Читать книгу - "Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру - Кайл Чейка"

движение, пришедшее с нью-йоркской арт-сцены. Музыка, которую играла станция, и сегодня бросает вызов мейнстримным вкусам. Она ставила цель оставаться на гребне культуры и предоставлять слушателям канал кураторства; станция даже организовала собственную цепочку поставок новейших записей из Великобритании всего за сутки. После WLIR карьера Кавалконте вращалась вокруг нью-йоркских радиостанций: WNEW-AM, WNCN, Q104.3, CD101.9, WRXP – все они имели свои собственные форматы, свои персоналии и то, что сейчас мы бы назвали присоединенными брендами.

Кавалконте также составлял программы классической и джазовой музыки, работая с любыми форматами, которые требовали такие концерты. В 2013 году он вернулся на WFUV, где в 2015-м начал вести передачу Cavalcade. В 2017 году Пол также получил субботний вечер и воскресное дневное время на WNYC; ранее его занимал диджей Джонатан Шварц со своими передачами, основанными на Great American Songbook[97], однако он покинул радиостанцию из-за скандала с харассментом. Это знаковый отрезок времени, транслирующий в реальном времени атмосферу Нью-Йорка, когда его жители готовятся выйти из дома или расслабляются перед началом новой недели – колоссальная кураторская ответственность.

Выбор конкретных композиций, перемежающихся разговорами, плюс индивидуальные голоса диджеев (лучшие из них звучали как “крутые учителя”, по словам Кавалконте) “затягивали вас – чуть-чуть, на несколько пальцев – в глубокие воды” контркультуры. “Шла своего рода идеологическая обработка, и весьма революционная”, – заметил он. По мере рассказа голос Кавалконте переходил в полноценный режим радиопередачи, замедляясь и вычленяя каждое слово. У меня по коже бежали мурашки. “Когда я рос, – пояснил мой собеседник, – все диджеи обладали такими яркими голосами; они звучали действительно сексуально. Я хочу отправиться туда, куда он или она ведет меня, – в мир приглушенного света и тлеющей сигареты в пепельнице. Вы воображаете себе эту вечернюю атмосферу радиостудии, и просто тон чьего-то голоса переносит вас туда”. Он продолжал: “Диджей был частью первого сообщества инфлюэнсеров, людей, которым мы так завидовали: им платили за то, что они неряшливо одевались, пили бесплатное пиво и слушали бесплатную музыку”.

Как и куратор музея, диджей культивирует атмосферу доверия, в которой потребитель может приобщиться к новой культуре. “Если человек с таким приятным голосом заманил вас в этот круг, возможно, произойдет что-то волшебное. Существует потребность в такого рода товарищеском общении”, – замечает Кавалконте. “Курирование – это теперь товарищеское общение”. Такое утверждение заставило меня подумать, что алгоритмические ленты не являются вашими товарищами: они просто выдают фрагмент контента и оставляют вас наедине с ним, пока вы не потеряете терпение и не решите перейти к следующей песне или видеоролику.

Диджейская программа на независимой радиостанции – это целостное погружение, которое спланировано для вас другим человеком, это опыт, основанный на вкусе и знаниях куратора. По словам Кавалконте, выбор музыки формирует “концепцию более масштабного повествования”. Безусловно, более коммерциализированные станции вынуждены следовать диктату корпоративных музыкальных списков и жестких квот на песни, но в своем еженедельном шоу на WFUV Кавалконте просто путешествует со своим собственным музыкальным вкусом, развитым за десятилетия исследований и практики, по различным эпохам и жанрам – Американские стандарты[98], фолк, джаз, рок, поп, хип-хоп. “Вкус – это более широкая система координат; это сложный ряд оценочных суждений, которые вы сознательно или бессознательно выносили все это время”, – говорит он. Рекомендательный алгоритм – это своего рода оппонент куратора, как паровая машина, с которой соперничал Джон Генри при строительстве железнодорожного туннеля[99]. То, что эта “штука” – алгоритм – “теперь стала вашим другом, вашим арбитром вкуса, это паршиво. Я не хочу в этом участвовать, мне нужен реальный человек, в которого можно вкладываться”, – говорит Кавалконте.

Тем не менее в машине цифровой фильтрации заключена определенная метафора. “Я делаю это алгоритмически, но это исходит из моего собственного разума и рамок моего опыта, – объясняет Кавалконте. – Я стараюсь использовать как можно больше свободных ассоциаций, улечься на кушетку психиатра и играть в эту игру. Если это что-то глупое, смиритесь”. В программу для Дня благодарения он включил несколько песен Тейлор Свифт. По словам Кавалконте, выбор современной поп-звезды оказался “ироничным мазком” посреди классических музыкантов и каверов. (Поди допросись иронии и юмора у алгоритма Spotify.)

Рекомендации между людьми – это двусторонний обмен: куратору нужно учитывать ценность того, что он передает, а потребителю требуется обладать широтой взглядов, отказавшись от возможности пропустить трек, если он сразу не понравится. “Вы должны заставить человека смириться с мыслью, что у него нет контроля. На самом деле весь смысл в том, что вы соглашаетесь на потерю этого контроля”, – говорит Кавалконте.

В то время как персонализированные алгоритмические рекомендации делают упор на знакомом и узнаваемом, сдвигая контент в сторону наименее спорных вариантов, диджеи стараются подчеркнуть незнакомое и необычное. Нет никаких гарантий, что вам понравится то, что они запускают, но есть надежда, что вас это хотя бы заинтересует. Такая дифференциация важна и для культуры в целом. Вполне можно заинтересоваться чем-то, даже если это что-то вам не понравится – например, сложным музыкальным произведением или абстрактной картиной. Произведение искусства может рассердить вас, оставить в замешательстве или расстройстве – но при этом все равно увлечь. Возможно, в Мире-фильтре чаще случается, что вы любите что-то, но не считаете интересным, как в случае с сериалом “Эмили в Париже” от Netflix: его достаточно приятно смотреть, но, когда он заканчивается, впечатления сразу же исчезают, как пузырьки из газировки. (Настоящий интерес требует присутствия некой текстуры, а не полностью игнорируемой атмосферы.) Курирование двигает человека вперед, а не по бесконечным повторяющимся кругам. “Вопрос в том, чтобы сделать что-то доступным для тех, кто иначе об этом не узнал бы, – объясняет Кавалконте. – Вы не знаете, чего хотите, пока не получите это”.

Без дополнительного замедления, которое обеспечивает курирование, культура, как правило, становится все более и более типовой. Кавалконте наблюдал этот эффект в музыке в эпоху алгоритмических лент – которым он уделяет внимание как в профессиональном, так и в личном плане. “Технологии позволили людям получить гораздо более быстрый доступ к музыке и возможность молниеносно пробовать ее на вкус, вместо того чтобы сидеть и слушать альбом, внимая прозаическому «романному» пути развертывания посыла альбома – песня за песней”, – добавляет он. Отдельные треки превзошли альбомы по значимости, а сами альбомы превратились в мешковатые расползающиеся наборы лишнего материала, больше создающие настроение, нежели несущие лаконичные высказывания. В отличие от винилового альбома или кассеты, формат потокового вещания не накладывает никаких временных ограничений; чем больше треков – тем шире разброс материала для алгоритмических рекомендаций и выше гонорары, приносимые стримами.

Возьмем, к примеру, Тейлор