Читать книгу - ""Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман"

Ещё одна порция свежих идей о том, как приостановить гонку вооружений, пришла из генштаба. Валерия Ярынича назначили во внутренний аналитический центр — отдел оперативных и стратегических исследований, созданный сразу же после того, как Горбачёв пришёл к власти. Ярынич, эксперт по связи, когда-то ставший свидетелем паники, возникшей из-за Карибского кризиса, пришёл в центр в 1985 году; он как раз закончил работу над полуавтоматической системой ядерного возмездия «Периметр». Процветала гласность, и Ярынич теперь мог относительно открыто поднимать вопросы, затрагивающие саму суть советской военной машины. Он занялся анализом риска начала ядерной войны. «У нас появился шанс думать и говорить то, что мы думали, не опасаясь наказания», — говорил он. Его центр решал сложную задачу: найти теоретическое обоснование снижения количества ядерных вооружений. Ярынич отвечал за исследовательский проект «Купол», в рамках которого с помощью математического моделирования оценивались сценарии возможного первого ядерного удара США.

Ярынич и его сотрудники пришли к важному выводу. При анализе сценариев ядерного нападения мало было сосчитать боеголовки, способные достичь цели, или боеголовки, способные нанести ответный удар. Следовало принять во внимание характеристики советских систем оперативного управления, надёжных и сверхточных. С учётом этого, как показывали модели, сдерживания можно было добиться, даже кардинально сократив ядерный арсенал, так как самый скромный удар возмездия всё равно привёл бы к масштабным разрушениям. И у нападающей стороны не было возможности полностью устранить эту неопределённость. Следовательно, заключил Ярынич, в перепроизводстве оружия не было необходимости.

Ярынич задумался: а что если две сверхдержавы смогут открыться друг другу и поделиться такими математическими моделями? Что если руководители стран увидят то, что выяснили он и его коллеги? Но реакция военного руководства была не слишком обнадёживающей. Военные и представить себе не могли обмен с Соединёнными Штатами сверхсекретными данными о системах управления. «Старое мышление превалировало над новым», — заключил Ярынич.

В то же время он видел, что гласность и «новое мышление» Горбачёва набирали силу. Барьеры рушились. Однажды эксперты, в том числе и Ярынич, получили перевод книги, опубликованной в США в 1985 году: «Кнопка: американская система предупреждения о ядерном нападении — работает ли она?» Книга, написанная Дэниелом Фордом, ставила вопрос: не было ли качество оперативного управления слабым звеном американской системы сдерживания? Ярынич говорил, что советские эксперты были «потрясены уровнем открытости, подробностей и здоровой критики, на которые автор опирался, описывая американскую систему. И это вовсе не причинило никакого вреда Америке!» Ярынич предложил, чтобы его сотрудники провели аналогичный анализ. И снова его идея ни к чему не привела.^[564]

***

К лету 1987 года прошло уже почти два года с тех пор, как конструкторы и производители ракет положили на стол Горбачёву планы масштабного советского варианта Стратегической оборонной инициативы. Чтобы посмотреть на плоды их труда, 11 мая Горбачёв прилетел на космодром Байконур в Казахстане. На следующий день он осматривал стартовую площадку для запуска гигантской (две ступени, четыре двигателя) ракеты-носителя «Энергия». Горбачёв — в костюме и каске — обошёл колоссальную ракету высотой 59 метров и весом 2400 тонн, которая была полностью заправлена. В течение нескольких недель пусковую установку поддерживали в состоянии двухдневной готовности к запуску. «Энергия» ещё не успела побывать в космосе: её построили, чтобы переносить советский космический челнок «Буран», но он ещё не был готов. Поэтому конструкторы решили при первом запуске «Энергии» отправить в космос загадочный чёрный цилиндр. На нём белыми буквами было написано «Полюс», внутри находился «Скиф-ДМ», демонстрационный образец космического лазерного оружия; пока что это был самый ощутимый результат советских «звёздных войн». «Скиф-ДМ» был одним из проектов, за которые конструкторы агитировали в 1985 году. Но как поспешно ни шла работа, лазерной установки внутри «Скифа-ДМ» не было. Это был муляж, а само оружие ещё предстояло создать. Советские производители пока не освоили эту технологию.

Горбачёв потратил два года, убеждая США в недопустимости применения вооружений в космосе — но именно такова была цель «Скифа-ДМ». 12 мая Горбачёв, обходя огромную ракету-носитель и выслушивая доклады (остальные члены Политбюро плелись позади), вдруг произнёс: «Политбюро не позволит запустить эту ракету». Горбачёв много раз говорил, что не хочет гонки вооружений в космосе — и говорил серьёзно.

Главный конструктор Борис Губанов был обескуражен, но всё же продолжил разговор. Он рассказал Горбачёву об особенностях работы тяжёлой пусковой установки: о топливе, о колоссальном давлении и температурах при запуске. Через час или около того Горбачёв смягчился. Он спросил — могут ли они подождать несколько месяцев? Губанов сказал, что это невозможно: ракета готова, заправлена топливом, люди работают круглые сутки — такой режим невозможно поддерживать постоянно. К обеду, вспоминал Губанов, они получили ответ: разрешение на запуск дано. На следующий день Горбачёв расхваливал работников Байконура. Но он напомнил им: «Мы категорически против переноса гонки вооружений в космос».

Четырнадцатого мая Горбачёв покинул космодром. В 21:30 на следующий день «Энергия» и её груз — «Скиф-ДМ» в чёрном цилиндре с надписью «Полюс» — взлетела.

Системы «Энергии» сработали безупречно. Спустя 460 секунд после запуска «Полюс» отделился от ракеты-носителя. Но потом что-то пошло не так. Вместо того чтобы развернуться на 180° и включить двигатели с целью подняться на более высокую орбиту, «Полюс» повернулся на 360° и полетел назад к Земле — прямо в Тихий океан.

Горбачёву приходилось много — и зачастую очень ловко — маневрировать. Проекту «Скиф» Горбачёв просто позволил рухнуть под собственной тяжестью. Чёрный цилиндр упал в воду, и все работы в рамках проекта были остановлены.^[565]

***

Самое сокрушительное поражение в 1987 году советские военные потерпели не от Горбачёва, хотя он этим провалом умело воспользовался. Им нанёс поражение 19-летний мечтатель из Гамбурга. Матиас Руст был глубоко разочарован тем, что Рейган и Горбачёв так и не смогли договориться в Рейкьявике. Он решил выразить личный протест. Руст арендовал спортивный одномоторный самолёт «Цессна-172Б» и рассказал своей семье, что собирается полетать в Скандинавии. Он вылетел на острова Фаро 13 мая, а затем в исландский Кефлавик — на аэродром, с которого Рейган и Горбачёв улетели после саммита.