Читать книгу - "Польские земли под властью Петербурга. От Венского конгресса до Первой мировой - Мальте Рольф"

1905 год стал поворотным и для польского общества. Опыт революции не только привел к общей политизации жителей края, но и коренным образом изменил отношения между польскими и еврейскими группами населения⁶⁵³. И не в последнюю очередь самодержавие предстало в ином свете после того, как выяснилось, что угнетающая всех царская власть хотя бы на какое-то время могла пошатнуться. Исследователи справедливо подчеркивали этот аспект. Однако они не обратили достаточного внимания на то, как сильно революция 1905 года повлияла и на взгляды тех, кто непосредственно осуществлял имперское правление, как много она заставила их понять, изменила их базовые представления о том, какими способами надо справляться с неспокойным краем. 1905 год был ключевым годом и для управленческой элиты самодержавной России, и Царство Польское во многом стало для нее опытной лабораторией, где можно было выяснять, как в новой ситуации – в условиях революционных волнений и тех гражданских прав и демократических институтов, что были введены в качестве вынужденных уступок, – можно эффективно и долговременно осуществлять имперское владычество.

Если мы хотим понять действия управленцев в динамичной ситуации революции, то прежде всего следует обратить внимание на все более плотную череду столкновений и восстаний. Ведь не только логика действий революционных сил питалась «динамикой, которая, по сути, проистекает из собственной логики самоподдерживаемых и ширящихся насильственных процессов»⁶⁵⁴: арсенал мер представителей имперской власти под воздействием революционных событий тоже подвергался ускоренным изменениям. Им тоже пришлось столкнуться с собственной логикой революционной эскалации насилия. Слово «революция» выступает здесь прежде всего как эвфемизм стремительной утраты государством контроля над событиями. Это динамика, подпитываемая волнами насилия, интервалы между которыми сокращаются. Обеспечивают такое ускорение происходящие децентрализованно и неуправляемо столкновения между силами охраны порядка и их противниками. И дело тут не только в том, что использование насилия одной стороной повышает готовность к насилию у другой стороны. Дело прежде всего в том, что с каждой стычкой становится все очевиднее неспособность правящего режима поддерживать порядок. Видя, насколько прогнила государственная власть, ее антагонисты делаются увереннее, и их готовность к дальнейшей эскалации конфликта возрастает. Все больше и больше становится число участников, которые верят в то, что, раз колосс покачнулся, значит, он стоит на глиняных ногах и с помощью насилия его теперь можно будет повалить. И это тоже благоприятствует «собственной динамике несдерживаемого насилия», которая является мотором революций.

Вместе с тем первостепенное внимание в данной главе уделяется и попыткам властей остановить эту динамику. Как реагировали царские чиновники в Царстве Польском на фундаментальный кризис империи? Какие стратегии они использовали для прекращения революционных беспорядков? И какое влияние оказала временная утрата контроля над польскими территориями на иерархии страхов и образы врага, распространенные среди царских чиновников? Ведь революция, помимо всего остального, много чему их научила. В результате революционных потрясений и последствий Манифеста 17 октября люди, которые осуществляли имперскую власть, столкнулись с принципиально изменившимися условиями.