Читать книгу - "Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)"

своим внутренним оком зрит и осознает Тебя и исповедует Тебя как своего Творца и Бога всего сущего. Когда же наступила полнота времен, чтобы Тебе вочеловечиться, Ты вочеловечился; и когда Ты вочеловечился, тогда с этого момента в Тебе как сущем Богочеловеке вся вселенная действительно узрела своего сущего Бога, узрела и всем своим существом потянулась к Тебе, стремясь в Тебе как в Сыне Божием найти свое собственное абсолютное спасение как цель и смысл своего тварного бытия.

Господи Боже мой! Вот и я как ничтожная Твоя тварь, так же как и вообще вся тварь, влекусь к Тебе, тяготею к Твоей преблагословенной богочеловеческой Личности. И поскольку я тяготею к Тебе, постольку я переполняюсь пламенной любовью к Тебе. Владыка мой! Царь мой! Я прошу и молю Тебя, влеки меня к Себе как можно сильнее. Господи! В Тебе одном вся жизнь моя, в Тебе одном скрыта вся полнота бытия моего. Господи! Я и на этом не останавливаюсь, я не останавливаюсь на Тебе, только как на оценке своей личной жизни, своего личного бытия, нет, я больше всего хочу, чтобы Ты, Владыка мой, как можно скорее спас весь мир, чтобы Ты как можно скорее царствовал во всей вселенной, чтобы во всем мире была только одна Твоя святая воля, чтобы весь мир через Тебя был самосознающей, духовною, единою любовью к Тебе, чтобы Ты, Владыка, всю мировую действительность всегда наполнял Своею всебожескою энергией. О, Спаситель мой! О, слава моя! О, похвала моя! О, сила моя! О, царство мое!

19 марта. [Жалко Христа, и Троицу, «и весь мир»]

Проснулся, и мне стало тяжело на сердце… Я заплакал. Отчего же мне сделалось тяжело? Отчего я заплакал? – Мне было жалко Христа моего. Жалко мне было Его, что Он так бесконечно смирился, умалился ради нашего спасения, что даже вочеловечился. Сущий Бог родился от Девы. Властитель и Творец всего сущего возлег в пещере в качестве младенца, безначальный Создатель всего, Промыслитель, питатель всей мировой действительности, Сам питается сосцами человеческой жены. Вездесущий и все Собою наполняющий учится ходить, как один из сынов человеческих. Творец словесной твари, Сам учится человеческой речи, вседеятельный Бог учится физическому труду, всемогущий Творец всего сущего, щедродатель Бог Слово, вторая Ипостась Святой Троицы, в качестве странствующего бездомного проповедника-пророка проповедует Царство Отца Небесного. Всех питающий, всем дающий пищу в свое время, Сам часто голодает, целые дни пребывает без хлеба. Тот, Которого не может вместить вся вселенная, ныне весь в человеческой природе пребывает. Тот, Кто украсил небеса бесчисленными звездами, землю – цветами, Сам ходит по земле в рубище. Тот, Кто вызвал весь мир из небытия в бытие, Кто вложил в живые существа способность строить себе жилища, Кто для этого с большим избытком дал и место, и вещи, и материал, где и из коих строились бы жилища всеми животными для себя самих, – Сам не имел даже, где преклонить главу Свою. Тот, Кто по Своей неизглаголанной благости дал всему существующему жизнь, теперь Сам часто уходит от Своей разумной твари в пустыню, чтобы избежать до поры до времени злобы людской, которая уже решила предать его смерти. Тот, Кто является начальником жизни, Кто всем даровал жизнь, теперь Сам висит на кресте и умирает. Тот, Кто всегда был во Отце и Святом Духе как сущий Бог, ныне для спасения всей вселенной и, в частности, всего человечества добровольно оставляет Свое божество, оставляется Отцом и, в качестве истинного Бога, как бы без Своего в Себе божества, кричит с креста: «Боже мой, Боже мой! Зачем Ты Меня оставил?» Тот, Кто, наконец, как всемогущий Бог и Творец всего сущего, могущий единою Своею мыслию не только спасти мир, но в мгновение ока создать целые миллионы еще лучших миров, по Своей невообразимой благости, спасает его и какою дорогою ценою!

И вот, когда я слышу или читаю, что в деле спасения мира в лице Христа страдала только одна Его человеческая природа, то жалко мне становится таких богословов. Они думают, что если приписать страдание Божеству, то, значит, тогда ему нужно приписать и изменение, и страсти, одним словом, тогда Он должен от Своей духовной природы отказаться. Слепцы! Уже одно то, что Бог создал мир, говорит о том, что, при всей Своей божеской неизменяемости, Он имеет в Себе абсолютную свободу, которая, пребывая сама себе всегда равной и по своей природе неизменной, всегда видоизменяется; а раз она всегда изменяется как самая свобода Божества, как и самая воля Божества, то она, в свою очередь, подчиняется самому хотению Божества. Самое же хотение Божества является внутренним импульсом, каким-то толчком к внутренней перемене, хотя бы даже в свободных действиях по отношению к Своему творчеству. А это значит, что природа, абсолютно неизменная в себе самой, изменяется, и, изменяясь, она этим совершенно сохраняет свою в себе неизменность. В деле же воплощения Христа в человеческую природу и, в частности, в деле Голгофы божеская природа во Христе проявляла свою в себе деятельность даже больше, чем Его человеческая природа. Здесь самоумаление Христа, здесь Его безграничное смирение, здесь его богооставленность – все это в целом для Божества является абсолютною бессмертною смертью, полною таких неизменных изменений в Божестве, которые целиком равняются самой бессмертной смерти Христа по божеству. Вот поэтому, когда на все это взглянешь открыто и серьезно, то до глубины души становится жалко Христа, а через Него жалко Отца Небесного и Святого Духа. А когда становится жалко Триипостасное Божество, тогда делается жалко и весь мир, ибо и он является ничем другим, как созданием и принадлежностью только одного Бога.

20 марта. [«Грехи мои страшнее диавольских»]

Христос – мой Бог! А если Он мой Бог, то почему я чувствую себя каким-то стесненным внутренне, всегда недовольным обстоятельствами жизни? Зачем я жду от мира какой-то перемены к лучшему? Моя жизнь – Христос! А поэтому зачем мне заботиться об улучшении общественной жизни? Зачем мне ожидать чего-то лучшего? Христос для меня должен заменить всю мою земную жизнь. Христос должен быть моим отцом, моею матерью, моим солнцем, моим небом, моими звездами, моим воздухом, моею теплотою, моею прохладою, моею пищею, моим питием, моею одеждою, моим богатством, моею силою, моею радостью, моим веселием, моей свободой. Христос должен для меня быть всем. Он мой Творец, мой Искупитель, мой сладчайший Спаситель, мое блаженство и моя будущая жизнь. Со Христом – что я теряю? Со Христом – кого или чего мне