Читать книгу - "Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе"

стран и понятным образом избегают случаев оказаться в стане «предателей» или агентов международных движений41.

Подобно национал-социалистам и усташам, но в отличие от Британского союза фашистов и Российской фашистской партии, ОУН не использовала определение «фашистская» в качестве составной части названия своей организации. Члены и идеологи ОУН называли себя националистами, но считали, особенно в конце 1930-х и начале 1940-х, что украинский национализм близок к национал-социализму и итальянскому фашизму. Они также позиционировали себя как «освободительное движение». Именно поэтому ОУН была тесно связана с «освободительными движениями» усташей и глинковской партией, которые также возникли в условиях отсутствия национальных государств.

Способы интерпретации и понимания фашизма существенно изменились в 1990-е, когда Роберт Пакстон, Роджер Гриффин, Роджер Итвелл и Стэнли Дж.Пейн предприняли в своих работах попытки сформулировать родовую концепцию фашизма (generic fascism). Огромная трудность при выработке таких концептов заключалась не только в противоречивости самого фашизма, но и в очевидной неоднородности межвоенных крайне правых, авторитарных и фашистских движений, а также в разрозненности эмпирических исследований, посвященных деятельности отдельных движений и режимов. Родовая концепция фашизма, базирующаяся на работах Нольте, Моссе и Вебера, позволила подвести теоретическую основу для сравнительных исследований фашизма, но не завершила дискуссии по различным аспектам фашизма и не дала реальных ответов на целый ряд вопросов, а именно: появился ли фашизм только в Европе и только в межвоенный период, или же он представляет собой глобальное явление, не ограниченное во времени? Имеется ли существенная разница между фашистскими движениями и ультранационалистическими революционными нефашистскими движениями42?

Прежде всего важно указать на различия между фашистским движением и фашистским режимом. Только несколько движений стали режимами в том виде, в каком это имело место в Италии и Германии. Другие (усташи и глинковцы) сформировали свои режимы только при поддержке нацистской Германии и находились в зависимости от нее. Также в истории были прецеденты довольно длительных режимов (франкистский в Испании и салазаровский в Португалии), которым были свойственны фашистские черты, но в долгосрочной перспективе они оказались режимами, сочетающими национал-консервативные и фашистские тенденции.

Роберт Пакстон предложил выделить пять стадий фашизма: «1 -создание фашистских движений; 2 - их укоренение как партий

в политической системе; 3 - захват власти; 4 - осуществление власти и, наконец, в более долгосрочной перспективе, 5 - радикализация или энтропия». Несмотря на свою логичность и содержательность, концепция Пакстона не в полной мере применима для изучения некоторых движений Центральной и Восточной Европы, таких как усташи или ОУН, которые возникли в условиях отсутствия государства. Концепция Пакстона основывалась на базе данных о фашистских движениях, образовавшихся в демократических государствах. Он считал, что «фашизм может появиться там, где демократия существует в вызывающем разочарование виде», и утверждал, что Ку-клукс-клан был «самым ранним явлением, функционально связанным с фашизмом»43.

Другой автор, Гриффин, в своем разборе фашизма применил методологию «идеального типа» Макса Вебера и особо выделил героику, мобилизационную силу, революционную, популистскую и ультранационалистскую структуру исследуемого явления: «Фашизм -это род политической идеологии, чьим мифическим ядром в различных сочетаниях является палингенетическая форма популистского ультранационализма»44. Решающее значение в концепции фашизма Гриффина имеет понятие палингенезиса, которое означает возрождение или спасение нации от упадка посредством новой популистской ультранационалистической политики. Одновременно Гриффин обозначил границы определения «идеального типа» фашизма и предположил, что «такая модель, по существу, является утопией, поскольку она не может точно соответствовать чему-либо в эмпирической реальности, которая всегда непреодолимо сложна, беспорядочна и уникальна. Таким образом, когда прибегают к выработке родовых терминов, это не означает, что с их помощью улавливают “истинную” природу явлений - в исследовании такой подход может быть только более или менее “эвристически полезным”, в качестве концептуального инструмента анализа»45.

Позднее Роджер Итвелл указал, что в раннем определении фашизма, сделанном Гриффином, упущены «фашистские отрицания», которые впервые были сформулированы Нольте в шести пунктах «фашистского минимума»: антимарксизм, антилиберализм, антиконсерватизм, принцип фюрерства, партийная армия и тоталитарная цель46. Гриффин, по-видимому, упустил эти моменты, так как, будучи вдохновленным трудами Георга Моссе и Эмилио Джентиле, большее внимание он уделил выработке своего рода «эмпатического подхода»47. Это была одна из слабых сторон этой концепции фашизма, которая уходила в сторону от жестокой и пагубной сущности фашизма, в большей степени останавливаясь на его творческих силах, связанных с палингенезисом48. Пытаясь сформулировать надлежащее определение фашизма, мы должны не только

дополнить определение Гриффина «фашистским минимумом» Нольте, но и указать на негативные признаки, присущие фашизму, среди которых: антидемократизм, ультранационализм, популизм, расизм, антисемитизм, милитаризм и культ этнического и политического насилия.

Подобно Гриффину, другой ведущий ученый - Стэнли Дж. Пейн -в своем определении фашизма подчеркивал его революционное и ультранационалистическое ядро: «Фашизм можно рассматривать как форму революционного ультранационализма, практикуемого в целях национального возрождения и основанного, прежде всего, на виталистической философии, крайнем элитаризме, массовой мобилизации, принципе фюрерства, позитивной оценке насилия, трактуемого, в конце концов, и как цель, и как средство, и стремящегося оправдать войну и/или воинские доблести»49. Пейн, как и Гриффин, рекомендует использовать такие общие определения с большой осторожностью. Рассматривая палингенезис, он указал на еще одну слабость теории Гриффина. Палингенезис типичен не только для фашистского, но и для левого, умеренного, консервативного и крайне правого национализма. Существуют также «нефашистские популистские революционные формы национализма», такие как Революционное националистическое движение (Моѵітіепtо Nacionalista Rеѵоlисіопаrio, МNR) в Боливии. По словам Пейна, необходимо «четко отличать фашистские движения как таковые от нефашистских (иногда -протофашистских) авторитарных правых». Такое различие, однако, трудно сделать, так как «расцвет фашизма совпал с общей эпохой политического авторитаризма». Поэтому «было бы крайне неверно утверждать, что этот процесс протекал независимо от фашизма, но при этом и простым синонимом фашизма он тоже не был». В таблице, где Пейн классифицирует фашистов, праворадикалов и правые консервативные движения, ОУН и Украина не упоминаются, но он называет фашистскими более известные и сходные с ОУН движения, такие как усташи, «Железная гвардия» и Польский национальнорадикальный лагерь Фаланга50.

На ограниченность родовой концепции фашизма указывал Ян Кершоу, автор нескольких выдающихся исследований истории Третьего Рейха, включая впечатляющую биографию Гитлера. Он утверждал, что «трудно присвоить немецкому национал-социализму имя конкретной формы фашизма или конкретного проявления тоталитаризма», так как, «когда дело доходит до объяснения сущности феномена нацизма, универсальный подход наименее удовлетворителен». Это наблюдение представляется очень важным, поскольку все фашистские движения и режимы имели свои уникальные черты, которые не стоит игнорировать при исследовании фашизма51.

Георг Моссе, подход которого несколько схож с установками Кершоу, выступал за то,