Читать книгу - "Турецкий капкан: 100 лет спустя - Алексей Олейников"

«Гебен» и только что появившийся на горизонте «Бреслау» скрылись в тумане, воспользовавшись своим преимуществом в скорости хода. Поединок со старым линкором дорого обошелся «Гебену». Данные о потерях в его экипаже противоречивы, но, по наиболее авторитетным источникам[24], они составили 164 человека (105 убитыми и 59 ранеными). «Евстафию» также пришлось несладко. Из 19 выпущенных «Гебеном» 280-мм снарядов четыре поразили русский флагманский корабль, нанеся ему ряд серьезных повреждений. «Евстафий» потерял 58 человек (в том числе 5 офицеров) команды — из них 34 (в том числе один из офицеров умер от ран) убитыми[25], что для столь скоротечного боя также чрезвычайно много.

В докладе командующего Черноморским флотом императору об итогах этого боя отмечалось: «До этого боя общее мнение морских специалистов сводилось к тому, что “Гебен” несравненно сильнее Черноморского флота из устаревших броненосцев, так как вся его мощная артиллерия сосредоточена на одной платформе и потому может хорошо управляться, так как броневая защита его сильнее и так как ход его в 2 раза больше, благодаря чему он занимает выгодное для него положение и легко маневрирует, особенно по сравнению с неповоротливой эскадрой тихоходных судов.

Бой… не опровергая преимуществ судов дредноутного типа, показывает, что отличная стрельба и правильное маневрирование настолько парализуют преимущества “Гебена”, что наш флот может рассчитывать на победу при встрече с этим сильным противником. По обстоятельствам погоды… бой со столь сильным кораблем свелся на одиночную борьбу с одним линейным кораблем “Евстафием”, так как прочие наши корабли, идя в строе кильватера, закрываясь дымом и мглой, или совсем не видели неприятеля, или видели его урывками, и вся тяжесть боя досталась на долю моего флагманского корабля, причинившего много сильнейшему противнику очень серьезные повреждения. О них можно судить из факта, что за истекшее… время этот неприятельский корабль ни разу не показался в виду наших сил, несмотря на последовавшее затем усиленное крейсерство наше у берегов Анатолии вдали от своей базы, т. е. в самых невыгодных для нас условиях»[26].

В декабре 1914 г. «Гебен», возвращаясь из Трапезунда после конвоирования турецких транспортов, подорвался сразу на двух минах (русское минное заграждение у входа в Босфор из 585 мин). Корабль принял 600 тонн воды с обоих бортов и с большим трудом дошел до базы. Из-за отсутствия у турок дока, необходимого для столь большого корабля, «Гебен» ожидал длительный ремонт. Впоследствии «Гебен» также подрывался на русской мине и выходил на время из строя.

Повторная встреча бригады (причем до этого боя бригада разделилась, и два корабля — «Три Святителя» и «Пантелеймон» — в начале боя не участвовали) с «Гебеном» состоялась полгода спустя. 10 мая 1915 г. у Босфора противники провели 22-минутный поединок на очень большой — 90 кабельтовых (порядка 16,5 тыс. м) — дальности. Последняя и предопределила низкую результативность огня.

Из 150 выпущенных немцами 280-мм снарядов в русские корабли не попал ни один. Наши линкоры послали в неприятеля 169 305-мм снарядов — три из них поразили «Гебен» и уничтожили одно 150-мм орудие, также была временно выведена из строя третья башня. Как отмечал очевидец, один из разрывов дал «сильный огонь и громадный столб дыма», долго стоявший над кораблем и некоторое время даже следовавший вместе с ним[27]. После чего линейный крейсер быстро ретировался.

Со вступлением в строй нового русского линкора-дредноута «Императрица Мария» «Гебену» осталось лишь прятаться на базе.

«Бреслау» же в походе 10–11 июня 1915 г. подвергся у Босфора торпедной атаке подводной лодки «Тюлень» и должен был, потеряв 7 человек убитыми, отступить перед торпедно-артиллерийской атакой шедших ему навстречу под турецким берегом двух русских эсминцев. Подорвавшись 18 июля на минах подводного заградителя «Краб», «Бреслау» принял 642 тонны воды и встал на длительный ремонт, продолжавшийся до конца февраля 1916 г.

Реализовывалась и такая форма участия русских кораблей в борьбе за Проливы, как непосредственное участие в составе англо-французского флота в период осуществления Дарданелльской операции.

Еще в августе 1914 г. крейсеры «Аскольд», «Жемчуг» и пароход Добровольного флота «Полтава» вышли из Владивостока для совместных действий с силами союзников против германских крейсеров на просторах Тихого океана. Впоследствии «Аскольд» совместно с кораблями союзников вел разведку, нес дозорную службу у турецкого побережья, высаживал диверсионные группы, наносил удары по береговым батареям. Во время Дарданелльской операции «Аскольд» вошел в 6-ю эскадру союзного флота под командованием французского контр-адмирала Гепратта, представляя среди 200 кораблей и судов стран Антанты вооруженные силы России.

25 апреля 1915 г. плавсредства русского крейсера использовались для высадки десанта у Кум-Кале, а сам корабль занял позицию для ведения артиллерийского огня.

Шлюпки с «Аскольда» первыми подошли к берегу. Огнем турецких орудий аскольдовский баркас был потоплен прямым попаданием снаряда. Продвижению подразделений десанта на берегу мешал пулемет, установленный на мельнице. Русский крейсер первым же удачным залпом разрушил ее, и пулемет замолк. За 25 апреля было израсходовано 748 152-мм и 1503 75-мм снарядов[28], причем меткость огня русского крейсера вызвала удивление и восхищение союзников.

26 апреля в результате огня «Аскольда» и вспомогательного крейсера «Савойя» около 500 турецких солдат сдались в плен. До конца апреля «Аскольд» действовал у Дарданелл: входил в пролив и вел огонь по батареям турок на азиатском берегу, прикрывая союзные войска на Галлиполийском полуострове. Потери экипажа за Дарданелльскую операцию составили 4 человека убитыми и 9 человек ранеными. В мае нахождение корабля в Дарданеллах носит эпизодический характер. О пребывании «Аскольда» в это время сообщает командир германской подводной лодки U-21 О. фон Херзинг: он заметил «Аскольд», но предпочел атаке легкого крейсера цели более высокого ранга — линкоры «Триумф» и «Маджестик».

Наконец, говоря о взаимодействии с союзниками в ходе Дарданелльской операции, необходимо отметить, что предполагалось наличие крупного русского воинского контингента в составе союзного экспедиционного корпуса в Дарданеллах. Данный проект, одобренный штабом Верховного главнокомандующего[29], предполагал необходимость послать 40-й Сибирский стрелковый полк с батареей (3-я легкая батарея в составе 6 орудий) в Проливы. Переброска — через Владивосток. Снаряжение — из расчета 1,5 тыс. патронов на винтовку и орудие, 45 тыс. патронов на пулемет. Отряд также должен был включать в свой состав команду велосипедистов и мотоциклистов, 2 автомобиля, сотню 53-го Донского казачьего полка[30].