Читать книгу - "Хроники Короны. Восстание - Владислав Горревой"

и как колеса переезжают через пояс и шею по два раза. Перед тем, как мою оторванную голову отпустила жизнь, я пожелал, чтобы обидчиков моих настигла справедливая кара, а сам я не умер никогда, пока не добьюсь известности и лично не поверю в неё.

В итоге оказалось, что мои мольбы услышали. Я вернулся моментально, очнулся в призрачном теле. Я превратил пятерых, жестоких убийц в струны такой же призрачной, не существующей гитары и затем стал играть на ней, оставшись среди двух молчаливых колонн. Пугая хлипких пассажиров из круга в круг.

Однажды во время моей бедной, печальной и уже мистической смертожизни я повстречал человека, который, казалось, полюбил меня и мои песни. Им был мальчик четырнадцати кругов.

Верно, тот мальчишка приходил на станцию ежедневно, и я чувствовал наше душевное родство, словно вылеплены мы были из одного теста. Частенько он скромно стоял неподалёку от места, где я творил, и, облокотившись на какую-нибудь колонну, внимал и тихо подпевал давно вырученные слова.

Спустя месяц мой живой любимец стал приходить всё реже и реже. Именно тогда я остался совсем один, без постоянной публики. Многие кричали, кричали, что рядом с ними обитает серый монстр, но я не обижался, а скромно прятался в железную стену крохотного вокзальчика.

Внутреннее существо, жаждущее славы, затмевало мой разум и не понимало, что я уже не человек. Я – настоящий монстр. Туманный, призрачный монстр, полный лицемерия, горделивости и не видящий самого себя сквозь призму здравого смысла.

Глава 4. Часть 6. Прощальный гудок.

Звучит гудок паровоза. Самый обыкновенный, непримечательный гудок, поторапливающий прохожих на станции Сталгорд. Шумный народ, успешно покинувший Площадь Разгулья, сновал из стороны в сторону и искал потерянных знакомых, особенно, детей. Почему детей? Дети, по их мнению, были слабыми, глупыми существами, способными потеряться в толпе среди спешащих пассажиров и поднявшегося по пояс взрослого человека Тумана. Однако данный общепризнанный факт не столь правдив, как мы с вами понимаем.

Томас Гринбейл, Джим Логан и Лорсан Варди – те же самые слабые, обыкновенные подростки – стали пророчественной троицей, избранными таинственной смуглой женщиной, обвешанной амулетами. Понимала ли Мадам Фон Ба-Суд, на что она обрекает потерянные души, лишившиеся дома? Конечно, но женщина до конца не была уверена в собственной правоте и в том, что её затея окажется успешной. Но Ба-Суд верила. По-детски верила, что герои выдержат испытания, заготовленные, казалось бы, самой горько-приторной, как и наша история, судьбой. Дама, скрывающаяся где-то в дремучем лесу считала, троица героев достойна спасти Корону и своих близких.

Так в подростков верила Мадам Фон Ба-Суд. Так в них верю и я. Когда мне впервые рассказали историю, произошедшую в Онфосте и Тинсане, я краткое время находился в шоке и не представлял, как обыкновенные дети смогли сбежать из лап сотни солдат, пережить невероятную, снежную бурю, прошедшую ночью. Герои использовали сноровку, чтобы обмануть огненную ведьму из заброшенной деревни, и ловкость, дабы добыть заветный предмет, принадлежащий блёклому призраку со станции Билборд. Томас Гринбейл же прошёл по ужасно-сложному пути: мальчишка последовал за Менгелем и подслушал информацию о восстании, а затем, уже в духовном городе, пережил будоражащее кровь нашествие крыс, вызванное Крысоловом.

Признаюсь вам, что я люблю хорошие концы, потому что они согревают сердца читателей, люблю слезливые, сердечные моменты, когда особые люди преодолевают необходимые трудности на трудном пути. Я люблю, когда герои так или иначе находят своё счастье и честных друзей, которые всегда смогут выручить их из передряг. Люблю, когда зло проигрывает добру, и когда добро объединяет силы против невиданного стокружьями зла. Однако эта история, история Томаса, Джима и Лорсан, увы, не такая.

— Но ведь всё закончилось хорошо? — спрашиваете вы меня.

— Хорошо, — смахнув слезу, отвечу я. — На данный момент история закончилась хорошо. Для троицы героев. Но как же те люди, которые погибли в развеянном в прах и разрушенном до основания Онфосте? Как же бедная бабушка Аделия, рыдающая где-то в железной клетке, словно ребёнок, совершивший убийство и попавший в колонию Мистера Бина? Да, а как же она? Что старушка говорила себе каждый час, минуту, секунду, когда не видела юного внука, последнего из двух, когда-то очутившихся на пороге дома №3 с Терриякки. Внука, который таковым не являлся, но за двенадцать кругов сблизившийся с бойкой женщиной в отставке. Вспомним продрогшего от холода в тёмном подземелье отца Джима Логана. Вспомним и о смелой карге и господине Судье, решивших заступиться за горожан и в итоге погибших от руки Неизвестного. Вспомним задушенного верзилу из банды заговорщиков Менгеля и его лучшего друга, карлика. У всех перечисленных только что людей были семьи, родные и близкие. В какой-то миг они потеряли всё, в том числе и жизнь.

Как бы печально не было, мы заранее вспомним о Мистере Лаки, которого загрызли швондеры. А ведь ни мы с вами, ни горожане не уделили особого значения тому добряку, которого забыли сразу после похорон. Подумаем о бесследно исчезнувшем Бертране Гринбейле и таинственной даме, принесшей его вместе с братом в корзинке. Не забудем и о пропавшем практически без улик усатом шварце, Скобеле Тарасовиче, явно подозревавшем нечто подобное. А ведь а самом деле той ночью старик не сам потерял самообладание, ему помог в тайне подсыпанный в напиток “Неясная Мэгги” порошок, вызывающий страх и галлюцинации. Не могу не упомянуть о старушке в розовом, которую заживо проглотила громадная крыса из-под земли, и о жертвах внезапного крысонашествия. Да, наделал Крысолов дел в Тинсане. Однако всё это осталось в прошлом.

Томас Гринбейл, Лорсан Варди и напуганный Джим Логан зашли в тёплый вагон и нашли необходимое купе для “людей со средним денежным состоянием”. Троица поглядела вправо, влево и, в конце концов, безмолвно скрылась за дубовой дверцей. Никто из них не заметил семь подозрительных, злодейских теней, скрытно забравшихся в другой конец паровоза. Точнее, семь человеческих теней и одно объёмное животное.

Достаточного роста дама, скрытая от чужих глаз из-за плохого освещения, глядела на троицу ребят, появившуюся в одном из крошечных иллюминаторов паровоза. Женщина замерла на платформе и опиралась на громадный чемодан на колёсах, не обращая внимания на редкое собачье лаянье, доносившееся изнутри.

— Тише, Жвон, — шикнула дама. — Тебя могут заметить посторонние, а затем последуют ненужные расспросы.

Незнакомка, осознав, что поезд уже отходит, удовлетворённо кивнула в сторону длинной, дымящейся машины и незаметно скрылась в клубах Тумана.

Паровоз в очередной раз издал протяжный