его согласием допустить к обсуждению мирных договоров Китай и Францию. О крайней степени раздражения говорил переход на «вы». «Следуйте решениям Потсдама об участии только вовлеченных государств… Пока против Советского Союза стояли англосаксонские государства – США и Англия – никто из них не ставил вопроса о большинстве и меньшинстве. Теперь же, когда в нарушение решений Берлинской конференции и при Вашем попустительстве англосаксам удалось привлечь еще китайцев и французов, Бирнс нашел возможным поставить вопрос о большинстве и меньшинстве», – писал Сталин 21 сентября. Молотов счел за благо немедленно повиниться: «Признаю, что сделал крупное упущение. Немедленно приму меры… Настою на немедленном прекращении общих заседаний пяти министров… Так, конечно, будет лучше, хотя это и будет крутой поворот в делах Совета министров».

Бирнс вспоминал: «День 22 сентября переломил хребет Лондонской конференции. Незадолго до 10.00 секретарь Молотова позвонил, чтобы сообщить, что русская делегация не сможет присутствовать на заседании Совета,