Читать книгу - "Жизнь лишь одна - Вера Кушнир"

дом для бездомного. Приближение к Святой Земле повергнуло меня, еврея-христианина, в благоговейный трепет, потому что я понял, что это та ЗЕМЛЯ, которая была обещана моим предкам — Аврааму, Исааку и Иакову. Священная история прошла у меня перед глазами. Герои Библии, пророки и все исторические названия этой страны за прошедшие 4 000 лет пёстрым калейдоскопом завертелись у меня перед глазами. Глядя на древнюю гору Кармил, я сразу же вспомнил пророка Илию, который, более всех других, навсегда остался жить в самой гуще своего народа — через гимны синагогальной литургии.

Более того, как еврей-христианин, я ярко представил себе, что приближаюсь к земле Еммануила, земле, по которой Иисус Христос, мой Спаситель, ходил, полный сострадания к заблудшим овцам дома Израилева, творил добро и проповедовал Евангелие; к земле, где Он отдал Свою жизнь как Агнец Божий, во искупление греха всего мира, и потом воскрес из мёртвых.

Сильное впечатление производило на меня и то, что я приближался уже не к Палестине, а к Израилю! Какая огромная перемена произошла здесь!

Когда я подумал об этом, слёзы сами обильно покатились у меня из глаз, и я начал молиться Господу о новых дверях для служения моему народу”.

Многое для еврейского народа происходило тогда впервые: самое первое еврейское правительство, полный суверенный парламент и новый национальный герб еленорой (семисвечником), обрамлённой масличными ветвями (библейский символ мира) и словом “Израиль” в центре. Это было на самом деле великим достижением, и чувство гордости и уверенности у всех евреев повсюду значительно возросло. Мир удивляется, как быстро Израильский народ в самых трудных условиях организовал своё правительство и учредил прочную административную и законодательную систему.

Но, увы, новая нация встретила также множество проблем, не меньшей из которых была неразбериха в массе разных идей и понятий, касающихся структуры нового государства Израиль. Религиозники настаивали на строго религиозной структуре, типа теократии, лишённой всего светского, а светские вожди настаивали на создании демократии.

Новоприбывшие были из разных стран и культур и говорили на множестве языков. Сразу же возник вопрос о государственном языке для новой нации. Было решено, чтобы еврейский язык стал общенациональным для всех, что, конечно, не понравилось религиозному сегменту народа, который считал, что священный язык Библии не должен звучать на улице.

Строго ортодоксальные евреи Иерусалима начали движение под руководством одного раввина, которое было названо “Нетурим Картах” или “Хранители Святого Града”. Им не нравилось создание светского государства, и они по сей день, в середине девяностых годов, стоят в оппозиции ему, отказываясь служить в армии и оставаясь жить в отдельных районах. Они ожидают пришествия Мессии и исполнения обетования о восстановлении Израиля на его земле. Их вождь говорил это тогда и другие повторяют это сегодня: “Мы не можем участвовать в светском правительстве новоучреждённого Государства, потому что нам придётся поступать, как все другие, и делать то, что не соответствует Торе, т.е., закону Моисея. Евреи только тогда евреи, когда они “Бнаи Тора”, то есть, дети Торы (или закона). Мы не можем идти на компромисс и потому должны оставаться отделёнными. Мы должны “провести черту”, иначе мы, более чем когда-либо раньше в истории, подвергнем опасности самое существование нашей нации”.

Проблема евреев-христиан

Наиболее нежелательным элементом были евреи-христиане. Пастор Розенберг был озабочен их трудным материальным и духовным состоянием, полным всяких осложнений и испытаний. Некоторые влиятельные евреи, в том числе и сам первый премьер-министр страны, Давид Бен Гурион, говорили, что “евреи-христиане принадлежат больше к христианам, чем к нам. К нам они принадлежат только расово, но религиозно и идеологически они христиане”.

Осмотрев страну и наведя все нужные контакты, пастор Розенберг возвратился домой со смешанным чувством радости и заботы. Ему было тяжело на сердце от вида масс репатриантов, прибывших на свою родную землю для того, чтобы встретить там суровые испытания и трудности без Господа в сердце, без принятия Христа как своего Мессии и Спасителя.

В Израиле пастор Розенберг ощущал всю тяжесть бремени, о котором говорит пророк Исайя в 22-й главе своей книги. У него было много славных и прекрасных видений в прошлом, но его сердце отяжелело от вида “долины видения”. Глядя на духовную нужду Израильского народа своего времени, он упал духом и сказал: “Оставьте меня, я буду плакать горько…” Так почувствовал себя пастор Розенберг, глядя на толпы новоприбывших на землю Израильскую без Христа в сердце, без направления и руководства. Вся эта ситуация показалась ему весьма серьёзной и выглядела, как “долина неверия в Мессию”. Было там тогда вообще много всяких видов неверия, но, в частности, отсутствовала вера в Бога и Иисуса Христа. Вождь страны не узнавал тревожных сигналов, данных Богом Его народу при первом вторжении в Обетованную Землю, а именно, чтобы он не сказал: “Я достиг этого своими силами”, но чтобы всегда помнил, что всё это было достигнуто рукою Божией и только ради заключённого с этим народом завета” (Второзаконие 17:18).

В Иерусалиме пастор Розенберг встретился с удивительно глубоко посвящённой Господу супружеской парой евреев-христиан. Он сразу почувствовал, что они должны войти в штат служителей “Вефиля” в Израиле, но не мог принимать такого решения без совета с правлением Миссии и согласия самих потенциальных кандидатов на это служение. В своём докладе правлению он писал, что эту пару следовало бы пригласить официально на работу, и члены правления согласились. Таким образом брат и сестра Кофсман начали служить в Миссии “Вефиль” в Израиле, привлекая всё больше и больше евреев к вере в Иисуса Христа как Господа и Мессию. Вначале они всё ещё оставались в Иерусалиме, а брат Вебер по-прежнему трудился в Хайфе.

Другой заботой пастора Розенберга были, как всегда, дети евреев-христиан в Израиле и вообще еврейские сироты, пережившие гитлеровскую катастрофу в Европе. В его душе начал созревать новый план: открыть сиротский приют в Израиле. Он поделился своими мыслями с женою, а потом уже представил план правлению Миссии, после чего было решено открыть фонд для покупки подходящего здания, если возможно, в Хайфе. Чем больше нарастала и созревала эта идея, тем больше вставала перед пастором Розенбергом необходимость снова съездить в Израиль, и он начал готовиться в путь.

Глава 40. Вторая поездка в Израиль

Видение новой работы вырисовывалось всё яснее 1} перед внутренним взором пастора Розенберга. Правление Миссии вполне разделяло его и согласилось послать своего директора во второй раз в Израиль для осуществления этого видения. Горячие молитвы о руководстве и мудрости возносились к Господу из сердец всех