Читать книгу - "Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970-3 сентября 1971) - Ростислав Долгилевич"

В ответ Абрасимов предложил формулировку «акты прямой государственной власти» вместо «правительственной». Сованьярг согласился с ним. Джеклинг, однако, сказал, что ему не ясен смысл термина «прямая государственная власть». Он предложил записать по-русски формулировку о «государственной» власти, а в английском тексте сохранить термин «правительственная власть». Раш утверждал, что в английском языке понятие «правительственная власть» является более широким, чем «государственная власть». Но Абрасимов продолжал настаивать на формулировке «непосредственная государственная власть» как более широкой. В противном случае, по его мнению, нужно было снять слово «прямая». В конечном итоге Раш и Джеклинг согласились с формулировкой о «непосредственной государственной власти»^[666].

Раш также попытался убедить советскую сторону отказаться от формулировки, согласно которой «в случае заседаний фракций (бундестага и бундесрата. — Р. Д')… их встречи не будут проводиться одновременно» и заседать в городе они будут «только в связи с развитием и поддержанием связей между западными секторами и ФРГ». Фракции, продолжал Раш, представляют политические партии, это не правительственные органы. Круг обсуждаемых ими тем очень широк и не поддается определению в документе. В крайнем случае западная сторона была бы готова зафиксировать, что фракции могут заседать «по вопросам, которые связаны» с западными секторами Берлина^[667].

Абрасимов продолжал настаивать на сохранении формулировок о фракциях западногерманских политических партий. Нужно, указал он, по меньшей мере четко определить вопросы, которые они могут обсуждать в Западном Берлине. В противном случае им следует проводить заседания в ФРГ. Далее советский посол сказал, что был бы готов пойти навстречу западной стороне и опустить из формулировки слово «только»^[668].

Раш, однако, продолжил возражать против формулировки о заседаниях фракций парламента ФРГ в Западном Берлине. Тогда Абрасимов предложил взять формулировку в скобки, т. е. вернуться к ее обсуждению позже. С этим предложением согласились все.

После этого послы перешли к вопросу об органе по связям правительства ФГ с западными секторами. Джеклинг предложил записать этот пункт в следующей редакции: «Орган по связям федерального правительства включает отделы, которым поручены функции федеральных министерств в соответствующих областях»^[669].

Раш поддержал предложение Джеклинга. Абрасимов выступил за то, чтобы убрать из формулировки упоминание о федеральных министерствах и чтобы соответствующий пункт гласил: «Орган по связям федерального правительства в западных секторах Берлина включает в себя отделы, которым поручены функции по связям в их соответствующих областях». Эта формулировка была принята западными послами^[670].

Американский посол предложил новую редакцию еще одного пункта, которая теперь звучала так: «Установленные процедуры, касающиеся применения к западным секторам законодательства ФГ, останутся без изменений». Эта редакция была принята. Далее Раш вновь поднял вопрос о заседаниях комитетов бундестага и бундесрата в Западном Берлине. Он сделал ударение на том, что следует сохранить возможность одновременного заседания нескольких комитетов, если они обсуждают один и тот же вопрос. Раша поддержал Джеклинг^[671].

Абрасимов высказал мнение, что, если два-три комитета будут обсуждать вопросы поддержания связей между городом и ФРГ, советская сторона не будет протестировать против их одновременного заседания. Раш приветствовал такую позицию СССР. Советский посол сказал, что в документы необходимо включить толкование термина «государственные органы» в соответствии с предложением СССР. Сованьярг заявил, что советский вариант дает достаточно ясное и четкое определение того, что имеется в виду. Следовало бы исключить лишь упоминание федеральных судов. Абрасимов высказался против этого, подчеркнув, что суды являются государственными органами и должны быть обязательно включены в перечисление. Эта формулировка была принята всеми сторонами^[672].

Далее Раш назвал следующие варианты оформления этого документа: протокол, заявление во время подписания соглашения, письмо Советскому Союзу, а затем ФРГ, письмо правительству ФРГ при условии закрепления согласия советской стороны с интерпретацией. После краткого совещания западных послов Раш предложил направить копию письма трех послов канцлеру ФРГ по вопросу об интерпретации отдельных положений соглашения вместе с нотой советской стороне. При этом в ноте говорилось бы, что речь идет о «согласованной» четырехсторонней интерпретации и разъяснениях. В ответной ноте Советское правительство должно было бы «принять к сведению и соблюдать» эту интерпретацию^[673].

Абрасимов категорически отклонил это предложение как неприемлемое. Джеклинг сказал, что тогда, очевидно следует вернуться к варианту ноты трех держав Советскому Союзу, содержание которой было в основном согласовано на сегодняшнем заседании. Однако советская сторона должна ответить на нее^[674]. Абрасимов подчеркнул, что такой вариант был бы интерпретацией трех держав, и советская сторона не должна была бы отвечать на нее, ограничившись молчаливым принятием к сведению. Сованьярг продолжал настаивать хотя бы на краткой ответной ноте Советского Союза, из которой ясно следовало бы, что интерпретация согласована с ним или принята к сведению. На меньшее западная сторона пойти не может. Раш поддержал французского посла и сказал, что вопрос о советском ответе на письмо трех держав ставится ими в скобки, т. е. решение откладывается. После этого Раш предложил перейти к обсуждению приложения I соглашения^[675].

Абрасимов сказал, что сначала следует рассмотреть формулировку по транзиту в общей части соглашения и в начале соответствующего приложения.

Раш отказался сделать это до выяснения конкретных пунктов. Необходимо прежде всего договориться о практических мерах, которые действительно улучшат положение. Согласие по этим отдельным вопросам облегчило бы и ускорило достижение соответствующей договоренности между немцами. Кроме того, подчеркнул посол США, необходимо обеспечить, чтобы урегулирование немецких сторон не противоречило духу и букве соглашения четырех держав. Далее он несколько изменил направленность выступления, сказав, что западная сторона до сих пор не ставила вопрос о телесвязи между западными секторами и ФРГ. Однако она исходит из того, что положение и в этой области не ухудшится после заключения соглашения^[676].