Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

Во-первых, потому, что в войну с Японией вступал СССР, и Трумэн не желал, чтобы Москва претендовала на роль победителя. Во-вторых, ожидалось установление в Японии надолго облачной погоды.

Около 03.00 ночи 9 августа майор Чарльз Суини, командир бомбардировщика Б-29 «Бакс Кар», на борту которого находилась бомба «Толстяк», вылетел с того же острова Тиниан. Целью бомбардировки была определена Кокура. При подлете к городу с бортов самолетов-разведчиков сообщили, что над городом сгущается облачность, но пока еще возможно бомбометание при визуальном контроле. В девять часов с минутами Суини находился над Кокурой. Однако к этому времени город полностью затянуло тучами.

О том, как бомбили Нагасаки, Трумэн поведал сам: «Мы дали японцам три дня, чтобы настроить умы на капитуляцию, и бомбардировка могла быть задержана еще на пару дней из-за погоды. В эти три дня мы дали понять серьезность наших намерений. 7 августа 20-я воздушная армия направила около 130 В-29, а 8-го она отчиталась об участии 420 В-29 в дневных и ночных атаках. Первой целью для второй атомной бомбы была Кокура, Нагасаки – второй. Третий город в списке – Ниигата – была исключена, она была слишком далеко. К моменту, когда самолет достиг Кокуры, погода испортилась, и после трех заходов на цель, которая так и не стала видна, и с горючим на исходе, была предпринята попытка удара по второму выбору – Нагасаки. Там тоже погода закрывала цель, но просвет в облаках дал бомбардиру шанс, и Нагасаки успешно разбомбили».

Все точно. Небо над Кокурой оказалось затянуто облаками, а японские зенитчики открыли огонь. На борту «Бакс Кара» не было другого оружия, кроме «Толстяка». Суини решил облететь город еще раз, чтобы бомбардир Кермит Бихан попробовал найти просвет в облаках. Вновь неудача. Суини принял решение перейти на запасной план и лететь к Нагасаки.

В приморском городе Нагасаки жили 253 тысяч человек. Когда «Бакс Кар» оказался над точкой прицеливания, Бихан из-за облаков какое-то время не мог разглядеть город. На секунду облака разошлись над городским стадионом, и он закричал:

– У меня дыра!

В 11.20 экипаж надел защитные очки и сбросил «Толстяка».

Бомба взорвалась на высоте 576 м над городом. Плутониевая начинка породила силу, эквивалентную 21 тысяче тонн тротила – в полтора раза больше, чем при взрыве «Малыша». Тем не менее жертв и разрушений оказалось меньше: часть района поражения пришлась на водную поверхность, а часть была неплотно заселена. Бомба отклонилась от точки прицеливания примерно на 3 км. Но урон нанесен был катастрофический. Около 40 тысяч человек погибли мгновенно, 60–80 тысяч умерли от ран и болезней, вызванных радиацией. Зона разрушений в поперечнике насчитывала 5 км.

Среди тех, кто наблюдал сверху на Нагасаки в момент взрыва бомбы, был и британский летчик Леонард Чешир, которого американцы взяли в самолет в качестве наблюдателя. Он вспоминал, как клубящееся облако «с ненасытной жадностью впивалось в землю и как будто отрыгивало обратно все живое, что оно пожрало».

Более трети из 50 тысяч зданий города оказались в руинах. По злой иронии судьбы был уничтожен завод боеприпасов, где производились торпеды, выпущенные по Перл-Харбору.

Трумэн был доволен: «Эта вторая демонстрация мощи атомной бомбы, по-видимому, повергла Токио в панику, ибо на следующее утро появились первые признаки того, что Японская империя готова капитулировать».

В Лос-Аламосе энтузиазма было поменьше, хотя многие сотрудники радостно ходили и стучали в крышки от мусорных баков. Однако другие пребывали в откровенном унынии. Вскоре прошел слух, что Оппенгеймер назвал «атомную бомбу настолько ужасным оружием, что новых войн больше не будет». Осведомитель ФБР в тот день информировал, что Оппенгеймер превратился в «сплошной комок нервов».

Насколько использование ядерного оружия против Японии было обусловлено военной необходимостью и насколько оно было продиктовано политическими соображениями? И какую роль бомбардировки Хиросимы и Нагасаки сыграли в капитуляции Японии?

Молотов до конца дней был уверен, что эти бомбы были не столько против Японии, сколько против Советского Союза. Соединенные Штаты, считал он, руководствовались не столько логикой военных действий, сколько стремлением запугать СССР, продемонстрировать ему свои неограниченные военные возможности, чтобы осуществлять ядерный шантаж Москвы и добиваться от нее уступок.

Для подобных подозрений, считает Гэддис, были основания: «Трумэн использовал бомбу главным образом для того, чтобы закончить войну, но он и его советники действительно надеялись с помощь нового оружия добиться более примирительного поведения со стороны Советского Союза. Они не разработали стратегии достижения этой цели, зато Сталин сразу разработал контрстратегию». Она заключалась в подчеркнутой жесткости в отстаивании своих интересов, чтобы у американцев не было и тени уверенности, что ядерный шантаж производит какое-либо впечатление на Москву.

С такой оценкой был согласен даже такой ультралиберальный политик, как последний глава советского МИДа Эдуард Шеварднадзе, который в разгар перестройки писал: «Поскольку тогда ядерное оружие можно было применить, оно и было применено против Японии. Здесь необходима особая точность: не только против Японии, но и против России. Взрыв атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки, никак не обусловленный сложившейся к тому времени военно-стратегической ситуацией, был адресованной нам демонстрацией американского превосходства в области высшей военной технологии, попыткой предопределить развитие событий в послевоенном мире по сценарию и режиссуре тогдашнего президента США».

Сьюзан Батлер замечает: «Сам выбор времени, когда она была сброшена, свидетельствовал о целенаправленной попытке лишить вступление Советского Союза в войну какого-либо смысла. Принизить его военную мощь, продемонстрировать свое превосходство, – короче говоря, это было воспринято как предостережение, как надо себя вести».

Знающий востоковед Александр Ландау считает, что «последний удар по Японии нанесла именно Красная армия. Ведь внезапный удар русских и их стремительное продвижение вглубь Маньчжурии лишили верховное командование надежд на использование Квантунской армии, без которой защитить метрополию было уже фактически некому. А если бы Япония капитулировала слишком быстро после нападения русских, США лишились бы возможности провести испытательные бомбардировки. Поэтому атомные удары и были приурочены к началу советского наступления, чтобы капитуляция Японии выглядела следствием пугающей мощи нового оружия Соединенных Штатов».

Вот что писалось в донесении группы по изучению стратегических бомбардировок американских ВВС: «Неожиданность катастрофы, разрушение большого количества зданий и всепожирающий пожар привели к невиданному дотоле количеству жертв… Если говорить о Японии в целом, то пережитые ею потери и военные неудачи, например на Сайпане, на Филиппинах и на Окинаве, в два раза превосходили по своей значимости атомную бомбу в смысле убеждения населения страны в неизбежности поражения. С этой точки зрения обычные воздушные налеты на Японию, взятые в своей совокупности, в три раза превосходили по своей значимости атомную бомбу. Ухудшение условий жизни,