Читать книгу - "Правосудие в современной России. Том 2 - Екатерина Владимировна Михайлова"

Несмотря на весьма явный выбор населения «За Россию» вновь вошедших субъектов в состав Российской Федерации, факт проведения многолетней прозападной политики в отношении молодежи Донбасса отрицать не стоит. Наряду с ужесточением уголовного и уголовно-процессуального законодательства необходимо проводить идеологическую работу на вновь обретенных территориях.

Все это требует конкретных дальнейших шагов органов законодательной власти, научного сообщества и общественности.

Глава 10 Реализация нотариусом публично-правовых функций в уголовном судопроизводстве

§ 1. Общие положения о функциях нотариуса в профессиональной деятельности и в уголовно-процессуальной сфере

Публичность — фундаментальная правовая категория. Свое прикладное отражение она находит в характеристике самых различных понятий — власть, право, интересы, функции, потребности, цели, полномочия, организации, должностные лица и многие иные. В данном исследовании наше внимание обращено на раскрытие одного из них — это публично-правовые функции нотариуса, их соотнесение с его профессиональной деятельностью и правовые последствия признания нотариуса субъектом публично-правовой функции для определения его возможной роли как субъекта, содействующего правосудию в сфере уголовного судопроизводства.

В научной доктрине изучению публичности уделяется значительное внимание как в теоретических областях[520], так и в отраслевых правовых науках, включая уголовный процесс[521]. Отметим наличие расхождений в раскрытии смысла публичности, который понимается одновременно и как исходящий от государства, общества, признанный государством, официальный, и как открытый, гласный. Например, есть достаточно широко используемое в научных материалах выражение «справедливое публичное судебное разбирательство как один из принципов демократического государства»[522].

Мы считаем необходимым сразу опровергнуть такого рода интерпретацию публичности, как не соответствующую реальному смысловому наполнению этой правовой категории. Дело в том, что гласность представляет собой самостоятельную изначимую общеправовую категорию, применение которой в сфере уголовного судопроизводства означает открытость, например, судебного разбирательства (ч. 1 ст. 141 УПК РФ).

Публичность же, в том числе в уголовном судопроизводстве, призвана определять наиболее значимые, с позиции государства, факторы, обусловливающие основу его построения. К числу этих факторов относится степень вмешательства, воздействия, влияния государства на определенные группы правоотношений. В уголовно-процессуальном праве это влияние имеет, как представляется, максимально возможный уровень, учитывая, что практически любое процессуальное действие либо решение подкрепляется государственным принуждением и может негативно отражаться на правовом статусе субъектов этих правоотношений. Простой иллюстрацией этому обстоятельству служат процессуальные решения: о возбуждении уголовного дела (с наделением процессуальным статусом подозреваемого, возможностью применения мер принуждения к участвующим в производстве по уголовному делу лицам); о производстве следственных действий (с наличием не только прав, но и обязанностей, и даже ответственности); о предоставлении подозреваемому и обвиняемому свидания с нотариусом (в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть участников свидания, по предъявлении нотариусом документов, подтверждающих его полномочия и удостоверяющих его личность[523]); приговор суда (как акт, обязательный для исполнения) и др.

В справочных пособиях, изданных в конце XX в., публичность определяется как обязанность государства в лице суда, следователя, прокурора, органа дознания возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков преступления и принять все необходимые меры к установлению события преступления и лиц, причастных к его совершению[524]. Отметим здесь важное для нашего исследования обстоятельство: публичность выражается в обязанности должностных лиц, обладающих уголовно-процессуальной компетенцией, принимать значимые в правовом отношении решения. Причем эти решения порождают комплекс правоограничений для субъектов, правовой статус которых затрагивается этим решением. На наш взгляд, данный признак выступает одним из наиболее существенных, позволяющих правильно понять смысл и содержание публичности в уголовном судопроизводстве.

Изменения, которые произошли в отечественной правовой сфере с момента издания указанной работы в 1997 г. привели к корректировке перечня субъектов, осуществляющих соответствующие процессуальные функции и формы их реализации. Однако сущность публичности от этого не изменилась.

В современных исследованиях публичность как начало уголовного судопроизводства, раскрывается следующим образом: «это не только форма реализации уголовного преследования. Оно в условиях сильного государства и активного общества становится весьма эффективной формой защиты личности, ее жизненных ценностей и благ, рассмотрения и справедливого разрешения уголовного конфликта судом. Вопросы защиты прав и свобод человека средствами уголовного процесса важны, поскольку уголовный процесс представляет собой сферу деятельности, где государство может вторгнуться в частную жизнь человека, ограничить его конституционные права и свободы, применить меры принуждения»[525].

В целом согласны с данным представлением и считаем возможным в дальнейшем основываться на указанных в нем признаках: это форма государственной защиты прав и свобод личности, допускающая вторжение в пределы личной свободы, частной жизни, ограничения конституционных прав и свобод путем применения принуждения. В то же время есть повод для дискуссии: как представляется, публичность действительно не столько форма реализации уголовного преследования, равно как и других уголовно-процессуальных функций, например, правосудия. На наш взгляд, это признак, характеризующий способ их реализации.

Публичное начало уголовного судопроизводство должно получать свою реализацию через соответствующие процессуальные инструменты, в числе которых основное место занимают функции субъектов уголовно-процессуальных отношений. И в этой части отметим интересную деталь: ученые-процессуалисты выделяют функции исходя из их содержательного наполнения, достигаемой цели и решаемых субъектами задач. Поэтому к числу процессуальных функций, по устоявшейся традиции, относят отдельные направления в уголовно-процессуальной деятельности, чаще всего определяя их как функции разрешения уголовного дела, обвинения и защиты, содействия правосудию (вспомогательная).

В фундаментальной работе «Курс уголовного процесса» имеется подробный анализ существующих в отечественной науке уголовного процесса мнений о функциях, с выделением несколько их видов по разным критериям[526]. Но и в данной работе речь идет только о том, что функции определяются в соответствии с содержательными особенностями процессуальной деятельности, обусловленными защищаемыми субъектом интересами (профессиональные, личные — прямые, косвенные, представляемые, иные).

Не отрицая устоявшиеся в науке уголовного процесса взгляды на содержание процессуальной функции, предлагаем рассмотреть еще один аспект — характер уголовно-процессуальных функций в значении их публичности.

Публичный характер уголовного судопроизводства позволяет высказать логичное предположение, что в его сфере реализуются публичные функции. Однако, учитывая многообразие направлений уголовно-процессуальной деятельности, возникает закономерный вопрос: все ли из числа основных законодательно определяемых функций (разрешение дела по существу или правосудие, обвинение и защита, вспомогательная) характеризуются как публичные?

В правовых позициях Конституционного Суда РФ находим утверждение о публичности функции правосудия[527].

В литературе высказывается мнение о том, что для достижения публичного интереса необходима надлежащая организация уголовного судопроизводства, в частности публичное расследование и обвинение[528]. В то же время отмечается смешанный характер уголовного преследования, который обусловлен отнесением отдельных категорий уголовных дел к публичному, частно-публичному и частному обвинению[529]. Признаком же, разграничивающим публичный, частно-публичный и частный характер уголовного преследования, указывается круг осуществляющих их субъектов. Соответственно, реализация уголовного преследования государственными