Читать книгу - "Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор"

имеется большое количество людей, выразивших пожелание вернуться назад в Россию, доводим до сведения губернатора, что не возражаем против отправки означенных людей через границу в Россию, и никаких препятствий для этого нет, но должностные лица могут при необходимости оказать им помощь. Переход через границу следует осуществить, главным образом, через Карельский перешеек, о чем следует довести до сведения коменданта Юго-Восточного пограничного округа»85. Никакой официальной договоренности с советскими властями о реэмиграции кронштадтцев не существовало, через границу их переправляли тайно, взяв с них предварительную расписку об отсутствии претензий к финляндскому правительству. Первые небольшие группы были переправлены через станцию Оллила (Солнечное) в апреле, а в мае кронштадтцы пересекали границу уже группами по 100–570 человек. В мае в Советскую Россию вернулось около 2 000 кронштадтцев, а к концу года количество легальных и нелегальных репатриантов из числа повстанцев достигло 3 100 человек86.

Памятник жертвам Кронштадтского восстания 1921 г. в Кронштадте.

Фотограф

Е.А. Степанова. [Архив Е.А. Степановой]

5 апреля 1921 года особоуполномоченный ВЧК Я.С. Агранов доложил Ф.Э. Дзержинскому о завершении расследования «по делу мятежа в городе Кронштадте»87. По мнению Агранова, «видную роль в столь быстром разложении коммунистической организации сыграло опубликованное в “Известиях Кроншт. Ревкома” воззвание так называемого “Временного Бюро Кронштадтской организации РКП”»88. В документе всех коммунистов призывали оставаться на местах своей службы в целях беспрепятственного проведения в жизнь известной резолюции. За время мятежа в ревком и редакцию поступило от 800 до 900 заявлений о выходе из РКП. «Повальное бегство из партии, сопровождавшееся резкими и циничными оскорблениями и угрозами по адресу РКП и ее вождей, еще более укрепило в стихийной массе уверенность в неминуемом крушении коммунистического режима». Агранов сделал вывод: «Установить связи с контрреволюционными партиями и организациями, действующими на территории Советской России и за рубежом, не удалось… Восстание возникло стихийным путем»89. Всего в качестве обвиняемых оказались под следствием более 10 тыс. человек, из них свыше 2,1 тыс. были приговорены к расстрелу, свыше 6,4 тыс. – к различным срокам заключения, принудительным работам или направлению в трудовую армию и только 1 464 человека освобождены из-под стражи90.

М.Н. Тухачевский с женой Ниной. 1921.

[Семейная коллекция Н.А. Тухачевского]

Репрессированных только в 1994 году реабилитировал указ президента: «Признать незаконными, противоречащими основным гражданским правам человека репрессии, проводившиеся в отношении матросов, солдат и рабочих Кронштадта на основании обвинений в вооруженном мятеже»91. А пункт указа «установить в г. Кронштадте памятник жертвам кронштадтских событий весной 1921 года» не выполнен до сих пор… Памятники на Якорной площади в Кронштадте и на кладбище в Александро-Невской лавре в Петербурге, установленные в советское время, посвящены лишь погибшим с «красной» стороны.

Закончив кронштадтскую «гастроль», Тухачевский вернулся в Смоленск, где располагался штаб Западного фронта. В Смоленске он женился на Нине Евгеньевне Гриневич. Дочери полковника царской армии Е.К. Гриневича, добровольно перешедшего в 1917 году на сторону большевиков, в то время было 20 лет. В Смоленск она приехала к отцу, весной 1920 года переведенному в штаб Западного фронта из Ростова-на-Дону92. Там и познакомилась с будущим мужем.

Записка В.И. Ленина Э.М. Склянскому с предложением послать М.Н. Тухачевского в Тамбовскую губернию для подавления кулацкого восстания, написанная на записке Э. Склянского В.И. Ленину по этому вопросу.

Май 1921.

Подлинник. Автографы В.И. Ленина,

Э.М. Склянского.

[РГАСПИ]

«Михаил Николаевич с Ниной Евгеньевной собирались ехать на прощальный обед к Иерониму Петровичу и взяли меня с собой… Все мы поехали на вечер в штаб, где устраивали проводы Иерониму Петровичу. Зал был большой, играл духовой оркестр. Потом начались танцы, и Иероним Петрович танцевал с Ниной Евгеньевной. Танцевали они мазурку – очень хорошо, все… любовались ими»93, – писала уже в 1950-е годы сестра Тухачевского Мария Николаевна дочери И.П. Уборевича. Милая картинка, нарисованная ею, рассыпается от одного упоминания – о месте действия: Тамбов, 1921 год.

Тухачевский, касаясь ближайших перспектив строительства советского государства, прагматично резюмировал: «Мы все время будем строить в военной обстановке. Из этого положения мы должны исходить… нам никакого дела нет до того, какая армия выгоднее в мирное время, так как такого времени у нас не будет»94. Этот тезис полностью соответствовал идеологическим установкам ЦК РКП(б) на изменение функций армии: «Изменившееся положение в республике коренным образом изменяет и самый характер военных задач на ближайшее время (вместо борьбы с белогвардейщиной, организованной в военном отношении, – борьба с крестьянскими восстаниями)»95. И после Кронштадта Тухачевского направили решать «военные задачи нового характера» – усмирять крестьянское восстание в Тамбовской губернии.

Деятельность М.Н. Тухачевского в Тамбове лишена каких-либо полутонов и совершенно однонаправленна. Как сам он писал в особой инструкции по борьбе с бандитизмом, на события, подобные крестьянскому восстанию на Тамбовщине (а «подобных» по всей стране наблюдалось угрожающее множество), необходимо смотреть как на войну. А импульсом к развязыванию этой войны стал, как ни парадоксально на первый взгляд, Декрет о земле, принятый II съездом Советов. Он разрешил крестьянам работать на земле, но не дал права распоряжаться ею. Крестьяне протестовали против революции, которая затевалась якобы ради них, а на деле довела их до полного обнищания. Вооруженные восстания против коммунистического режима, как и попытки крестьян распоряжаться результатами своего труда, этим режимом безжалостно подавлялись. В октябре 1920 года главком Красной армии С.С. Каменев в докладе правительству сообщал, что тысячи голодных крестьян в Воронежской, Тамбовской и Саратовской губерниях просят у местных властей выдачи хотя бы части зерна со ссыпных пунктов. Зачастую, уточнял он, «эти толпы расстреливались из пулеметов»96.

В 1920 году население Советской России составляло 131,5 млн человек, из них 110,8 млн проживало в деревне97. Поэтому крестьянская война закономерно вызывала тревогу большевистского руководства.

Крестьянская война распространилась практически на всю страну. По подсчетам ВЧК, в феврале 1921 года восстаниями было охвачено 118 уездов98. Советское правительство приняло специальное постановление, предписывающее главкому достичь «решительных и быстрых успехов в подавлении бандитизма и местных восстаний»99.

Для расследования причин и характера повстанческого движения в Тамбовской губернии была создана специальная комиссия. «Неумелые, жестокие приемы губЧК… нетактичные меры по отношению к колеблющемуся крестьянству всколыхнули массу и дали противоположные отрицательные результаты… Продовольственная кампания Тамбовской губернии, проводимая как в 1919 г., так и в текущем 1920 г., не носила нормального характера… тяжелое продовольственное положение Республики заставляло агентов продорганов не церемониться с целесообразностью методов по выкачке хлеба»