Читать книгу - "Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов"

непосредственной близости от леса – куда толкало их подсечно-огневое хозяйство – крестьяне могли заниматься промыслами, охотиться, рыбачить, добывать воск и мед1372.

По мере того как центральные районы Московского княжества беднели природными ресурсами, богатая флора и фауна его окраин процветала. Чтобы подтвердить это, еще раз сошлюсь на Матвея Меховского.

«В Литве и Московии, – писал он, – много <…> крупных рек и озер, куда в бесчисленном множестве впадают малые реки и ручьи. Все они в высшей степени обильны рыбой. <…> Рыбных садков и прудов с искусственно разводимой рыбой там не устраивают за ненадобностью. Скот у них самый разнообразный, а диких зверей больше, чем во всем христианском мире. Рощи, пустыни и леса в этой стране огромны: они тянутся иногда на десять, пятнадцать и даже двадцать пять миль. По окраинам пустынь и лесов встречаются деревни и жители. Так как леса там большие, то во множестве попадаются и ловятся крупные звери: буйволы и лесные быки, которых они на своем языке зовут турами или зубрами; дикие ослы и лесные кони, олени, лани, газели, козы, кабаны, медведи, куницы, белки и другие породы зверей. Кроме того, там много птиц, и между прочим <…> прилетают дрозды, жиреют и бывают вкусны для еды»1373.

Матвей Меховский красочно описал богатства неосвоенных московских просторов. Из-за их существования в Московском государстве XV–XVI вв. не было ни одного человека, кровно заинтересованного в интенсификации крестьянского труда. Все знали, что спасение от голодной смерти следует искать в колонизации окраин1374, а если нужно, то и в захвате пограничных территорий.

Земля не была для великоросса – начиная от простого крестьянина и заканчивая великим князем – особой ценностью. Ее пахали и боронили наскоро «без применения железа», засыпая посеянные зерна древесными ветками. Недозревший из-за частых ранних морозов урожай косили, досушивали в избах, выдерживали до зрелости и молотили»1375 в хлевах и амбарах.

Еще более беззаботно относилась к своим наделам растущая как на дрожжах московская служилая знать. Один из знатоков русского средневековья, С.Б. Веселовский, писал, что русская аристократия, «все эти Минины, Бутурлины и прочие дети боярские не вели в своих владениях никакого земледельческого хозяйства: вся их деятельность выражалась в эксплуатации природных богатств самыми примитивными способами – в бортном пчеловодстве, ловле рыбы и охоте на зверя и птицу»1376.

В государстве Ивана III никто не собирался вечно сидеть на одном месте. Для великорусских крестьян желанной перспективой была земледельческая и лесная колонизация, а для великих князей и знати – военная экспансия чужого земельного фонда.

Крестьяне в этой расстановке сил выступали обычно на вторых ролях. Они осваивали то, что присоединял к Москве великий князь, находивший все больше вкуса в территориальном расширении.

По этой причине Иван III, подражая предкам, продолжал взращивать вокруг себя культ войны и ратного дела. Ратник, округляющий московские владения захватом соседних земель, становился героем своего времени. Военные всегда находили работу в Московском княжестве. При Иване III они составят привилегированный слой населения огромной страны. Правительству некогда будет думать о мирной жизни: вместо этого начнется новая череда завоеваний, захватов и покорения соседей.

При Иване III московская экономика обретет ярко выраженные милитаристские черты. Он построит централизованную империю, где всем будет указано их место; империю, в которой бесправие станет главным признаком и отличительной чертой жизни народов. Великороссы при Иване III разделятся на три социальные группы: одни, как прежде, будут холопами и рабами, другие понесут государево тягло, а третьи станут воевать за имперские интересы. Жизнь при великом князе Иване изменится: централизованное Московское государство быстро скатится под откос вседержавного своеволия, растущего беззакония и системных злоупотреблений.

Захват власти. Начало русского самодержавия

Когда 28 марта 1462 г.1377 Иван III сел на трон, жизнь Московского государства не была еще до конца свободной от груза накопившихся в княжеском семействе проблем.

Иван III родился в 1440 г. и захватил лишь последний этап войны своего отца с звенигородско-галицкими князьями, да и тот наблюдал детскими глазами. Однако в последние годы княжения Василия Темного он был уже достаточно взрослым человеком, чтобы осознать опасность династических смут.

По этой причине с самого начала своего правления Иван III делал все необходимое, чтобы окончательно подорвать и ликвидировать остатки удельно-вотчинного строя. В этой борьбе ему бесспорно помог отец, передавший старшему сыну основную часть московских владений1378. Надел Ивана III отличался компактностью, тогда как его младшим братьям достались земли вперемешку и без общих границ1379. Эта бросающаяся в глаза несправедливость была частью плана Василия Темного и его двора. Вряд ли стоит сомневаться, что к его созданию Иван III имел самое непосредственное отношение.

Существенное укрепление великокняжеского удела предопределило дальнейший ход действий великого князя в отношении братьев. При нем родственные связи продолжили эволюционировать из символа власти в тягостную и даже опасную обузу. Всех близких родственников – не говоря уже о прочем окружении – князь Иван низвел до уровня личных слуг, а сам возвысился до положения подлинного автократора.

Первым делом он ограничил права родственников на выморочные уделы. В конце 1470-х гг. младшие братья великого князя – Борис и Андрей Большой – жаловались друг другу: «Неслыханное насилие должны терпеть мы…; старший брат князь Юрий умер – князю великому досталась вся его вотчина, а нам не было никакого подела»1380.

Надеюсь, вы обратили внимание на эмоциональную сторону переписки – действия Ивана III воспринимались родней как «неслыханное» притеснение! Однако Иван пошел дальше: он перестал давать братьям доли в завоеванных землях и обращался с ними неподобающим образом. «Новгород Великий с нами взял, – продолжали жаловаться князья, – но все досталось ему одному, нам не дал жребия; а теперь уже <…> ставит нас ниже бояр своих, позабыв отцовское завещание»1381.

После того как в 1484 г. умерла княгиня-мать Марфа, разорвался «последний и самый крепкий узел между братьями». Из детей Василия Темного в живых к тому времени кроме великого князя оставались лишь наши жалобщики – Борис и Андрей Большой.

Уже через два года после похорон матери Иван III снял с них все наследственные привилегии. Под его нажимом они отреклись от претензий на Новгородскую, Псковскую и Тверскую области, завоеванные их общими усилиями, дали слово никогда не сноситься с польским королем Казимиром, с изгнанными тверскими князьями, с литовскими панами, с новгородской и псковской оппозицией1382.

Подписавшись под этими пунктами, братья великого князя действительно сравнялись в положении с московским боярством.

Что было им толку в родстве с Иваном III?

Что касается Андрея Большого, то