Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев"

На допросах после своего ареста Одзаки подчёркивал, что он точно не знал, кто были эти люди и как назывался партийный орган, который они представляли. Одзаки показал, что у него было четыре или пять встреч с членами этой группы. Разговор с ними шёл на английском языке. В ходе этих встреч Одзаки давал свои оценки событиям или фактам, интересовавшим китайскую сторону, а взамен получал информацию о различных милитаристских группировках, крестьянском движении, о положении в КПК и т. п.

В связи с продолжительным пребыванием в Китае и малочисленностью японской колонии в Шанхае Ходзуми Одзаки знал большинство её членов, в том числе и своего предшественника по работе в шанхайской резидентуре – Гинити Кито.

В Шанхае Одзаки часто посещал книжный магазин «Цайтгайст», который финансировался ИККИ и торговал левой литературой, в том числе и коминтерновской, на английском, немецком и французском языках. Директором книжного магазина с 1930 по 1935 гг. была немка Ирене Вайтемайер[34]. По коминтерновским данным, Вайтемайер в 1936–1937 гг. была сотрудницей советской военной разведки.

Сам Одзаки считал, что Вайтемайер была связана с МОПРом, т. е. с Коминтерном. Скорее всего, этот магазин являлся коминтерновской явкой.

Ирене Вайтемайер стала близкой подругой Урсулы Гамбургер. По словам Урсулы, Ирене приехала в Китай вместе со своим гражданским мужем, «китайским товарищем», с которым не могла жить вместе в Шанхае по конспиративным соображениям. В Москве она оставила двухлетнюю дочь, которая в последующем умерла. Позднее она рассталась со своим мужем, так как между ними возникли политические разногласия – муж Ирене примкнул к одной из троцкистских групп. «О конспиративной работе мы никогда не говорили, – писала Урсула Гамбургер. – Я не знала, знакома ли она с кем-нибудь из группы Рихарда, так же как и она ничего не знала обо мне. Наши частные встречи были легко объяснимы. В Шанхае знали, что, как и она, я по профессии книгопродавец».

Вайтемайер в 1930 г. свела Одзаки с Агнес Смедли. Между Одзаки и Смедли завязались не просто деловые и дружеские, но и глубокие человеческие отношения. Аяко Исигаки, близкая подруга Смедли после её возвращения в США, оставила следующее свидетельство. В феврале 1947 г. она узнала о казни Одзаки в Японии и сообщила об этом Смедли. По её словам, эта новость явилась для Смедли сильнейшим психологическим ударом. Она призналась подруге, что Одзаки являлся для неё фактически мужем.

Одзаки перевёл на японский язык роман Агнес Смедли «Дочь Земли», причём на титульном листе японского издания стоял литературный псевдоним Одзаки – Сирикава Дзиро. Эта книга вышла в токийском издательстве «Каидзо Са» в 1934 г.

Книги Ходзуми Одзаки регулярно появлялись на прилавках книжных магазинов. Только в 1931 г. в токийском издательстве «Интернациональная пролетарская библиотека» вышли две его книги, посвящённые Китаю. В одной из них автор выступал под уже упоминавшимся псевдонимом Сирикава Дзиро, а в другой под именем У Цзоси (китайский иероглиф «У Цзоси» соответствует японскому «Одзаки»).

Как следует из материалов допросов Одзаки, лично он никогда не собирался заниматься разведывательной деятельностью и считал, что лишь стечение обстоятельств привело его на это поприще. «Дружеские контакты со Смедли и другими товарищами в Шанхае привели меня в разведку, у меня никогда не было желания заниматься этим профессионально», – говорил Одзаки. Он добавлял, что к сотрудничеству с разведкой его подтолкнуло также «…полное бессилие японской компартии в этот период». Факт своего сотрудничества с советской военной разведкой Одзаки объяснял тем, что, по его мнению, «…Коминтерн, советская компартия и советское государство представляют собой неразрывное целое».

Одзаки пришёл в шанхайскую резидентуру, продолжая поддерживать при этом тесные контакты с представителями КП Китая, в ходе которых происходил обмен информацией.

Как показал Рихард Зорге на допросе 23 июля 1942 г., японцы, с которыми он работал, не знали его подлинной фамилии. Он был известен им под фамилиями «Джонсон», «Робинсон» или «Йохан». В Шанхае Одзаки знал Зорге как американского журналиста Джонсона. По поводу того, кто конкретно свёл его с Зорге, Одзаки сообщил две версии. Сразу после ареста на допросе в полицейском участке 15 октября 1941 г. он утверждал, что его встречу с «Джонсоном» организовал Кито. А на допросе у прокурора 5 марта 1942 г. он показал, что это сделала Смедли в одном из китайских ресторанчиков в Шанхае на Нанкин-роуд.

Согласно первой версии, именно Гинити Кито разыскал в Шанхае Ходзуми Одзаки и настоятельно советовал ему связаться с американцем по фамилии «Джонсон». Боясь провокации, Одзаки согласился встретиться с Зорге только после консультации со Смедли. Последняя же рекомендовала Одзаки пойти на встречу с Джонсоном, сообщив, что он является «очень большим человеком», и сама представила ему Одзаки в китайском ресторане на Нанкин-роуд. Атмосфера встречи отличалась непосредственностью и взаимным доверием. В конце разговора Зорге попросил Одзаки снабжать его подробностями о японской политике в Китае, и тот не отказался. То, что Джонсон был на самом деле Рихардом Зорге, Одзаки узнал несколько лет спустя после возобновления связи с ним в Японии.

Зорге с непонятной настойчивостью открещивался от Кито: «По моим предположениям, Смедли имела с Кито прямые или косвенные контакты, и не от неё ли, думается, он узнал о моем желании заполучить японца, которому можно было доверять… Я познакомился с Одзаки через Смедли и уверяю, что не было никого другого, кто мог бы меня с ним познакомить».

Как бы то ни было, и Кито, и Смедли знали Одзаки, и в равной степени оба могли познакомить его с Зорге, и, как следует из материалов допроса, оба предпринимали шаги в этом направлении. Можно предположить, что, если Зорге так отрицал всё относившееся к Гинити Кито, именно последний и познакомил его с Ходзуми Одзаки.

Складывавшаяся обстановка подталкивала Зорге к поиску источников информации из числа японцев, находившихся непосредственно в Северном Китае и Маньчжурии. И здесь он обратился за помощью к новому японскому агенту Одзаки, который и подыскал ему подходящую кандидатуру.

В организационном письме, отправленном из Шанхая в октябре 1931 г., Рамзай докладывал: «Наконец мы нашли японца, который согласен работать в № 5. Он на днях должен прибыть на место, и мы ожидаем его первые практические шаги. Мы ожидаем от него очень многое, т. к. я из бесед с ним заключил, что он обладает хорошими качествами.

Но все это лишь первые шаги к расширению нашей деятельности, в том числе и на Севере. Настоящих результатов можем ждать лишь через 6–8 недель».

Под пунктом № 5 имелся в виду Мукден.

В этом же письме Зорге подчёркивал возможности, которые открылись благодаря Одзаки