Читать книгу - "Хроники Короны. Восстание - Владислав Горревой"

взрослые, и старики, и даже некоторые собаки заскулили в такт Говарду Хаю.

Призрак не мог поверить в происходящее, вокруг него звучали знакомые слова его авторства, авторства Барда. А люди продолжали дальше, припев пролетел с невообразимой скоростью.

Ждала любимого наша девица,

Время шло, устали глазницы.

Вот наконец-то приходит Рован,

Но что-то не так, какой-то обман.

Не суженный это, а труп из гробницы,

Живой и бледный, впали глаза!

Вышла любимая, радость пропала,

Там лишь отбитая челюсть свисала.

Встаёт на колено.

Будешь женой?

Она думает.

Точно ли мой?

Не хочет душа на земле ютиться.

Вонзились в сердце девицы спицы!

Но не она была убийцей,

Любимый, ты что, ты кровопийца?

Не знала характер Рована девица,

Теперь с ним осталась в котле вариться.

— Я не понимаю, — растерянно пробормотал Бард. — Не может этого быть. Неужели, я несколько веков был глух и слеп и не слышал подобного?

— Ты хотел стать Бессмертным Бардом, — рассмеялась Варди, довольная собой и своей находчивостью. — И в итоге им стал! Оглянись вокруг: это твои слова, твоя песня! Её не забыли спустя сотни кругов, потому что ты стал бессмертным ещё в прошлом! Ты стал бессмертным в сердцах людей!

И Варди запела вместе с остальными песню, что они с отцом пели и раньше, в беззаботные деньки, когда ещё не существовало проблемного Неизвестного с его кровавым восстанием. Лорсан вспомнила то, что не давало ей покоя.

Пьян! Пьян!

Какой же обман!

Жениться на девушке он обещал.

Та ждала день за ночь, ночь за днём,

Но осталась одна, слезы ручьём.

Дом опустел, замолкли собаки.

У темного места собрались зеваки.

В газете написано: верь – не верь!

Что оба мертвы, конец ли теперь?

Конец!

— Я Бессмертен! — радостно крикнул в воздух призрачный парень, вырывая из своей гитары среднюю струну и бросая её девушке. — И ты помогла мне понять, добрая душа. Я осознал, что не стоит замыкаться в себе, наоборот стоит открываться другим и не бояться поражений! Нужно продолжать попытки и верить в себя, и тогда всё обязательно получится! Не стоит закрывать глаза и опускать руки, никогда! Спасибо тебе, Лорсан Варди! Огромное спасибо!

И под звучание трубы и тубы Хранитель начал исчезать. Он поднимался всё выше и выше, но внезапно остановился, словно врезался в невидимый барьер, и снова опустился к юной даме.

— Извини, совсем забыл о главном, — протянул Бард, и его глаза закатились вверх, а призрак томным, стонущим голосом произнёс. —

Следующий предмет хранится в логове боли и бед,

Здесь он, близ Тинсана лежит, в подвале мучений монстр не спит.

Знайте, не монстр, не паук, не ворон вас испугают, а их крайне старый хозяин,

Хоть и в душе зло не таит, на треснутом сердце участь лежит,

С чего началось? Узнать предстоит. И вещь особую взять надлежит.

— Я бы уж точно получше стишочек придумал, — заметил призрак, пожимая плечами, подмигивая и окончательно исчезая.

Серая тень взмыла в небо и взорвалась разноцветными фейерверками, вызвавшими у обывателей восхищение. Варди могла поклясться, что заметила среди искр слово “смекалка”.

— Вот и всё, — прошептала девушка, глядя на переливающуюся в свете фонарей тонкую, как девчачий волос, прочную струну.

Честно говоря, она до самого конца не знала, что песню сочинил этот бард, но попытка оказалась удачной. Всё удалось.

— Близ Тинсана лежит? — хмыкнула девушка. — Видимо, мечта Томаса отправиться на дирижабле откладывается.

А обожающие Говарда Хая дамочки, внимательно выслушав его монолог о грядущем восстании, с шоком и смотрительными яблоками навыкат ринулись прочь с Площади Разгулья. Постепенно местность опустела. Праздник угас из-за тревожной новости, услышанной на ярмарке.

Воспоминание номер два. Музыка, которая отняла жизнь.

Взято из дневниковых воспоминаний бессмертного барда. Найдено во всё ещё совершенно секретном филиале ТПХМБС, двадцать пять футов под землёй. Не переведено, текст не изменён.

46 год после окончания Великой Войны. Осень.

Я не помню своего прошлого имени, ибо в данный отрезок времени я зовусь Бардом. Мой разум очерствел и превратился в бесполезный сухарь, а моё самомнение поднялось до небес, словно изобразило себя красочным павлином. Помню, что когда-то я жил в одной хилой деревеньке, в которой ещё не все перешли на новый язык. Я мечтал о славе, однако там её я так и не добился, а наоборот стал посмешищем. Я хотел стать по-настоящему известным певцом, но меня не приняли. Смутно помню, как я любил в детстве исполнять песни и слушать их, всё это осталось в родной деревне. Я осознаю, как обожал когда-то сочинять новое, трепещущее сердце окружающих и радующее их.

Однако не каждый воспринимал меня, как человека, который сможет добиться славы и успеха с помощью музыки. Они считали меня бесполезным и никому не нужным трактирным запевалой, насмехались над созданными мной песнями, над которыми я корпел бессонными ночами. Именно поэтому мне пришлось уехать от родных, от семьи в совсем неизвестный город.

Тинсан – город музыки и духовности, — говорил каждый в то время и был прав. На любом свободном месте гордо восседали уличные музыканты, певцы и чтецы-самоучки, у которых имелись поклонники и поклонницы, готовые выслушать гениальные идеи творцов.

Я же выбрал идеальное место для выступлений. Там не выступали другие музыкантишки, но прохожих от этого меньше не становилось. И петь свои чудесные песни я начал на платформе для каретных отправлений, между двумя привлекательными колоннами, словно украденными из древнего языческого храма и перенесёнными на каретную станцию под названием Билборд.

Чего же я добился своими стараниями и ночами, которыми я развлекал усталый народ?

Всего! Абсолютно всего! Вокруг собирались толпы из сотни слушателей, мои песни стали разноситься по городу с неимоверной скоростью под авторством “бессмертного барда”. Всё было отлично! Роскошно и прекрасно! Так, что моя душа взлетала ввысь от любви поклонников!

И я мог прославляться и дальше. Пока меня не убили. Однажды тёмной дождливой ночью, когда сверкали пурпурные молнии и грохотал недоброжелательный гром, на каретной станции “Билборд” появились недоброжелатели – вооружённые до зубов музыканты, что хотели забрать моё удобное место славы, расположившееся между двумя колоннами.

Я крепко дремал и видел сны, когда меня грубо схватили волосатые руки какого-то громилы и скинули под несущуюся по делам карету. Ох, и больно было ощущать то, что я тогда ощутил. Невероятно неприятно чувствовать, как на твоё тело опускаются твёрдые копыта лошадей