Читать книгу - "Собрание сочинений. Том I. Поэтические сборники - Павел Николаевич Шубин"

Иль совсем наоборот?» —

Собрались мы тесным кругом,

Стали головы чесать:

Что ответить нам подругам?

И решили: не писать!

3

Пишет девичий народ:

«Вы молчите пятый год,

До сих пор мы вас любили,

А теперь – наоборот…» —

Взвод немедля телеграмму

Шлёт по линии прямой:

«Не ходите, черти, замуж,

Мы воротимся домой!»

4

Сел за письма целый взвод,

Каждый что-нибудь скребёт,

Кто любимой правду пишет,

Кто совсем наоборот.

Целым взводом, целым хором

Мы про суженых бубним:

Всё равно возьмём измором —

Всё равно уговорим!

Комментарии

«Ветер в лицо» (1937)

(Л.: Гослитиздат)

Первую книгу Павел Шубин посвятил своему отцу Николаю Григорьевичу. Тот был фабричным рабочим (на писчебумажной фабрике), много читал и, к удивлению односельчан, был атеистом. Он-то и приучил сына к книгам: молодой Павел Шубин особенно полюбил «Жизнь животных» Брема. Позже эта любовь перерастёт в чтение Михаила Пришвина.

Прежде чем перейти к комментированию стихотворений, представим небольшую выборку отзывов, пародий и эпиграмм, написанных после выхода книги «Ветер в лицо». Публикуем их по материалам, найденным в РГАЛИ (Ф. 2162).

* * *

П. Шубин – поэт молодой. Первая книга его стихов – интересная и живая, недостатки её (слабость отдельных стихотворений, повторяемость тем, искусственность, местами сгущаемая) легко устранимы. При работе поэта с ответственным редактором книга придёт в порядок и не будет уступать по силе книгам таких же «однолеток» поэта – скажем, московскому молодняку: Шевцову, или Долматовскому, или Державину при всём различии творческих установок их и Шубина.

Коварский прав, написав, что Шубин чувствует по-настоящему лирическое движение стиха, не подменяя его простым упражнением в духе лирического задания во что бы то ни стало. Это выгодно отличает его от многих молодых поэтов и сообщает его книге то достоинство, при котором запоминается авторский своеобразный голос.

Шубину надо ещё много работать, но то, что он уже написал, необходимо издать.

Это даёт автору, помимо чувства справедливого признания его работы, уверенность, столь необходимую для дальнейшего укрепления роста его таланта.

В книге около 2500 стихов. Для достижения цельности необходимо будет сократить её сильно.

Она выиграет положительно от этого сокращения, но сокращать надо умело – не просто вырывая стихотворение, а осуществляя те три условия, правда, установки на «Природу», «Родину» и «Город» (как делил сам автор материал темы).

Стихи Шубина не вычурны, просты, и от него следует ждать вещей более высокого мастерства. Я думаю, со временем оно придёт – это мастерство, и он подымет темы сильнейшие.

Но и сейчас для издания отдельной книжкой его стихотворения раннего, что ли, периода – вполне готовы.

Н. Тихонов12 марта 1936 г.

* * *

Дорогой тов. Шубин!

Простите, что так долго не отвечал Вам. Я хворал и долго не был в редакции. Среди стихов, присланных Вами, на этот раз есть, по-моему, хорошие, настоящие вещи: например, о Ленинграде, «Тишина», «На лимане», «История», «Свадьба», «О лишнем». Все эти стихи переданы мною Луговскому с самым лучшим отзывом о них. Прошлые Ваши стихи ещё у него; как только выясню судьбу Ваших стихов, как старых, так и новых, сейчас же напишу Вам. Некоторые стихи возвращаю, они не плохие, но бледнее других.

Сердечный привет.

Литконсультант Дм. Кедрин5 июля 1937 г.

* * *

В 1930-е гг. ходила такая эпиграмма на Шубина:

В лицо ветрам, в лицо стихий

Звучат Павлушины стихи…

Уймитесь, ветры!

Тише, тише —

Не сбейте ритм четверостиший…

* * *

Своей пародией на книгу «Ветер в лицо» отозвался и известный поэт Абрам Маркович Арго (1897–1968):

Шаланды без команды

Люблю я шаланды,

Плывущие к Понту,

Люблю я брильянты

Далёкой Голконды;

Люблю альбатросов

На облачных трассах;

Люблю я матросов

На пыльных матрасах;

Люблю я баркасы

При буре полночной;

Люблю я колбасы

С начинкой чесночной;

Чтоб выпивши рюмку,

Не выйти из рамки;

Чтоб гордые думки

Вели меня в дамки;

И вот без отсрочки,

Но и без горячки

Пишу эти строчки

В порядке раскачки.

В них льются напевы

И слева, и справа,

И справа, и слева, —

Звучат в них забавы.

Стихи эти прытки,

Стихи эти гладки,

В них рифмы в избытке,

А мысли в нехватке,

В них ритмы нависли,

Рифмовка завязла!

Пишу я про мысли —

Выходит про масло.

Хочу, чтобы пахло

Сегодняшним близким,

А пахнет как на́зло

Вчерашним Багрицким!

«Тема» («Неправда, не здесь…»)

Опубликовано в альманахе «Молодой Ленинград» (1937): там первая строчка даётся в иной редакции: «Ты в выдумке, нет…», а всё стихотворение – с иной строфикой. Встречается в черновиках (РГАЛИ. Ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 24) и с другим началом. Первые три строчки даются в следующей редакции:

Обманут. Мой проигрыш ясен.

Довольно

Я нянчил тебя – это ложь!

«Вступление» («Если вечер почти невесомо…»)

«Облака откочуют на Кромы, / И луна опрокинется в Тим…» Кромы – посёлок в Орловской области; Тим – посёлок в Курской области. «В этот вечер по волчьим яругам…» Яруга – большой и глубокий овраг.

«Когда ветер с Ладоги» («Город спал беспомощной громадой…»)

«Мимо сонных перекрёстков, мимо / Берегов взъерошенной реки / Шли вперёд, как смерть неумолимы, / И бока чесали о быки…» Бык – промежуточная опора моста или гидротехнического сооружения (плотины, водосброса и т. п.).

«Желание» («Дни такие бывают под осень…»)

«Просто так, мимо стриженых пожней…» Пожня – луг.

В черновиках встречается с дополнительной четвёртой строфой (РГАЛИ. Ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 26):

Просто так, беспечальным и босым

С непокрытой идти головой,

Чтобы пахло соломой и просом,

Чтоб рассвет, залегающий косо,

До конца не иссяк синевой.

«Земля» («Ты меня вела по всем дорогам…»)

В рукописях датируется 18 февраля 1936 г.

«Я учился в маленьком сампане / Уходить к Татарскому проливу». Сампан