Читать книгу - "22 июня 1941: тайны больше нет - Арсен Беникович Мартиросян"

Санкцию на такую директиву Сталин не дал, поскольку всеобщий ввод в действие в приграничных округах планов прикрытия автоматически означал и начало открытой мобилизации в этих округах, что именно в тот момент могло выставить СССР, пока еще остававшийся партнером по договору о ненападении от 23 августа 1939 г. и вообще нейтральным в уже идущей мировой войне — агрессором. По условиям тех времен объявление всеобщей мобилизации, тем более в приграничных округах, а именно это-то и предусматривалось одним из первых пунктов ПП, расценивалось как объявление войны.

В данном случае это произошло бы со стороны СССР, чего категорически нельзя было допустить. Потому что вся подлая и мерзопакостная «прогрессивная общественность» Запада сразу встала бы на сторону Германии, на которую якобы напал красный монстр. Исходя именно из этих соображений, Сталин предложил компромиссное решение, дав разрешение начать вывод войск в соответствии с ПП в районы, предусмотренные этими планами, но без ввода в действие самих ПП официальной директивой и под видом учений. Если по-простому, то был инициирован процесс ФАКТИЧЕСКОГО выполнения ПП так называемым «распорядительным порядком»!

Запредельная и, увы, до сих пор плохо, если не сказать, что вообще не понимаемая осторожность Сталина в санкционировании тех или иных телодвижений войск в сторону границы, привела к фантастическому в своей позитивности результату. Сколько бы потом ни гавкали Гитлер и его колченогий ублюдок Геббельс, а также их современные «адвокаты», им так и не удалось и никогда не удастся документально доказать обоснованность превентивности нападения Третьего рейха на Советский Союз! Потому что это в принципе невозможно! Потому как невозможно доказать то, чего в природе никогда не существовало.

Известный исследователь архивов, составитель и комментатор двухтомного сборника уникальных документов «Пишу исключительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны» (М., 2017) С.Л. Че-кунов в свое время показал на историческом форуме: «В ходе двух вечерних совещаний 9 июня были приняты решения по началу основного развертывания. По итогам этих совещаний 16-я армия была перенацелена на Украину, в приграничные округа ушли директивы о начале выдвижения глубинных дивизий (Павлов и Кузнецов получили директивы лично в Москве, в КОВО отправлена фельдсвязью), командующий ПРИБОВО получил личные указания по приведению округа в боевую готовность. Все решения приняты именно поздно вечером 9 июня. А директивы Павлову и Кузнецову выданы 11 числа».

Этими директивами от 9—11–12 июня от командования округов требовалось вывести стрелковые дивизии округов и резервы — 2-е эшелоны в районы сосредоточения по ПП (или согласно некой карте для КОВО). Срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов этими директивами был установлен к 1 июля. Этот срок — 1 июля — и есть одно из доказательств того, что до сведения хотя бы командования округов уже известная НКО и ГШ точная дата нападения не доводилась. Почему — непонятно. Однако тот факт, что срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов этими директивами был установлен к 1 июля, вовсе не дает ни малейшего основания утверждать, что-де Сталин ожидал нападения не ранее июля. Все гораздо проще. Этот факт, еще раз обращаю на это внимание, всего лишь свидетельство того, что по неизвестной причине до сведения хотя бы командования округов уже известная НКО и ГШ точная дата нападения не доводилась.

Это был не более чем срок окончания вывода дивизий, которые по ПП должны находиться от границы на расстоянии до 100 км. Проще говоря, эта дата не является временем окончания развертывания по ПП войск округов в связи с «ожидающимся на 1 июля нападением». Это — время окончания вывода этих указанных конкретных дивизий, которые не вступают в бой в первые часы войны. Это время — чисто нормативное. В мирное время вывести дивизии быстрее было нельзя, тем более под видом учений, да к тому же переходами в ночное время и с полным боезапасом и материально-техническим обеспечением. Поэтому часть войск выводили даже и не к 1 июля, а позже. Правда, чуть позже время вывода этих дивизий директивно было ускорено и сроки окончания их вывода поменяли еще ДО 21 июня.

11 июня 1941 г. командование КОВО направило в ГШ «Предложение о выдвижении стрелковых дивизий 5-й Армии округа» (для занятия Владимир-Волынского УРа)[345]. Владимир-Волынский УР был расположен севернее Львовского выступа, где впоследствии немцы и наносили свой главный удар непосредственно по Украине. Запрос свидетельствует, что командование округом прекрасно отдавало себе отчет в том, какое направление удара немецких войск по У крайне следует считать наиболее опасным, и потому обратилось с такой просьбой.

12 июня 1941 г. приграничные дивизии, пополнение которых (не по мобилизации, а именно в порядке доукомплектования) должно было происходить в «угрожаемый период» в считаные часы за счет призывного контингента окрестных сел, получили приказы на переход в штат военного времени. Перевод с 12 июня приграничных дивизий на штат военного времени позволил контингент военнообязанных из числа лиц приписного состава, который с мая месяца имелся в этих дивизиях для прохождения «учебных» сборов и который числился как «прикомандированные на время сборов», с началом войны считать мобилизованными.

Основа этого нехитрого кадрового маневра была заложена НКО и ГШ еще в феврале 1941 г. следующим образом. Во избежание присвоения майским сборам формального наименования БУС, в соответствующих приказах НКО и ГШ было указано, что летние учебные сборы в мае — июне провести с выдачей оружия приписному составу в оружейки, вплоть до снятия оружия с НЗ, и зачислить их в роты, расчеты и экипажи. На обычных сборах такого никогда не делали (и не делают). Поэтому, когда 12 июня приграничным дивизиям было предписано перейти на штат военного времени, то эти приписные, которые ранее были оформлены как «прикомандированные», автоматически стали штатными бойцами и офицерами.

12 июня 1941 г. нарком обороны и начальник ГШ обратились к Сталину с предложением обратиться к правительству Германии с целью допустить нашу комиссию для проверки-инспекции их приграничной полосы — на предмет отсутствия угрозы нападения Германии на СССР. Одновременно они еще раз попытались получить разрешение на официальный ввод в действие округами планов прикрытия. И в том и в другом Сталин им отказал, сказав, что Гитлер все равно не даст разрешения на проверку их войск на границе, время будет упущено попусту на эту возню с комиссией, и поэтому проще сделать по-другому… Сталин дал НКО и ГШ