Читать книгу - "Другой - Бастет"

запущены словесные обороты вроде «не всякое запретное знание безусловно вредно, у него могут быть и полезные применения, если употреблять его разумно и под присмотром государственных служб».

У граждан голова шла кругом. Неужели потребовалось две войны, чтобы прийти к такому простому и очевидному компромиссу?

Дамблдор, прочитавши сенсационную новость в «Пророке», буквально писал кипятком. Ведь если не станет ни светлых, ни тёмных, как он останется лидером сил Света? Как он вернёт себе главенство в Визенгамоте и международный престиж, если он не будет возглавлять борьбу за дело Света? И если мир в стране наступит благодаря решению министра, выходит, что главным миротворцем в истории останется не Дамблдор, а Бруствер? Ну и как теперь бороться с Тьмой, как выводить нового Тёмного Лорда на сцену, а затем и на чистую воду, если будет устранена сама основа противостояния?

Дело всей жизни Великого Светлого катилось под откос.

Этого нельзя было допустить, поэтому Дамблдор снова отправился к Брустверу. Министра в Мунго уже не оказалось, Рабастан вылечил его одним из первых. Так и пришлось почтенному старцу идти в Министерство на аудиенцию.

Хорошо еще, что личным секретарём министра был Перси Уизли. Почтительный мальчик, совсем не из тех, кто заставит уважаемого человека сидеть в приёмной. Если бы не Перси, так и пришлось бы экс-директору Хогвартса плюс экс-главе Визенгамота плюс экс-председателю Международной Ассоциации Магов, словно простому смертному, записываться на приём к министру и дожидаться назначенного времени – а учитывая, как закончилась его предыдущая аудиенция, Бруствер мог и не принять. Но Перси, как и в прошлый раз, буквально поставил министра перед фактом, что с ним хочет поговорить великий человек, которого неудобно задерживать.

Кингсли Бруствер был доволен ситуацией в Министерстве. Первоначальная разруха шла на убыль – что-то разгребли, к чему-то притерпелись, что-то рассосалось само. Сам он снова был здоров и работоспособен, ему ничто не мешало заняться делами, требовавшими его присутствия и запущенными из-за пребывания в клинике. Единственным, что омрачало его настроение, была необходимость соглашения с Пожирателями – как бывший аврор он ненавидел компромиссы и пока еще только учился политике, по сути являвшейся умением приходить к компромиссам. Но Пожиратели выполняли обязательства, придраться было не к чему.

– Пусть войдёт, – покладисто разрешил он Перси.

В кабинет министра вплыл Дамблдор, важный, белобородый, не по-стариковски прямой, в любимой жгуче-фиолетовой робе, усеянной крупными мерцающими золотыми звёздами. Не дожидаясь и не спрашивая разрешения, бывшая тройная шишка Британии удобно разместилась в посетительском кресле.

– Кингсли, мальчик, я рад видеть, что у тебя всё в порядке, – глаза Дамблдора добродушно сощурились, щёки под бородой округлились в благожелательной улыбке.

– Если вы снова насчёт трудоустройства, сэр, с прошлого раза мало что изменилось, – сообщил министр. – Все ваши прежние должности заняты, и я не стану настраивать против себя людей, убирая их с руководства без серьёзных оснований.

Взгляд Дамблдора опечалился, вся его фигура ссутулилась, словно под тяжестью непосильной ноши.

– Нет, я пришёл к тебе не из-за работы. Не нужен – значит, не нужен, – смиренно произнёс бывший директор Хогвартса. – Кингсли, мальчик, как ты мог? Я ожидал бы этого от кого угодно, но не от тебя. Я же тебя с одиннадцати лет помню, еще когда Распределяющая Шляпа направила тебя в Гриффиндор. Ты же всегда был достойным мальчиком, тебе всегда были чужды эти гнилые чистокровные убеждения – и вдруг такое… – он закончил фразу укоризненным вздохом.

Министр мрачнел с каждым словом посетителя, но не перебивал его, потому что надеялся услышать, в чём именно его обвиняют. Не дождавшись ничего конкретного, он вынужденно спросил:

– Что вы имеете в виду, сэр? Говорите прямо.

– Ты даже не понимаешь этого, мальчик мой? – Дамблдор горестно уставился на Бруствера, словно отказываясь верить собственным глазам. – Как ты мог согласиться на амнистию Пожирателям – после всего, что они натворили в стране?!

Это решение далось министру нелегко. Дамблдор фактически задал ему его же вопрос. Волей-неволей Бруствер обратился к аргументам Рабастана.

– Они тоже не одобряли экстремизм Волдеморта, но не могли выступить против него из-за меток. Сейчас их осталось мало и они хотят только одного – чтобы их оставили в покое. Взамен они обязуются прекратить всякую террористическую деятельность и обещают помогать правительству в ситуациях, связанных с тёмной магией – как, например, с этой эпидемией. В Мунго около сотни больных, по домам наверняка найдутся ещё, а моя договорённость сделает их здоровыми. Кроме того, Пожиратели вне закона, загнанные в угол, с их силой и знаниями могут натворить немало бед, а если они дадут клятву не вредить, всех этих бед можно будет избежать. Соглашение с ними сведёт возможный ущерб к минимуму.

– Но это же Пожиратели, им нельзя доверять!

– Магическую клятву они не нарушат. Их лидер поклялся своей магией, что они хотят только мира.

– Это они сейчас так говорят, а потом всё равно найдут какую-нибудь лазейку, потому что всего не предусмотришь. Сам же знаешь, что бывших Пожирателей не бывает. Так нельзя, Кингсли! Этой амнистией ты предаёшь простых людей, которые доверили тебе руководство страной!

– Я делаю это ради людей, сэр. Вы могли бы стать министром и поступить, как считаете правильным, но вы же всегда отказывались от этой должности. Поэтому у нас был Фадж, который развалил страну и допустил приход Волдеморта к власти. А сейчас министр – я, и это я принимаю решения и несу за них ответственность.

– Лучше бы ты послушал стариковского совета, мальчик мой… – Дамблдор покачал головой и, словно бы обессилевши, вздохнул. – Подумай о нравственных ориентирах людей, о том, что своим соглашательством ты фактически уравнял добро со злом и свет с тьмой. Возможно, какое-то время люди будут в безопасности, но их душевная чистота пострадает и в них прорастут новые семена зла. Разве этого мы хотели, когда боролись со злом?

– Это бесполезный разговор, сэр, – тем не менее по лицу Бруствера было видно, что Дамблдору удалось подточить его и без того небольшую уверенность насчёт амнистии Пожирателей. – Хотите принимать министерские решения – становитесь министром. Я готов отвечать за свои ошибки, но не за ваши, поэтому не нужно читать мне морали. А сейчас извините, моё время дорого.

На этот раз Дамблдор предпочёл понять намёк и удалиться. Он видел, что его увещевания подействовали, а дальше… вода камень точит.

Когда за старцем закрылась дверь, остатки уверенности покинули Кингсли Бруствера. Он