Читать книгу - "Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)"

бояться? Со Христом – кто мне сделает какое-либо зло? Если я буду со Христом, то это значит – я всегда буду жить и никогда не умру. Когда Христос будет во мне и я в Нем, о, тогда все будет во мне, тогда и самое Царство Божие будет во мне, тогда и вечная жизнь будет во мне, тогда и Сам Отец Небесный и Дух Святый будут во мне. А если Сам Триипостасный Бог будет во мне, то чего же мне надо еще? Нет, мой Спаситель, мир не заменит для меня Тебя никогда, не перетянет меня на свою сторону.

Я люблю Тебя, мой Христос. Ты для меня все, но я, Господи, еще бесконечно большую любовь хочу иметь к Тебе, Ты же помоги мне, милосердный, достичь и приобрести ее. Христос, сокровище мое! Обогати меня даром пламенной любви к Тебе; я ничего другого не прошу у Тебя – одного только прошу: претвори меня, пересоздай меня, пресуществи меня в одну абсолютную любовь к Тебе. О, Христе! Как бы я был благодарен Тебе, как бы я был блажен и преблажен, когда бы я был весь пламенной любовью к Тебе. Я, может быть, и не просил бы у Тебя этого, если бы я не был перед Тобою величайшим грешником, таким грешником, сравнительно с которым не только грехи всего мира, но и грехи самого диавола есть абсолютное ничто. Вот эти-то грехи мои принуждают, обязывают меня быть именно таковым, каким я хочу быть перед Тобою; а поэтому я молю и умоляю Тебя, чтобы я действительно был таковым. О, Господи, будь милостив ко мне, поспеши сделать меня таковым. Ты ведь все можешь.

21 марта. [Великопостная молитва св. Ефрема Сирина. Жажда быть со Христом]

Когда я проснулся, то почувствовал на душе какую-то благоговейную приятность. Сердце радуется. Унылый колокольный звон смиряет гордый дух мой и все чувства мои переносит в другой, лучший, мир. Храмы наполнены молящимися. Постная церковная служба часто прерывается величественной молитвой Ефрема Сирина: «Господи, Владыка живота моего…» и т. д. Чудно и до глубины души трогательно. Даже сама природа от великопостной церковной молитвы как-то похорошела, сделалась как-то чище, прозрачнее. Господи! Там, где создается только одна молитвенная атмосфера, все как-то преобразовывается, делается чистым, спокойным, прозрачным, и в это время дышишь и не надышишься. Что же все это значит? Это значит, что где и куда хоть одна капля Твоего христианско-божественного попадает, как тотчас от этого все очищается, все делается прекрасным, девственным, святым, светлым. О, Царь мой Христос! Что же делается с тем местом или даже самым временем и, особенно, с душой человеческой, когда Ты благоволишь проявлять Свое личное живое присутствие в них? Что они тогда переживают? О, Царь мой Христос! Ни языком нельзя высказать, ни умом обнять всего того, что тогда вместившие Твое присутствие переживают в себе самих. Вся тварь переживает присутствие в себе своего Творца, как живое – Живого, ибо ведь для Бога и самое отвлеченное и бездушное мертвое является живым, чувствующим по-своему, конечно, своего Творца. И поскольку вся тварь чувствует в себе Твое присутствие, постольку она обновляется, расплавляется и становится живым материалом для Царства Небесного. Так Ты, Господи, вседеятелен, так Ты оставляешь след Своего присутствия во всей мировой действительности.

О, святейший мой Христос! Как бы я хотел, чтобы Твое богочеловеческое присутствие всегда наполняло меня. Я ведь, Господи, ничего так не хочу для себя, как только одного, – чтобы Ты был всегда со мною во мне и я в Тебе. Давно я понял и убедился, мой Спаситель, что высшее блаженство – это Ты! Высшая красота – это Ты! Сама истина – это Ты! Сама совершенная моя жизнь как жизнь – это только Ты! Непреходящая сладость – это Ты! Самая истинная пища – это Ты, самая сила – это Ты, самое утешение – это Ты, самое утоляющее и веселящее питие – это Ты, самое неоценимое сокровище – это Ты, самое неотъемлемое сокровище – это Ты, самая святость – это Ты, самое божество – это Ты, самый смысл всего бытия – это Ты! А поэтому я ничего так не желаю, ничего так не хочу, как только чтобы я был соединен с Тобою, моим возлюбленнейшим Творцом союзом самой пламенной любви. О, Царь мой и Бог мой, Христос! Поспеши же скорее соединиться со мною, я с нетерпением жду Тебя.

22 марта. [Безграничный Христос вмещается в ограниченную природу человека]

Идет большими хлопьями снег. У меня тотчас явилась мысль: что, если такими хлопьями покрывается вся земля и покрывается целый день, какое огромное количество этих снежинок выпадет за этот день на землю! Ведь это количество не поддается учету, тем не менее оно измеримо: какое бы это ни было число, а оно все-таки не бесконечно. Мало этого. Ежели бы даже разложить океан мирового эфира на атомы, то и тогда получилось бы конечное число этих эфирных частиц. И только Ты один, мой Христос, абсолютно безграничен, только Ты, мой Бог, не имеешь ни конца, ни начала. Как ни велика вся вселенная и ни безгранична, она все же не вмещает в себе Тебя. И если бы к сей существующей вселенной присоединить еще другие вселенные, намного большие существующих, то и тогда, все вместе взятые, они также не вместили бы в себе все Твое Божество. Так Ты, Владыка мой, безграничен, беспределен и необъятен. И все-таки, о, Господи, несмотря на всю Твою беспредельность, безграничность и необъятность, Ты все же весь в Себе Самом, Ты весь в каждой Своей, скажу образно, точке, в Тебе нет частей, Ты во всем являешься целым. В Тебе абсолютно нет частей, в Тебе одна всесовершеннейшая простота. И эта Твоя божеская цельность есть абсолютный всетворческий самосознающий ум, самочувствующий разум, разумная самосознающая воля, творческая самосознающая жизнь, живой волевой, самосвободный, самосознающий дух, сущий в Отце и Святом Духе. Ты, как сущий Бог, свободно воплощен в человеческую тварную природу. Как это все в Тебе совершается, ведаешь только Ты один, и еще Отец Небесный и Дух Святой ведают об этой непостижимой тайне и только. Твари же об этом не дано знать, да она никогда и не постигнет эту величайшую тайну, однако и эта тайна вся переполнена манящей силой в себе. Впрочем, надо сказать то, что где бы и что бы ни было, – все только Твое, везде чувствуются непреодолимые божественные волны, влекущие всякую душу к себе,