Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

стратегически важного острова – и добивался Наполеон. Узнав, что 2 сентября Мену после двухнедельной осады капитулировал, первый консул приказал Отто немедленно, прежде чем известие об этом достигнет Лондона, предложить в обмен на мир вывести французские войска из Египта, Неаполя и Папской области[111]. Хоксбери, не знавший о сдаче Александрии, согласился.

1 октября 1801 года Отто заверил своей подписью пятнадцать пунктов договора, и во Франции и Англии начались торжества. «Общество, узнавшее о подписании предварительных условий мира, столь спешило выразить свои чувства, сообщала “Times”, что накануне вечером почти все улицы были иллюминированы»{1047}. Портрет Отто выставлялся в витринах, его восхваляли сочинители баллад. Несколько дней спустя, когда генерал Жак де Лористон, адъютант Наполеона, привез в Лондон ратификацию, толпа выпрягла его лошадей и везла карету от Оксфорд-стрит до Сент-Джеймс-стрит, а после от Даунинг-стрит до здания военно-морского министерства и далее по Сент-Джеймсскому парку. Торжества продолжались всю ночь, несмотря на грозу и проливной дождь{1048}. Все это очень не понравилось Хоксбери, считавшему, что подобное проявление чувств укрепит позиции Наполеона перед ратификацией окончательного договора[112]{1049}.

Согласно ст. 2 прелиминариев, Англия возвращала Франции, Испании и Голландии почти все территории, захваченные ею с 1793 года, то есть Капскую колонию, Голландскую Гвиану, Тобаго, Мартинику, Сент-Люсию, Менорку и Пондишери, и оставляла за собой лишь Тринидад и Цейлон. Ст. 4 определяла, что Англия в течение месяца возвратит Мальту иоаннитам, которых третья сторона возьмет под протекцию до заключения окончательного договора (стран-гарантов в итоге оказалось шесть). Ст. 5 возвращала Османской империи суверенитет над Египтом. Ст. 7 обязывала Францию вывести войска из Неаполитанского королевства и Папской области, а Англию – с острова Эльба, «всех портов и островов, которые она может занимать в Средиземном и Адриатическом морях». Другие статьи, менее примечательные, касались Ионических островов, обмена пленными и рыбного промысла у Ньюфаундленда{1050}.

Наполеон сумел вырвать у англичан заметные уступки благодаря их желанию мира, которое за девять военных лет дошло почти до отчаяния из-за расстройства торговли с Европой. Договор был великим достижением дипломатии, ведь французам после поражения Мену (о котором англичане узнали 2 октября – лишь через день после подписания договора) все равно пришлось бы оставить Египет. Франция вернула себе все заморские колонии, уступив взамен части Италии, которые Наполеон из-за давления России (она сохраняла интересы в Средиземноморье и еще в 1800 году держала войска в Швейцарии) и так отдал бы и которые он с легкостью смог бы себе вернуть в случае нужды. Все приобретения Англии почти за десятилетие войны и после 290 млн фунтов стерлингов расходов (более чем вдвое больше ее государственного долга) составили Тринидад и Цейлон, и прежде не принадлежавшие французам{1051}. При этом французские войска теперь стояли на Рейне, в Голландии и на северо-западе Италии. Франция распоряжалась в Швейцарии и оказывала влияние на своего союзника Испанию, и ни о чем из этого в договоре не упоминалось.

В Лондоне, однако, продолжали праздновать. Друг писал Генри Крэббу Робинсону:

Заключение мира – событие, вызвавшее такой взрыв радости, ничего подобного которому я прежде не видел. Облигации падали в цене, ожидание вторжения было повсеместным… Проявления восторга доходили почти до безумия. Во всем королевстве устроили иллюминацию… Рассказывают, что на улицах то и дело кричали: «Да здравствует Буонапарте!» ‹…› Воистину удивительно следить за тоном правительственных газет. «Корсиканский авантюрист», «безбожный авантюрист» теперь «благородный герой», «восстановитель общественного спокойствия» и т. д. и т. п., воплощение всех добродетелей. Это напоминает превращение в пьесе, когда дьявол вдруг оборачивается ангелом{1052}.

В августе 1801 года Наполеон подписал с Баварией договор о дружбе. 8 октября 1801 года был заключен мир с Россией, и более 6000 русских пленных были отпущены на родину с оружием и в новых мундирах. На следующий день Франция заключила мирный договор и с Турцией. Оба государства открывали порты друг для друга. В течение года Наполеон заключил мир с Австрией, Неаполитанским королевством, Турцией, Россией, Англией и французскими эмигрантами. К началу лета будущего года за ними последовала и Пруссия. 14 октября 63-летнего лорда Корнуоллиса (в 1781 году сдавшегося в Йорктауне Вашингтону) встретили в Кале с пушечным салютом и почетным караулом. Оттуда англичанин отправился сначала в Париж (где были организованы торжества и иллюминация[113]), а после в Амьен, чтобы обсудить детали договора с Жозефом и Талейраном{1053}. (Амьен выбрали из-за доброго предзнаменования: в этом городе в 1527 году заключили мирный договор Генрих VIII и Франциск I.)

