Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

диктатором. Во главе армии из 20 000 бывших рабов Туссен-Лувертюр изгнал испанцев с востока острова (совр. Доминиканская Республика), захватив его целиком{1065}. Он не собирался слушать красивые слова Леклерка, и, прежде чем тот сумел выполнить первый пункт наполеоновского плана, началась война. Пока не прибыла французская армада (54 корабля), Туссен-Лувертюр подавил восстание внутри страны, казнив главаря (собственного племянника) и 2000 мятежников. Он планировал уничтожить на побережье все, чем смогли бы воспользоваться французы, укрыться в гористых, поросших джунглями внутренних районах острова и вести партизанскую войну.

Леклерк не предвидел страшный урон, который малярия и желтая лихорадка нанесли его войскам. Когда припасов перестало хватать и начались болезни, его шансы на успех улетучились. В качестве пополнения Леклерк получил немногочисленных польских и швейцарских новобранцев{1066}. (Две швейцарские бригады, узнав в Тулоне, куда их отправляют, взбунтовались.) Война быстро превратилась в расовую, и Наполеон во многом несет за это ответственность. Хотя нет данных, подтверждающих современное мнение, будто Наполеон «ненавидел» чернокожих (как недавно объявил один историк), он, без сомнения, разделял популярное на Западе в его время представление, будто белые превосходят небелых, и ждал, как и при пирамидах и на мысе Абукир, легкой победы крупной и хорошо вооруженной армии Леклерка над туземцами{1067}. «Если бы я был чернокожим, – рассуждал Наполеон, – то встал бы на сторону чернокожих, но я белый, и поэтому я на стороне белых»{1068}. В Яффе он приказал перебить несколько тысяч пленных-неевропейцев. Теперь же он, желая пресечь метисацию, распорядился, чтобы «белые женщины [Сан-Доминго], продававшие себя чернокожим – вне зависимости от их положения, – были высланы в Европу»{1069}.

20 мая 1802 года Наполеон официально восстановил работорговлю во всех французских колониях (но формально не рабство как таковое) в том виде, в котором она существовала до 1789 года{1070}. Англия (в 1802 году на Барбадосе убийство раба наказывалось лишь штрафом в 11 фунтов 4 шиллинга; рабство там сохранялось до 1834 года) отправила на Тринидад сильный обсервационный корпус на случай, если и там восстанут рабы или если Наполеон задумает расширить колонии. Американский президент (и рабовладелец) Томас Джефферсон, также нервно наблюдавший за развитием событий, заявил о нейтралитете США{1071}.

Война в Сан-Доминго велась очень жестоко. Плантации сжигались. Города разрушались до основания. Обычным делом были казни и пытки. Практиковалось массовое утопление. Французским пленным выкалывали глаза штопором. Французы, в свою очередь, соорудили на корабле импровизированную газовую камеру (étouffier) и удушили вулканическим газом четыреста пленных, после чего затопили корабль{1072}. 1 мая Туссен-Лувертюр наконец капитулировал. Ему официально пообещали сохранить свободу чернокожему населению Сан-Доминго, принять на французскую службу чернокожих офицеров, а самому Туссен-Лувертюру и членам штаба позволили удалиться на одну из его плантаций{1073}. Однако 7 июня Леклерк по собственной инициативе внезапно нарушил договоренности, похитил Туссен-Лувертюра и выслал его во Францию. Партизанская война продолжилась, и 7 октября Леклерк написал Наполеону: «Мы должны перебить всех горных негров, и мужчин и женщин, оставив в живых лишь детей до двенадцати лет, а также половину негров на равнине, чтобы в колонии не осталось ни одного цветного, способного носить эполеты»{1074}. Наполеон не одобрил эти меры прямо, однако и не возразил.

27 ноября Наполеон написал Леклерку о Полине, отважившейся поехать в экспедицию: он «очень доволен поведением Полетты. Она не должна бояться смерти, поскольку умрет славной смертью, вместе с армией и будучи полезной своему мужу. Все на земле быстро проходит, кроме следа, который мы оставляем в истории»{1075}. Но к тому времени Леклерк уже почти месяц был мертв: его погубила желтая лихорадка. «Возвращайся скорее, – писал Полине Наполеон, узнав о смерти Леклерка, – здесь ты найдешь в любви семьи утешение от своих несчастий. Обнимаю». Полина (Лора д’Абрантес сочла ее «вдовой не особенно несчастной») вернулась с гробом мужа 1 января 1803 года и к концу августа снова вышла замуж – за богатого красавца Камилло-Филиппо-Лодовико Боргезе, князя Сульмоны и Россано, герцога и князя Гвасталльского, которого она втайне считала «идиотом» и которому вскоре стала охотно изменять[114]{1076}.

