Читать книгу - "Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский"

Было бы хорошо, если бы Вы все Ваши работы, как уже напечатанные за это время (с 1918 года), так и те, что будут напечатаны, посылали сразу, не дожидаясь особого заказа, по адресу: Чита, Государ<ственный> Институт Народного Образования, Кабинет Литературы, а мы тотчас же, не теряя ни минуты, переводили бы Вам соответств<енную> плату в валюте. Такое соглашение у меня уже достигнуто с несколькими литераторами. И условия выполняются аккуратно обеими сторонами[33].

C аналогичной просьбой М. К. обращался и к Б. Л. Модзалевскому (письмо от 22 августа 1922 г.): «Было бы очень хорошо, если б Вы все издания Пушкинского Дома отправляли к нам, по адресу нашего кружка. Что можно бесплатно, на правах обмена, – то таким образом, а что за деньги – то за деньги. Мы немедленно же переведем стоимость в валюте»[34].

Историко-литературный кружок, о котором упоминает М. К. в письме к Модзалевскому, начал работать под его руководством в январе 1922 г.; к лету число его участников достигло 80 человек. Заседания устраивались два раза в месяц (по воскресеньям) и проводились в кабинете литературы и языка; там же размещалась и библиотека[35]. Посетители кружка (преподаватели и студенты) читали свои стихи и рефераты, выступали с докладами[36]. «Два оазиса было в Чите, – вспоминала Ольга Петровская, – группа „Творчество“ с клубом, с газетами, в которых работали все члены группы, и Институт народного образования с литкружком, возглавляемым профессором М. К. Азадовским»[37].

В опубликованном отчете кружка его деятельность за весенний семестр 1922 г. отражена следующим образом:

22 янв<аря> – «Поэт-мыслитель (Ф. И. Тютчев)» – В. А. Малаховского.

5 февр<аля> – «Побеждающее слово» (об имажинизме) – П. П. Дрягина.

19 февраля – «Забытый поэт-сибиряк (Е. Милькеев)» – М. К. Азадовского.

5 марта – «Поэзия Маяковского» – В. А. Силлова.

19 марта – «Форма и содержание в литературе» – В. А. Малаховского.

2 апр<еля> – «Поэзия Анны Ахматовой» – П. П. Дрягина.

23 апр<еля>. Вечер поэтов. С чтением своих произведений выступали поэты:

В. А. Силлов, О. Г. Петровская, П. П. Дрягин, Н. М. Ханзинский [38] , П. В. Незнамов и П. Г. Сенов [39].

30 апреля – Поэзия Бориса Пастернака – П. В. Незнамова.

14 мая. Вечер памяти А. Блока. На вечере памяти Блока с докладами выступили:

В. А. Малаховский – «Элементы поэтики А. Блока»; М. К. Азадовский – «Стихи о России Ал. Блока»; С. М. Третьяков – «Двенадцать» А. Блока. После докладов В. А. Силловым были прочитаны избранные произведения Ал. Блока.

Кроме докладов на заседаниях Кружка делались краткие рефераты и сообщения о следующих литературных сборниках: Ахматовой «Anno Domini 1921» (М. К. Азадовским); А. Белого – «Королевна и рыцари» (М. К. Азадовским); М. Кузмина – «Нездешние вечера» (В. А. Силловым); Н. Асеева – «Бомба» (В. А. Силловым) и о сборниках «пролетарских поэтов» (В. А. Малаховским)[40].

В заседаниях кружка принимал участие также Ельпидифор Иннокентьевич Титов (1896–1938; расстрелян), поэт и этнограф, совершивший в 1919 г. две экспедиции в Северное Забайкалье (впоследствии – очеркист, журналист, драматург, музейный работник). Будучи в то время студентом Иркутского университета и членом иркутского литературного кружка «Барка поэтов» (1920–1922), Титов оказался в конце 1921 – начале 1922 г. в Чите, где посещал «митинги» группы «Творчество». На посвященном Маяковскому вечере 16 октября 1921 г. он выступил публично, напомнив аудитории, что, наряду с Маяковским, «есть еще и другой хороший поэт: Мандельштам; есть Ахматова, есть Кузмин»[41]. Неизвестно, знал ли М. К. об этом выступлении Титова, – оно, безусловно, пришлось бы ему по душе. В «Каменах» помещены три стихотворения Титова 1920–1922 гг., записанная им тунгусская песня, а также краткий очерк о жизни забайкальского поэта Н. М. Литвинцева (1899–1920; покончил с собой).

Сохранилось окончание одного из писем Титова к М. К. с датой «июль 1922», отправленного из Иркутска в Читу. Сообщая о своей жизни и своих работах (одна из них называлась, по-видимому, «Четыре редакции „Авроры“ Г. Маслова[42]»), Титов знакомит М. К. с новым своим стихотворением «Второй весенний медосбор» (71–27; 1–2).

Заслуживает упоминания еще один участник «Камен» – Александр Васильевич Харчевников (1889–1937; расстрелян). Коренной читинец, окончивший историко-филологический факультет Харьковского университета, историк, этнограф-краевед, музейный работник, он также преподавал с декабря 1921 г. на словесном отделении ГИНО (латинский язык и историю Рима). Занимая должность правителя дел Забайкальского отделения Русского географического общества, исполнял (с 1916 г.) обязанности помощника директора и ученого секретаря местного краеведческого музея[43]. Рекомендуя Харчевникова в письме к Б. Л. Модзалевскому, М. К. писал 9 января 1926 г.: «…местный краевед, мой приятель и, до некоторой степени, мой ученик в издательском деле»[44].

Кружок продолжил свою работу осенью 1922 г. 6 сентября (видимо, незадолго до отъезда из Читы) В. А. Силлов выступил с докладом «О формальном методе»[45].

Современность соседствовала в «Каменах» с историей. Приблизительно половину сборника занимали две работы: статья В. А. Малаховского «Эпитет Тютчева» и статья (исследование) Азадовского «Неизвестный поэт-сибиряк (Е. Милькеев)». Эта его работа, выпущенная одновременно отдельной брошюрой[46] и переизданная в 1978 г.[47], до сих пор не утратила своего значения. Не удивительно: М. К. воссоздал в ней фигуру забытого сибирского поэта, «первого тютчевианца» (с. 63), чье творчество приветствовали в свое время Жуковский, Каролина Павлова, А. С. Хомяков. Изучение жизни и творчества Милькеева продолжается и в наши дни[48].

Особое внимание составитель «Камен» уделил биобиблиографическому материалу. Стремление сохранить память об ушедших, запечатлеть даты и обстоятельства их ухода отличало Азадовского-ученого (достаточно вспомнить его первый «некролог» – о Николае Лебедеве). На протяжении многих лет М. К. стремился, используя любую возможность, воскрешать забытые имена. Оказавшись в Чите, он спешит обнародовать в местной газете известные ему сведения о деятелях науки и культуры, ушедших из жизни в 1918–1921 гг.[49] Эта «мемориальная» нота явственно ощутима в «Каменах». Такова написанная М. К. заметка о поэте В. П. Красногорском[50], «пушкинисте-футуристе», преподававшем в Томском университете[51] и погибшем в 1919 г. от сыпного тифа. Видимо, М. К. знал его еще по Петроградскому университету. Заметка предваряет публикацию одного из стихотворений Красногорского («Ноябрь. Партизанам 1812 года»)[52], которое, судя по сообщению М. К., было записано автором в библиотеке Томского университета «во время штудирования поэтов пушкинской плеяды» (с. 32) и,