Читать книгу - "Тайны Французской революции - Эжен Шаветт"

– Два эти голубочка скоро почувствовали действие питья… но тот, третий… этот мнимый бретонец – я уверен, что он переодетый, потому что у него слишком белые руки… словом, болтун, весь вечер крякавший на своем диком языке… как он не упал от наркотика на улице, когда я следил за ним? А между тем он выпил: его стакан пуст.

Лебик чувствовал невольное беспокойство. Приход Монтескью к магазинщице и длинный разговор по-бретонски сильно озадачили его.

– С какой стати замешалось имя Барассена в его чертовскую околесицу? – произнес он.

«А! Разбойник! Вот где твоя слабая струнка. Надо полагать, что Лебик и Барассен живут в одной шкуре», – подумал Ивон.

– Ба! – произнес негодяй беспечно. – На рынке не один осел называется… Барассеном! Вперед буду следить за бретонцем, когда он явится сюда.

Верзила, однако, был недоволен собой, потому что скоро продолжил, укоряя себя:

– А, бедняжка Лебик, ты стареешь. Нет уже у тебя того чутья, которое когда-то было твоею гордостью. Например, о чем тут толковал нотариус с гражданкой? Вместо того чтоб торчать здесь с этим щеголем, следовало втихомолку присутствовать при свидании. Это – ошибка… большая ошибка с твоей стороны, мой милый мальчик. И правда ли то, что наговорили эти голубки о нотариусе, предлагавшем, якобы, второго мужа? Нет, нет, этого нам не надо! Малютка у меня в руках… и останется, пока мы не покончим с предприятием… Потом… я позволю ей обвенчаться хоть с целым полком, коли будет на то охота.

Бормоча и хмурясь, Лебик встал и посмотрел на часы.

– Половина третьего! Друзья замешкались, – прошептал он.

И он принялся мерить комнату тяжелыми шагами, нисколько не заботясь о сне молодых людей, находившихся, как он думал, под действием крепкого снотворного.

Вдруг он остановился.

– Э, вот что пришло мне в голову! – сказал он. – Что если этот нотариус, занимавшийся делами Сюрко, принес вдове какое-нибудь письмецо… бумажку… сведение…

Он подошел к креслу, на котором лежал лиф Лоретты.

– Если малютка получила сегодня бумажку, то она у нее в кармане.

Видя, что верзила обшаривает платье Лоретты, Ивон мысленно поздравил себя с верной идеей припрятать записку Дюбарри между двумя матрасами.

– Ничего нет в лифе, – произнес Лебик. – Я только наполовину раздел Лоретту, посмотрим в карманах юбки.

Он подошел к кровати, поднял одеяло и обшарил юбки Лоретты.

– Может быть, она доверила письмо щеголю? Проверим и это, – продолжал он.

Он обыскал карманы штанов на молодом человеке.

В разгар поисков гигант остановился и навострил уши.

– А! – произнес он. – Наконец-то наши идут. Положим опять любовников в желанную анакреотическую позу.

Он опять натянул по пояс одеяло на спящих. Опять обвил шею Ивона руками Лоретты.

– Прекрасно! – сказал он.

Полюбовавшись с минуту молодыми головками, лежавшими на подушке так близко, бандит затрясся от дурацкого смеха и прибавил:

– По правде сказать, для пущего эффекту мы еще больше сблизим голубков. Вот так, – прибавил он, – тут не в чем сомневаться. Всякому видно: вот влюбленная юность.

Громыхнув еще раз взрывом хохота, он быстро загасил лампу.

– Улепетнем теперь. Не следует мне оставаться в комнате! – шепнул гигант, и Бералек услыхал, как он выходит ощупью.

Как только дверь захлопнулась за Лебиком, Ивон, высвободившись из объятий вдовы, бросился к креслу, на котором спрятал свой длинный кухонный нож, и вооружился. «Если их двое или трое, мне легко будет справиться с ними таким оружием», – подумал он.

Он вернулся к кровати и, приняв прежнюю позу, выжидал. Госпожа Сюрко все спала. Тогда в обширном доме раздались те смутные звуки, которые поразили его слух в первую ночь, когда Ивон очнулся после долгого обморока.

Шум шагов становился яснее. «Они приближаются», – подумал молодой человек. Какова бы ни была опасность – она уже за дверьми! Может быть, через минуту Бералек должен был умереть за женщину, лежавшую на его груди, прислонясь щечкой к его лицу, обдавая его нежным дыханием. Ивон, готовясь, может быть, к смерти, в темноте страстно сжал прелестную головку и запечатлел долгий жгучий поцелуй на устах, только что шептавших его имя. Лоретта не пробудилась от жаркого прикосновения, но Ивон, почувствовал, будто тело ее целомудренно затрепетало в его объятиях.

Но нельзя медлить больше. Молодой человек вновь вооружился мужеством и хладнокровием.

Чья-то рука уже поворачивала ключ в замке.

Кавалер закрыл глаза и замер неподвижно.

Среди тишины, прерываемой лишь слабым дыханием Лоретты, Ивон услыхал скрип дверных петель.

Его кулак судорожно сжимал под одеялом рукоятку ножа.

– Пусть они подойдут к кровати, и я смогу перечесть их. Клянусь, я отправлю двоих на тот свет прежде, чем они успеют хоть пальцем тронуть Лоретту, – прошептал он.

Но напрасно молодой человек приготовлялся к обороне. Незнакомцы вошли в комнату, похоже, всего на шаг, или стояли еще на пороге.

«Сколько их?» – думал Бералек, боясь открыть глаза.

Из-под полуприкрытых век он увидал луч света, прорезавший темноту комнаты и падавший прямо на изголовье. Нельзя было сомневаться – таинственные посетители, не трогаясь с места, направили на кровать тусклый фонарь.

Раздался насмешливый голос:

– Прелестная картина!

– А! У Лебика есть вкус! – подсмеивался другой.

– Прекрасная парочка, честное слово! – заметил третий.

Удивляясь, какой странный оборот принимало дело, и не в силах разгадать замысел незнакомцев, Бералек с нетерпением ждал развязки.

– Довольно посмеялись. Перейдем к делу, – сказал насмешливый голос, раздавшийся первым.

«Сейчас подойдут», – подумал Ивон, сжимая крепче свое оружие.

Но голос прибавил:

– Приведите свидетеля.

Послышались удалявшиеся шаги. Вскоре шум повторился, и Бералек угадал, что, вероятно, явился свидетель.

– Снимите с него повязку, – приказал голос, звучавший теперь тише, и спустя пару секунд послышалось: – Ну вот, взгляни на постель.

Раздался глухой рев и тотчас же смолк, заглушенный кляпом.

В то же мгновение свет исчез, дверь затворилась, и Ивон, вновь окруженный полным мраком, услыхал, как удалялись актеры этой странной и необъяснимой сцены.

Молодой человек мгновенно соскочил с постели и, с ножом в руке бросившись к двери, осторожно отворил ее. Лестница была темна. Перегнувшись через перила, он увидел тонкий луч, еще освещавший последние ступени лестницы. Незнакомцы спустились на первый этаж и готовились, вероятно, покинуть дом. Нельзя было терять ни минуты, если Ивон хотел нагнать их. Чтоб действовать быстрее и избежать скрипа ступенек, который могло возбудить подозрение посетителей, он сел верхом на перила и, скользя по ним, через несколько секунд уже спустился вниз. Непроглядная темнота царствовала теперь в этом месте, еще недавно освещенном фонарем таинственных посетителей.