Читать книгу - "Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор"

Квалифицируя крестьянские выступления как контрреволюционные («кулацкие элементы… составляли из себя главную и самую серьезную опору контрреволюционного движения в России»101), В.И. Ленин дал право беспощадно их подавлять. С восставшими не церемонились. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть фрагмент из приказа командующего войсками Тамбовской губернии С.Н. Шикунова, изданного в начале сентября 1920 года: «Наша задача – окончательное уничтожение банд противника, конфискация всего скота и имущества у крестьян, замешанных в пособничестве бандам… Отряду, действующему против с. Коптева, энергичным наступлением через Кензарь овладеть с. Коптево, конфисковать весь скот, отобрать инвентарь, хлебные припасы и вообще продовольствие… зажечь с. Коптево с четырех сторон, самим же отойти в Кензарь… Уничтожить банду в Новосильске, конфисковать скот, хлеб и все продовольствие. Хлеб и все продовольствие отправить на подводах в Тамбов»102.

На смену проддиктатуре, проводившейся с июля 1918 года, пришла продразверстка, согласно которой производящие регионы должны были сдавать 100 % хлебных излишков. (Напомним, тема продразверстки как одна из главных звучала и в Кронштадте.) При этом понятие «излишки» толковалось властями столь вольно, что их изъятие, по сути, превратилось в тотальную конфискацию хлеба. Лица, не сдавшие излишки, подлежали суду с последующим тюремным заключением.

Анкеты на лиц, заключенных в концентрационный лагерь за невыполнение разверстки в начале 1920 года в одной из Тамбовских губерний, свидетельствуют: «24 человека из 32 были мужчины в возрасте от 20 до 50 лет, они подверглись тюремному заключению… Половина семей осужденных осталась без кормильца, с детьми – от 2 до 8 человек»103.

«Тамбовщина – это старо-эсэровское предприятие. Тамбовская губерния – это старинное гнездо эсэровских организаций. Крестьянское повстанчество, как и всюду происшедшее от недовольства крестьян советской продовольственной политикой, начало сорганизовываться эсэрами в государственный организм еще с осени 1920 г. и даже еще раньше»104, – позиция Тухачевского совпадала с официальной, правительственной точкой зрения, предназначенной для не посвященных в истинное положение вещей как внутри страны, так и за рубежом.

Рост численности повстанческих отрядов на Тамбовщине казался фантастическим: от первых формирований, насчитывавших 60–80 человек, к концу августа 1920 года их стало уже 600 человек. Когда 24 августа руководство восстанием принял на себя А.С. Антонов, количество восставших увеличилось многократно. А к сентябрю в губернии было около 15 тысяч вооруженных винтовками, копьями и вилами крестьян.

А.С. Антонов, выходец из мещанской семьи, окончивший три класса уездного училища, семнадцатилетним юношей вступил в группу «независимых социал-революционеров». Несколько лет спустя он был сослан на каторжные работы за нанесение ранений должностному лицу. Несколько попыток сбежать на волю закончились заключением в Шлиссельбургскую крепость. Амнистирован в феврале 1917-го, год спустя возглавил первые антисоветские отряды в Тамбовской губернии, некоторое время руководя при этом советской милицией одного из уездов. Служба в милиции давала Антонову возможность конфисковывать оружие и переправлять его в крестьянские партизанские отряды. Антонов отлично понимал, что без армии повстанческое движение нежизнеспособно, и занялся ее строительством. И достиг несомненных успехов. Стремление организовать сильную, боеспособную армию завершилось объединением всех партизанских отрядов на губернском военном совещании 1921 года. Таким образом, у повстанцев появилась регулярная армия, относительно неплохо обученная (во всяком случае, по сравнению с другими регионами, где то и дело вспыхивали очаги массового недовольства) благодаря дезертировавшим из Красной армии солдатам. В январе 1921 года численность антоновских повстанцев «близилась к 40 тысячам бойцов, сведенным в две армии в составе 21 полка и отдельную бригаду»105. Тогда же в повстанческой армии были введены знаки различия.

Позднее успех восставших в создании организованной армии не мог не признать и сам Тухачевский: «Антоновские армии в Тамбовской губернии были чисто милиционными организмами. Там полки формировались известными волостями, которые комплектовали их людьми и лошадьми и снабжали их всеми видами довольствия. В этой крепкой органической связи, существовавшей между полками и их территориальными округами, и заключалась вся сила Антоновщины»106.

Антоновцы создали Главный оперативный штаб партизанских армий Тамбовского края, состоявший из пяти человек, избранных тайным голосованием. Возглавил его Антонов. Он ставил перед своими вооруженными отрядами многочисленные военно-политические задачи. В частности, инструкции предписывали создание конных отрядов внутренней охраны, наблюдение за передвижением частей Красной армии, борьбу со шпионами, пресечение дезертирства из партизанских отрядов, ведение пропаганды среди красноармейцев-отпускников о невозвращении в свои части107. У антоновцев была и отличная разведка. При каждой части существовали пулеметная команда, специальный палач и даже политический и агитационный отделы.

Крестьянский бунт в Тамбовской губернии, начавшийся в августе 1920-го, продолжался почти год. Организующим его ядром стал «Союз трудового крестьянства» (СТК), представивший программные требования восставших. Первые СТК в Тамбовской губернии появились осенью 1920 года.

Для руководства повстанцами был сформирован Тамбовский губернский комитет антоновского СТК. В прямом подчинении губернскому комитету находились уездные (укомы). Состоявший из членов укома суд, имевшийся в каждом уезде Тамбовской губернии, расследовал дела по обвинению исключительно гражданских лиц в уголовных преступлениях, а также заподозренных «в коммунизме». Антоновский СТК провозглашал немедленную бескомпромиссную войну с «большевиками-насильниками». В начале 1920-х годов эти установки могли опереться на готовность крестьянства, придавленного «диктатурой пролетариата», к решительному боевому протесту. В программе повстанческого союза четко формулировались его стратегические цели: «На первое место выдвигались две самые популярные среди крестьянских масс задачи: ликвидация деления властями граждан на классы (именно классовая политика большевиков вызывала широкий протест в деревне) и немедленное прекращение Гражданской войны и установление мирной жизни»108. Кроме того, СТК декларировал следующие цели: свободу слова, печати, совести, союзов и собраний, проведение в жизнь закона о социализации земли, частичную денационализацию фабрик и заводов, допущение русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственной и экономической жизни страны, немедленное восстановление политических и торгово-экономических сношений с иностранными государствами, право наций на самоопределение и обязательное всеобщее обучение грамоте.

Тухачевский иронизировал по поводу содержания политической программы антоновцев: «Государственная власть в Тамбовщине осуществлялась так называемым “Союзом трудового крестьянства”, под фирмой которого эсэровская партия осуществляла свою диктатуру. Была создана своеобразная конституция, с лихвой удовлетворявшая мелкобуржуазные похоти»109. Итак, права и свободы граждан объявлены мелкобуржуазными похотями. Будь эта статья написана в начале 1930-х годов, подобные дефиниции можно было бы объяснить данью уже укрепившемуся сталинскому тоталитаризму. Но процитированный фрагмент – из начала 1920-х, соответственно с большой долей вероятности его следует трактовать как свидетельство истинных взглядов автора.

Хотя в программе СТК намечалось скорейшее окончание Гражданской войны, в документах и практической деятельности организации «Союза» абсолютно отсутствовали конкретные шаги к достижению гражданского мира. Как и советская власть, органы самостоятельной крестьянской власти Тамбовской губернии были нацелены на беспощадную борьбу со своими политическими противниками.

По