20 ноября 1801 года Наполеон назначил в Тюильри первых придворных: камергеров, канцлеров, альмонариев, шталмейстеров, прислугу и даже «нарезчиков» (tranchants), чьи обязанности состояли в нарезании для первого консула мяса за обедом{1054}. Мио де Мелито отметил, что вместо высоких кавалерийских сапог, сабель и кокард появились кюлоты, шелковые чулки, башмаки с серебряными пряжками, шпаги и шляпы, которые полагалось носить под мышкой{1055}. Ливрейных лакеев и придворных обучала этикету бывшая первая фрейлина Марии-Антуанетты, объяснявшая, кто вправе приближаться к первому консулу, когда и при каких обстоятельствах{1056}. Через полгода маркиз Джироламо Луккезини, прусский посол в Париже, докладывал, что «все вокруг первого консула и его супруги воскрешает общий характер и этикет Версаля»{1057}. Неудивительно, что люди вроде Моро удивлялись, зачем французам вообще потребовалось казнить Людовика XVI.

Через неделю после приезда Корнуоллиса во Францию Отто известил Хоксбери, что теперь, поскольку плавание в Атлантике стало безопасным, Франция готовится отправить из Рошфора и Бреста 12 000 солдат для «восстановления порядка» в Сан-Доминго (совр. Республика Гаити){1058}. В начале 1790-х годов 8000 плантаций этой бывшей невольничьей колонии производили больше продукции, чем все остальные европейские колонии в Карибском море и обеих Америках вместе: 40 % сахара и 60 % кофе, потребляемых в Европе. На нее приходилось 40 % объема всей внешней торговли Франции{1059}. К 1801 году, однако, вывоз сахара из-за длившегося уже шесть лет восстания рабов под предводительством Туссен-Лувертюра составлял лишь 13 % от показателей 1789 года, а вывоз хлопка – 15 %{1060}. Французская торговля и, следовательно, положение таких портов, как Бордо, Нант и Гавр, сильно страдали, и негоцианты призывали правительство к восстановлению прямого управления Сан-Доминго (а значит, и рабства). Якобинцы, отменившие в 1794 году рабство и работорговлю, теперь были или мертвы, или в опале, или за решеткой. Наполеон страстно желал возвращения тех дней, когда колония в Сан-Доминго ежегодно приносила казне 180 млн франков, давала хлеб экипажам 1640 кораблей и обеспечивала процветание французским портам в Атлантике. Он надеялся даже, что Сан-Доминго станет плацдармом для завоевания новых колоний в Западном полушарии – особенно теперь, когда Франция получила Луизиану взамен Тосканы.

Хотя Наполеон в воззваниях к населению Сан-Доминго разъяснял, что все люди свободны и равны в глазах Господа, а в обращениях к Туссен-Лувертюру (в которых, что примечательно, впервые назвал себя «мы», как монарх) упоминал об «отважных чернокожих, чья смелость нам по душе и которых нам чрезвычайно жаль наказывать за мятеж», это было чистое притворство{1061}. В Египте Наполеон покупал рабов, а теперь он приказал своему зятю (супругу его сестры Полины), 29-летнему генералу Шарлю Леклерку, экспедиционный корпус которого (20 000) прибыл на остров 29 января 1802 года и месяц спустя получил пополнение в 8000 солдат, восстановить рабство сразу же, как только это можно будет осуществить безопасно{1062}. Наполеон объявил местному населению, что всякий, кто осмелится «отпасть от капитан-генерала [Леклерка], будет считаться предателем своей страны, и гнев республики поглотит его, как огонь сжигает ваш высохший тростник»{1063}. Наполеон разработал трехэтапный план: во-первых, Леклерк должен обещать чернокожим что угодно, одновременно занимая стратегически важные позиции на острове; во-вторых, схватить и выслать с острова всех вероятных смутьянов; в-третьих, заняться восстановлением рабства{1064}.

В мае 1801 года Франсуа-Доминик Туссен-Лувертюр, харизматичный и жестокий свободный чернокожий, сам владевший рабами, дал Сан-Доминго конституцию якобы во имя революционных принципов свободы и равенства и по этой конституции сделался пожизненным