Читать книгу - "Хроники Короны. Восстание - Владислав Горревой"

я презентую свою новую песню, которую я придумал вчерашним вечером, желающим. Эта ритмичная история не только рассказывает об очередном курьёзном случае, который вполне мог произойти и на вашей улице, но и показывает моё виденье насчёт тех страдающих бедняг, которые женились на разного рода дамах и завели крикливых и невежливых детёнышей.

— Просим! — рукоплескала свора из фанатов Мсье Хая, не ожидавших увидеть его на ярмарке в честь Дня Объединения.

В миллионный раз за вечернюю ночь заиграла мелодия. Рояль включился в работу, труба не отставала от деревянных палочек, ударяющихся по золотистым дискам и квадратным трамбаранам. Хай приподнёс к губам усилитель звука и завёл свою шарманку великолепным голосом. Видел бы Томас!

— Знавал я как-то одну даму,

В красном, тонком платье с запахом дурмана,

Она медленно спешила,

Тогда по узкой улочке,

Успел заметить я,

Её дамскую сумочку.

Не поверите вы мне,

Ведь тогда, упала сумочка с плеча,

Я решил её поднять,

И вручить мамзели в красном,

Но та была первее,

И револьвер направила сгоряча.

Не ожидал такого я!

Дама! Дама!

Она не по карману!

Украдет вашу зарплату, испугает вас надолго,

Заберёт пальто и шляпу и потребует ещё!

Дама! Дама! Дама с револьвером!

Ловка, невероятна,

Сильнее, чем ты думаешь, дружок! — припев промчался, словно его и не было. Воодушевлённая интервьюерша из газеты “Новостной вестник” определённо словила куш для завтрашнего вечернего выпуска. Две сироты, работающие на ту леди, кружились, держась локтём за локоть. Пухлые бабульки в рванных платах покачивались в такт шедевру от господина Хая.

— И сказала мне та дама, — продолжил Говард. —

Не достаточно награды,

Я хочу твоё богатство,

Ожерелье и брильянты,

Даже старую горгулью с крыши возьму!

А я стою, не движусь,

Ведь упала сумочка с плеча,

Почему же жертва я?

Говорит тогда мадмуазель,

И этого мне мало,

Забирай свою ты шляпу и веди меня домой!

Познакомишь ты с мамашей, Пригласишь меня ты замуж,

Будем долго вместе жить!

Будем жить!

Снова повторился припев, массово застрявший в мыслях смотрящих и прохожих. Приятные для слуха артиста своевременные хлопки пронеслись по Площади Разгулья.

— И вот шёл пятый круг,

Померла уж моя мать,

Но живу теперь я с дамой,

Ходим ежедневно мы по городу гулять,

По театрам и всем пабам,

За неё я каждый день плачу,

Бедняка я жизнь влачу,

Но боюсь я как бы дама,

Не нажала на курок!

Дама! Дама!

Она не по карману!

Украдет вашу зарплату, испугает вас надолго,

Заберёт пальто и шляпу! Выйдет замуж за тебя!

Дама! Дама! Дама с револьвером!

Ловка, невероятна,

Сильнее, чем ты думаешь, дружок!

Раздались бесчисленные овации. Разгоряченный публикой Говард Хай довольно поклонился и наконец спустился с рояля, посылая воздушные поцелуи в толпу. А народ перед артистом всё прибавлялся и прибавлялся.

Лорсан довольно долго пыталась найти хотя бы намёк на призрачного барда, однако её обход не увенчался успехом, пока она не встретила семью, состоящую из двух женщин, точнее, девочки и её матери. Именно слова малютки заставили Варди обратить на двоицу внимание.

— Мама, мама, смотри! — радостно поражалась девочка шести кругов, забыв про дорогую плюшевую игрушку. — Там, за шатрами, сидит грустный, прозрачный джентльмен!

— Не неси чушь, Паппи, — оборвала фантазию дочери её мать, закатив глаза. — Прозрачных дядек не существует. Хотя твой отец, бросивший меня четыре месяца назад, вполне годится на подобную роль.

— Но ведь я видела! — захныкал ребёнок.

Женщина более не слушала глупую девчонку и только посильней потянула её за собой. Смотреть на призрачного джентльмена дамочка, само собой, не собиралась.

А вот Варди, уверенная в себе, как никогда, направилась туда, куда указывал ребёнок. И не прогадала. Второй Хранитель, бессмертный бард, весело парил за шатром и бренчал тихую, но удалую мелодию. Так как Лорсан ещё никогда не встречала призраков, она опешила, с удивлением смотря на Хранителя второго предмета. Также девушка ещё не встречала привлекательных мёртвых джентльменов с живыми, привлекательными глазами, будто излучавшими светлую душу и добрые намеренья. Она не понимала, как такой Хранитель способен на убийство, потому что предполагала, что бард будет похож на Гневную Деву.

— Добрый вечер, Мистер, — настороженно поздоровалась с ним Варди, зная, тот давно заметил её.

— Здравствуй, Мисс, — вздрогнул Хранитель. — Что привело тебя сюда? Ты хочешь получить мой автограф?

Логично, что спокойная и рассудительная девушка пятнадцати кругов была умнее Томаса Гринбейла, мальчика тринадцати кругов, поэтому Варди не стала раскрывать суть визита в первом или втором предложении.

— Я ищу спокойное от ярмарочного шума место, вы не будете против моего присутствия?

Лорсан пыталась изменить говор на старый стиль, и у неё это получилось. Бард пока ничего не замечал.

— Как вас зовут? — спросил бард.

— Меня зовут Лорсан, — представилась девушка.

— Лорсан… Какое доблестное и красиво звучащее имя. Его удобно рифмовать. Что ж, меня кличут Бардом.

— По твоему инструменту заметно, — проявила остроумие девушка.

— Нет, ты не поняла, моё имя Бард.

— А-а, — протянула Варди. — Тебя так назвали родители?

— Я не помню прошлого, так что я гляжу только вперёд. К сожалению, я позабыл о тех, кто зовётся родителями. Да и не важно. Расскажи, Лорсан, чего ты ищешь в жизни? Чего хочешь добиться? Пока мы здесь стоим и размышляем. Вернее, ты стоишь, а парю, словно орёл. Но не надейся, что ты здесь самая умная. Я же лучше всех.

Девушка посмотрела в глаза второму Хранителю и не смогла понять, есть ли в них злой умысел, однако там виднелось довольно нехилое себялюбие, что не понравилось Варди. Так или иначе она честно ответила на вопрос.

— Точно не знаю, но, возможно, я мечтаю о понимании со стороны окружающих, скорее всего, хочу узнать своë предназначение и найти близкого друга. Вот и всё, наверно.

— Пф, обыкновенный девчачий набор, — решил парень. — Но со стороны метафоричности ты правильно говоришь, в жизни обязательно нужен человек, что сможет поддержать и подсобить в трудную минуту, хотя эти два глагола одинаковы. Без понимающего друга невозможно полностью получать удовлетворение от жизни, без него или неё или их, без близкого человека и без того горький плод с кислого дерева становится ещё более кислым и более горьким.

— А чего ищешь ты? — поинтересовалась Варди, заинтригованная происходящим.

— А я беспричинно и нескончаемо