Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

Осень не принесла, по крайней мере в Кампании, успеха, на какой надеялся Ганнибал. Синуесса, Теан, Калес, Казилин, Нола, Неаполь, Кумы и Литерн, как и раньше, находились в руках римлян.

С Сицилии же, напротив, хороших известий в Рим не приходило. Красс сообщал, что Фил хотя и вернулся со своим флотом из Африки (он, очевидно, как в прошлом году Гемин, попытался совершить грабительский поход в Африку), но из-за ранения находится в смертельной опасности. Кроме того, ему пришлось отсрочить выдачу морским солдатам и матросам денег и продовольствия. И хотя Гиерон, «единственная опора римского народа» (Ливий), доставил Крассу деньги, необходимые для выплаты, и требуемое зерно на шесть месяцев, тревожные слухи из окружения царя дошли до Рима. Гелон, сын и соправитель Гиерона, в период после битвы при Каннах предпринял попытку переориентировать сиракузскую внешнюю политику. Однако его скорая смерть на некоторое время разрушила эти планы.

Содержание письма, которое направил в Рим командированный на Сардинию пропретор А. Корнелий Маммула, было подобным письму Красса. Но центральная власть и в этом случае даже в перспективе не могла помочь. Заменить ее должны были города Сардинии.

Только на испанском театре военных действий дела обернулись в пользу римлян. Оба Сципиона разделили свои задачи таким образом, что Публий командовал флотом, а Гней — сухопутной армией. Гасдрубал, который намеревался вести войну и на море, и на суше, занимался восстановлением флота и усилением сухопутных сил. Когда он и там и там добился первых успехов — тем временем Карфаген прислал ему 4 тысячи пехотинцев и 500 всадников, — его неожиданным ударом настигло предательство флотского командира Гамилькара (?), в прошлом году проигравшего сражение у устья Эбро и поэтому получившего суровое порицание, вероятно, от суда ста четырех. Гамилькар (?) направился к тартессиям и поднял их на мятеж[71]. Гасдрубал был вынужден отложить свои планы относительно Сципионов и в первую очередь заняться тартессийской проблемой. Хотя в развернувшихся военных действиях восставшие сначала захватили город Аскуа (в этом городе Гасдрубал разместил свой склад), они все же были вынуждены склониться перед превосходящим военным искусством карфагенян. Они были полностью окружены и большей частью уничтожены. На следующий день это племя капитулировало.

Новые волнения, и не только среди тартессиев, но и в других племенах, возникли, когда просочились сведения, что Гасдрубал должен покинуть Испанию и повести свою армию в Италию по следам брата. Этот план принадлежал не Гасдрубалу, а центральным властям Карфагена, дабы прийти в Италии к быстрому решению. Некий Гимилькон с довольно сильной сухопутной армией и усиленным флотом прибыл в Испанию, чтобы стать преемником Гасдрубала. Прежде чем отправиться в поход, Гасдрубал собрал с зависимых племен деньги, которые, как он думал, ему крайне понадобятся во время похода в Италию.

Карфагенские планы стали известны также в римской ставке, расположенной к северу от Эбро. П. Сципион покинул флот, чтобы из-за исключительной важности ожидаемых столкновений поддержать брата. Оба они перешли Эбро и осадили богатый город Иберу, чтобы побудить Гасдрубала к его защите и отказаться от дальнейшего похода. Однако Гасдрубал не пришел на помощь своим союзникам, а вместо этого сам пошел на город, который недавно присоединился к римлянам. Поэтому Сципионы были вынуждены отказаться от дальнейшей осады Иберы и выступить против самого Гасдрубала. Гасдрубал увидел, что сражение стало неизбежным. Он поставил в центр боевых рядов испанцев, на правый фланг — карфагенян и на левый — ливийцев и наемников. Правый фланг прикрывали нумидийские всадники, каждый из которых имел по два боевых коня, левый — мавретанские, нумидийские и другие всадники. За всадниками стояли слоны. Как кажется, Гасдрубал планировал окружение, но преждевременное бегство испанцев разрушило все эти планы. Римские пехотинцы разжали оба острия карфагенских клещей. Битва, которая развернулась вблизи Эбро, завершилась полным поражением карфагенян[72]. О подкреплении находившихся в Италии войск частями, которые перешли бы через Альпы и привели с собой также кельтских наемников, уже нечего было и думать. Воздействие этого поражения на военную и политическую ситуацию в Испании было значительным.

В Риме консулами были избраны Альбин, имевший командование в Галлии, и Гракх.

С именем избранного консула Альбина связано катастрофическое поражение, которое нанесли римлянам бойи. По явно преувеличенному рассказу Ливия, из 25 тысяч человек только 10 человек едва спаслись от резни и плена. На поле битвы остался и сам Альбин. Рим был охвачен кельтским психозом.

После вступления в должность консула Гракха командование территориально было снова разделено. Окончательное разделение выглядело следующим образом: в сферу командования Кв. Фульвия Флакка вошел Рим, и в дополнение ему был выделен флот из 25 кораблей для защиты побережья Средней Италии. Максим, который затем был избран консулом, принял войска Перы в Теане. Гракх, которому достались рабы и 25 тысяч союзников из армии Перы, тоже пошел к Теану. Марцелл получил городские легионы, но остался у Суессулы. Апулия стала сферой командования М. Валерия Левина. Ему также были подчинены легионы, стоявшие на Сицилии, а кроме того, он получил в свое распоряжение флот из 25 кораблей, с которым он должен был защищать побережье между Брундизием и Тарентом. Пиценская область, где прежде всего проводилась вербовка, стала новой территорией командования Варрона. «Провинцию» Галлия получил Матон. На Сицилии командующим стал Ап. Клавдий Пульхр. Крассу было поручено командование флотом, стоявшим в Лилибее. Кв. Муций Сцевола принял на Сардинии войска Маммулы.

Распределением войск сенаторы преследовали цель назначить на самые опаснейшие места своих лучших людей. Чтобы покрыть расходы на численное увеличение войска, был удвоен военный налог.

Была еще зима, когда Ганнибал взялся за решение маленькой, но неприятной проблемы с Казилином. Хотя гарнизон и жители города в прошедшие месяцы частично удовлетворили свои нужды с помощью стоявших поблизости войск Перы, теперь выдержать более долгую осаду они были не в состоянии. Командир гарнизона М. Аниций повел переговоры с Ганнибалом о сдаче города при условии, что свободные граждане получат возможность выкупа. Цена должна была быть установлена в семь унций золота за каждого человека.

Зимой Ганнибал не оставался в бездействии. Насколько далеко идущей была его активность, ясно видно из того, что весной 215 г. в карфагенский лагерь около Капуи прибыл посол македонского царя Филиппа V афинянин Ксенофан. Он должен был по поручению царя заключить договор о военном союзе с полководцем. В результате война приобретала новое измерение: в дело вступила эллинистическая великая держава. Договор содержал следующие условия: 1) Филипп и карфагеняне обязались оказывать взаимную помощь в идущей