Читать книгу - "Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе"

29

струируя при этом атмосферу его самовосприятия. Моссе назвал фашизм сложным явлением, которое нельзя свести только к политике, а следует понять и прочувствовать: «Рассматривать фашизм в ракурсе культурного движения - значит видеть фашизм в контексте его конкретных условий, то есть таким, каким он сам себя видел - глазами его сторонников. Только полностью рассмотрев фашизм с самых азов, мы сможем по-настоящему судить о его привлекательности и о его силе. ...Культурная интерпретация фашизма делает фашистское самосознание доступным для понимания, и здесь решающее значение имеет эмпатия. Необходимо понять, как люди воспринимали это движение в реальности, подобные вещи нельзя оценивать только ретроспективно»52.

На очень простой, но чрезвычайно важный аспект фашизма указал Майкл Манн: «фашистскую идеологию нужно воспринимать всерьез и через призму ее собственных определений. Ее нельзя отвергать как безумную, противоречивую или неопределенную». Он также утверждал, что историки фашизма должны серьезно относиться к ценностям фашистов; они не должны оправдывать или релятивизировать их, но должны попытаться понять как мировоззрение, так и поступки фашистов. Кроме того, он отметил, что, первое, «фашизм был движением высоких идеалов, способным убедить значительную часть двух поколений молодых людей (главным образом, высокообразованных) в том, что он может привести к более гармоничному общественному порядку», и, второе, фашистские движения были «иерархическими, но товарищескими»53.

Очень важным элементом фашизма была его революционность. Немецкие национал-социалисты захватили власть и создали режим, сотрудничая с консервативными политиками, однако Гитлер называл этот процесс «национальной революцией»54. Некоторые движения пришли к власти путем государственного переворота. К примеру, марш итальянских фашистов на Рим имел своей целью запугать либеральных и консервативных политиков, что в итоге и помогло привести Муссолини к власти. Фашистские движения и режимы рассматривали революцию не только как средство захвата власти и уничтожения противников, но и как способ изменения общества, его ценностей и менталитета. Гриффин назвал этот процесс «перманентной революцией»55. Как покажет это исследование, лидеры ОУН, в том числе Бандера, использовали обе эти концепции - «национальную революцию» и «перманентную революцию» - в целях подготовки революции, захвата власти и установления фашистской диктатуры.

Хотя фашистские движения и режимы разделяли похожие ценности и считали, что они принадлежат к одной и той же семье политических движений, мы не должны оценивать их как равные или идентичные. На непоследовательный и противоречивый характер фашизма указывал Кевин Пассмор. Он напомнил нам, что фашистская идеология объединяет различные элементы, в том числе такие противоречивые, как модернизм и приверженность традициям, секуляризм и одержимость религией. Фашизм также объединял очень разных по типу людей: уличных хулиганов, интеллектуалов и террористов56.

Зеев Штернхель считал, что фашизм был «панъевропейским явлением», которое «существовало на трех уровнях: как идеология, как политическое движение и как форма правления»57. Учитывая, что фашизм появился в разных странах и разных обществах, на всех трех уровнях он всегда варьировался в зависимости от культуры, национальной традиции, экономики, социальной структуры и политической культуры. Фашистские движения появились как в промышленно развитых странах (Великобритания и Германия), так и в аграрных и экономически менее развитых странах (Румыния, Хорватия, Словакия) или в национальных государствах (Италия, Франция и Германия), а также в обществах без государств (Хорватия и Словакия). Ведущее положение в национал-социализме и нескольких центрально- и восточноевропейских фашистских движениях занимал антисемитизм и некоторые другие формы расизма, исключение составлял лишь итальянский фашизм. Так же, например, ОУН и «Железной гвардии» в большей степени, чем итальянкому фашизму, были свойственны романтизм, мистика и иррациональность.

Очень важно подчеркнуть, что фашистские движения и режимы, несмотря на их культурное и идеологическое сходство, не всегда сотрудничали друг с другом, не всегда симпатизировали друг другу. Для фашистских, крайне правых и авторитарных лидеров, движений и режимов большие или маленькие конфликты не были чем-то необычным, так как для этих организаций или людей практические вопросы (например, контроль над определенной территорией) часто были более важными, чем идеологические отношения. Столкновение между австрийскими национал-социалистами - с одной стороны, и Патриотическим фронтом (Vaterländische Front) и его «Самообороной» (Heimwehr), вместе известными после Второй мировой как «австрофашисты», - с другой, является лишь одним из подобных примеров. В июле 1934 г. во время неудавшегося путча против австрофашистского режима канцлер Энгельберт Дольфус был убит австрийскими нацистами. Почти четыре года спустя, в марте 1938 г., нацистская Германия вторглась в Австрию. После аншлюса и поглощения Австрии нацистской Германией немцы посадили под арест (со статусом политзаключенного, Ehrenhäftling или Sonderhäftling) Курта Шушнига, преемника Дольфуса. С 1941 г. Шушниг

и его семья отбывали заключение в особой зоне концлагеря Заксенхаузен. Впоследствии в другом отсеке этого же лагеря оказался и другой политзаключенный с особым статусом - Степан Бандера58. Такая же участь постигла и Хорию Симу (ил. 9), лидера румынской фашистской «Железной гвардии», основанной в 1927 г. Корнелиу Зелей Кодряну под именем «Легион Архангела Михаила»59.

С одной стороны, новый консенсус в отношении фашизма -в особенности это имеет отношение к концептуальной теории родового фашизма Гриффина - стимулировал рост интереса к фашизму, вдохновляя на новые исследования неизученных, игнорируемых или чересчур мифологизированных фашистских движений и других особенностей европейского и глобального фашизма, что способствовало также появлению сравнительных и транснациональных фашистских исследований. С другой стороны, новый консенсус столкнулся с критикой. Одним из важных аргументов критиков было то, что палингенезис (или национальное возрождение) является характерным признаком не только фашистских движений, но и почти всякой разновидности национализма. Другой аргумент - в том, что исследователи фашизма склонны сглаживать отличия между разными фашистскими движениями и режимами. В частности, историки Германии и Восточной Европы поставили под сомнение актуальность исследований проблемы фашизма, когда это делается в контексте изучения национальной истории этих стран60.

Наше исследование будет классифицировать движение, режим или идеологию как фашистские только в тех случаях, когда они будут отвечать основным критериям, изложенным в вышеупомянутых концепциях фашизма. Во-первых, мы будем рассматривать фашизм как движение только при условии, что в исследуемом движении был установлен принцип фюрерства, практиковался культ этнического и политического насилия, а массовое насилие рассматривалось как продолжение политики - то есть эти движения были полностью или в значительной степени антидемократическими, антимарксистскими, антилиберальными, антиконсервативными, тоталитарными, ультранационалистическими, популистскими, расистскими, антисемитскими или милитаристскими. Во-вторых, мы будем рассматривать фашизм как движение при условии, что оно пыталось захватить власть, установить фашистскую диктатуру, которая предусматривала палингенезис, то есть радикальное политическое и культурное возрождение нации для предотвращения ее «дегенерации». В-третьих, мы должны иметь в виду разницу между консервативными или военными режимами, такими как режимы Антонеску, Хорти или