Читать книгу - "Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)"

не любовь, это бесконечно больше, чем любовь. Что же это такое? Может быть, это искупление всей твари? О, и это тоже нет, это бесконечно больше, чем искупление. Что же это такое? Это есть живой процесс истощения Себя, Своей Богочеловеческой личности, превращения непревращаемых в Себе двух природ, Божеской и человеческой, в одну чистую всеспасительную энергию, бесконечно большую, чем вся космическая энергия, для того чтобы ею не только спасти весь мир, но снова претворить и пресуществить всю вселенную и сделать ее такой, которая бы имела в себе не только возможность, но и свободную необходимость и любовную тягу воплотить в себя, через человеческую Твою природу, и все Божество Твое и самой воплотиться в Твое в Тебе божество, и через Тебя, своего Бога, образовать единую боговселенскую личность. Вот что представляет собой содержание Твоей Голгофы, о, Господи!

О, какой глубочайший смысл скрывается в самом Твоем христианстве, Господи! Господи, как Ты дивен и предивен в Себе Самом и в Своем боговселенском деле. Все, что Ты ни делаешь, есть что-то непостижимое, невообразимое, преславное, чудесное и таинственное. Возлюбленный мой Христос! Оглянись на меня, взгляни на мою душу, и я буду спасен. Господи! Я весь истаиваю от любви к Тебе. Спаситель мой! Что хочешь, делай со мною, только чтобы я всегда был с тобою. Радость моя, Христос мой, не оставляй меня одиноким, будь со мною всегда, и я спасусь.

28 марта. [Страстная среда. Предательство Иуды. Одиночество среди людей]

Утро. Страстная Седмица. Среда. Господи! Сегодня ты помазуешься миром драгоценным одной грешницей для Своего погребения. Сегодня же Ты Своим вероломным учеником предаешься на смерть. Сегодня Иуда сторговался с синедрионом и получил от него уже деньги, тридцать серебренников за Тебя. О, Царь мой Христос! Что я могу о себе сказать теперь? Боже! Я в себе нахожу – и женщину-грешницу, конечно до ее помазания Тебя миром, и нахожу я также в себе и Иуду, уже предавшего Тебя, нахожу я также в себе и целый синедрион, готовящийся распять Тебя, нахожу я, наконец, в себе и самого диавола как виновника самой Твоей смерти. И вот теперь я стою на распутье и думаю, оставаться ли мне таковым, каким я есть по отношению к Тебе, или повернуть лицо сердца моего к Тебе и, подобно той женщине, броситься к ногам Твоим и слезами орошать их. Что же мне делать? С одной стороны, я сознаюсь, что Ты сильно влечешь меня к Себе, с другой стороны, мое самолюбие какою-то страшною силою кольцом обвивает меня страшной змеей. Что же я буду делать? Я все время чувствую, как я разрываюсь в себе на части – за кем мне пойти: за Тобой, Спаситель мой, или за миром. Однако, Господи, я пойду за Тобою, я пойду по стопам Твоим, только, Господи, Ты Сам помоги мне, помоги мне, Кормилец, помоги мне, мой Спаситель, следовать за Тобою и только за Тобою. Господи! Ведь без Тебя вся моя жизнь есть сплошная неизбежная погибель. Поэтому, Царь мой, не уходи от меня, подожди меня, я скоро окажусь с Тобою и при Тебе. Господи! Ведь уж очень трудно освободиться от своего «я»; но я все-таки освобожусь, мой Владыка, от себя самого, освобожусь, мой Кормилец, только еще потерпи немножечко и не уходи от меня. Я сознаю, что без Тебя я задыхаюсь, грубею, хирею и даже чуть не умираю в себе самом. Особенно жизнь моя висит на волоске тогда, когда я бываю в городе или селе среди людей. Тогда я делаюсь не только одиноким без Тебя, но даже врагом Твоим. И наоборот, когда я ухожу в лес или степь, когда я становлюсь ближе к природе, тогда горными потоками льется из меня молитва, тогда покаянное чувство охватывает меня всего, тогда любовь вырывается из сердца моего и на своих пламенных крыльях летит к Тебе, моему возлюбленному Богу, тогда сознание греховности пронизывает все мое существо насквозь, тогда мир теплым дыханием согревает меня, тогда незлобие, простота и смирение наполняют собою душу мою. Тогда и умиление просачивается сквозь дух мой, и тогда становится на душе хорошо, легко и спокойно. Царь мой! О, как бы я хотел, чтобы Ты Сам был для меня и лесом, и степью, вообще новою божественною реальностью, вытеснившей собою всякую реальность мира сего.

Ах, Владыка мой! Сильно мое сердце уязвлено любовью к Тебе. Но этого всего для меня мало. Я хотел бы быть ароматом того миро, которое женщина возлила на Тебя и которое насквозь проникло в Твое Тело и растворилось в Нем. Христос мой, надежда моя! Я таковым и буду для Тебя, только Ты Сам помоги мне быть таковым. Господи! Я истинно говорю Тебе, что я ничего бы от Тебя не хотел иметь, как только одну пламенную любовь к Тебе, такую пламенную любовь, которая была бы бесконечно пламеннее всякого тварного огня. Вот чего душа моя желает получить от Тебя.

29 марта. [Страстной четверг. Установление таинства Евхаристии. Планы диавола помешать спасению]

Сегодня великий четверг. Вечер. Христос со Своими двенадцатью учениками сидит в убранной горнице за столом. На столе лежит приготовленный закланный агнец, как перед Самим Христом, так и перед каждым учеником, лежат: опресноки, горькие травы, сосуд с виноградным вином. Господь сидит задумчивый, печальный. Ученики молчат, ушедшие в себя. Иуда неспокоен. Иисус часто вскидывает на него Свой взор. Ужин еще не закончен. Вдруг Христос встает, сбрасывает с Себя верхнюю одежду, поспешно, но спокойно берет сосуд с водою, наливает в таз воды и начинает неожиданно для всех умывать ноги Своим ученикам, начиная с Иуды Симонова. Ученики все вздрогнули. Между ними произошло смятение. Все встали со своих мест, все в страхе, и трепете, и смущении начали тесниться друг к другу и удивленно смотреть на это рабское дело своего Учителя. От Иуды Он подошел к Петру; последний начал было сильно противиться умовению ног своих Христом, но когда Иисус ему сказал: «Если не умою ног твоих, ты не будешь иметь части со Мною во веки», – тогда сей ученик совершенно подчинился воле своего Господа и Учителя. Когда Иисус умыл ноги всем Своим ученикам, тогда Он снова надел на Себя верхнюю одежду, и сел на Свое прежнее место, и сказал ученикам Своим: Я дал вам пример, чтобы и вы умывали ноги друг другу [См.: Ин. 13, 6–8, 14–15]. Пример этот является сам по себе новою жизнью,