Бойня в Сан-Доминго не прекращалась. Помощники и преемники Туссен-Лувертюра продолжили борьбу с заместителем покойного Леклерка виконтом де Рошамбо, человеком исключительно жестоким. Несмотря на крупные пополнения, в мае 1803 года Рошамбо эвакуировал во Францию всего 8000 солдат. Погибли 20 французских генералов, 30 000 солдат и до 350 000 жителей Сан-Доминго всех рас{1077}. Туссен-Лувертюр, «черный Спартак», 7 апреля 1803 года умер от воспаления легких в Фор-де-Жу, в горах Юра, в сырой камере, которую теперь можно осмотреть{1078}.

«Затея в Сан-Доминго была с моей стороны большой глупостью, – впоследствии признал Наполеон. – Это величайшая ошибка, которую я совершил за все время моего правления. Мне следовало обращаться с вожаками чернокожих так, как я обращался бы с властями провинции»{1079}. Один из усвоенных уроков состоял в том, что Наполеон убедился: чернокожие могут быть превосходными солдатами, и в ноябре 1809 года образовал из египтян и жителей Карибского бассейна батальон черных пионеров (Le Bataillon des Pionniers Noirs). Командование им поручили чернокожему Жозефу Доминго по прозвищу Геркулес, которого Наполеон наградил 3000 франков. К 1812 году Наполеон уже не верил, что какие бы то ни было колонии можно удержать навсегда, и предположил, что все они рано или поздно «последуют примеру Соединенных Штатов. Вы устаете ждать распоряжений, доставляемых за 5000 миль; устаете подчиняться правительству, которое кажется вам чужеземным, потому что оно далеко, и которое неизбежно ставит вас в зависимость от собственного, частного интереса, которым не может пожертвовать ради вашего»{1080}. Фиаско в Сан-Доминго окончательно развеяло мечты Наполеона о расширении империи на Запад.

Амьенский мир

Французскому народу, если он находит во мне некоторые достоинства, нужно позволить мне и недостатки. Мой недостаток заключается в том, что я не выношу оскорблений.

Наполеон – Редереру, 1800 год

Послы – это, по сути, шпионы с охранной грамотой.

Наполеон – Евгению Богарне, 1805 год

В 21 час 4 января 1802 года, в понедельник, мэр 1-го округа Парижа зарегистрировал брак Луи, брата Наполеона, с Гортензией, дочерью Жозефины. Это лишь один из многочисленных браков, устроенных Наполеоном, и его вмешательство в чужие матримониальные планы почти всегда имело катастрофические последствия, что с блеском подтвердил этот случай. Очень скоро Луи, в то время влюбленный в другую женщину, с трудом мог переносить общество супруги, и та отвечала ему взаимностью. Наполеон относился к Гортензии как к собственной дочери. Она нравилась всем, кроме мужчины, которого Наполеон выбрал ей в мужья. (Впоследствии она называла школьные дни единственно счастливым периодом своей жизни – не может быть итога грустнее.) Вина лежит и на Жозефине, пожертвовавшей счастьем дочери ради того, чтобы крепче привязать свою семью к семье мужа.

Хотя Жозеф показал себя умелым посредником в переговорах по поводу конкордата и окончания «квазивойны», а младший из братьев Бонапартов, Жером, к удовольствию Наполеона, стал военным моряком, на общественном поприще братья и сестры теперь то и дело доставляли Наполеону неприятности. Люсьен был трудноуправляем. В ноябре 1800 года Наполеон, по многим свидетельствам, пришел в ярость, когда Люсьен, занимавший пост министра внутренних дел, позволил печатать памфлет Луи де Фонтана «Сравнение между Цезарем, Кромвелем, Монком и Бонапартом». Наполеон справедливо опасался, что брошюра (хотя и с предсказуемо удобными выводами) привлечет внимание к тому обстоятельству, что ни один из перечисленных деятелей не получил власть законным путем. «Меня и Кромвеля нельзя сравнивать, – утверждал он впоследствии. – Мой народ трижды избрал меня. Кроме того,