Читать книгу - "Королева скандала - Джилл Пол"

class="p1">— Я бы просто осталась дома и побездельничала, — сказала она, потягиваясь. — Поезжайте вдвоем. Повеселитесь!

Было ясно, но холодно, и Мэри куталась в пальто, меховую муфту и шляпку, пока они ехали по возвышенности Саут-Даунс, с которой открывались восхитительные виды на серебрящуюся внизу полоску моря. Они неспешно прогуливались по территории резиденции, и Эрнест объяснял Мэри, что раньше эти земли были регулярным парком, но в 1750-х Умелый Браун убедил собственников предпочесть более естественный стиль. Он предложил S-образный пруд, большие покрытые травой лужайки, извилистые тропинки, которые вместе создавали потрясающий ландшафт.

Два ирландских сеттера с блестящей шерстью насыщенного рыжего оттенка скачками подбежали к ним. Эрнест гладил псов, а они терлись головами о его ноги. Мэри огляделась в поисках хозяина собак и увидела женщину в твидовом костюме и накинутом на голову шарфе. Подойдя ближе, она крикнула:

— Не поощряйте их! Они думают, у вас есть что-нибудь вкусное.

В каштановых волосах, дружелюбном выражении лица и великосветском произношении этой женщины было что-то знакомое, но Мэри никак не могла узнать ее.

— Простите, — сказала незнакомка, — вы ведь Мэри Керк из Балтимора?

— Да-а, — осторожно призналась Мэри.

— Элеанор Джессоп, — представилась женщина. — Мы знакомы по школе «Олдфилде». Я училась там в 1913-м и 1914-м.

— Англичанка Элеанор! — воскликнула Мэри. — Господи боже мой, как ты? — Она протянула руку для рукопожатия. — Эрнест, это наша с Уоллис школьная подруга.

Эрнест тоже пожал руку, и Мэри объяснила, что он муж Уоллис.

— Так вы до сих пор общаетесь? — удивилась Элеанор.

— Я сейчас приехала к ней в Лондон погостить. Мы с Эрнестом просто решили прокатиться по окрестностям.

Взгляд Элеанор скакал с Мэри на Эрнеста и обратно, выдавая явное любопытство.

— Можно пригласить вас на чай? Я живу в миле отсюда вниз по дороге, ведущей к Восточному Лэ-вингтону.

Мэри взглянула на своего спутника и сказала:

— Мне уже довольно прохладно, поэтому я бы не отказалась от чая.

— Я полагаю, вы приехали сюда на машине. У вас найдется место сзади для трех пассажиров? — показала Элеанор на собак.

Эрнест казался не очень довольным, и Мэри поняла, что он опасается за кожаные сиденья автомобиля, которые собаки могут поцарапать, но в действительности они только немного их запачкали. Элеанор говорила, куда ехать, и они свернули к симпатичному особняку с круглой парковочной площадкой перед центральным входом.

— Какой великолепный дом! — отметил Эрнест. — Восемнадцатый век?

— Да. Он принадлежит семье моего мужа уже многие поколения. Заходите, пожалуйста.

После того как они сели в просторной гостиной перед камином с боковыми колоннами, Мэри начала согреваться. Горничная принесла поднос с чаем и домашними лепешками, и Мэри с Элеанор принялись вспоминать былые времена в «Олдфилдсе», своих однокашниц и сестер Ноланд.

Эрнест разглядывал комнату. Его взгляд упал на портрет Элеанор, на котором ее волосы были собраны в тугой пучок, и он подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть картину.

— Чертовски хорошая работа, — сказал он. — Художник искусно передал сходство.

Элеанор улыбнулась, порадовавшись комплименту:

— Его написал мой муж Ральф Харгривз. Он был бы восхищен, услышав ваши слова. Простите, что его нет. Он сейчас рисует где-то в другом месте, и я не увижу его до самых сумерек. Останьтесь, пожалуйста, подольше, и вы с ним познакомитесь.

— Возможно, в другой раз. — Эрнест посмотрел на часы. — Уоллис ждет нас к шести.

Перед отъездом Мэри обменялась с Элеанор адресами и телефонными номерами. Мэри сообщила подруге, где остановилась на Брайнстон-Корт и где живет в Нью-Йорке.

— Если будете в Лондоне, заезжайте к нам на коктейльный час, — предложил Эрнест. — В шесть почти каждый вечер.

Элеанор ответила:

— К сожалению, мы не бываем в Лондоне, но я бы хотела, чтобы вы приехали еще и остались у нас подольше. Мэри, я была так рада тебя видеть!

В машине на обратном пути Мэри рассказала Эрнесту, как очень похоже Уоллис удавалось копировать произношение Элеанор и как они вытягивали из нее разные сведения о принце.

— Теперь так смешно об этом вспоминать, — смеялась Мэри.

Вернувшись на Брайнстон-Корт, Мэри тут же нашла Уоллис.

— Отгадай, кого мы встретили? Помнишь Англичанку Элеанор?

— А, эту, — произнесла Уоллис, скорчив гримаску. — Она по-прежнему скучна, как посудомойка?

— Напротив, — пришел на выручку Мэри Эрнест. — Она очаровательна, живет в великолепном особняке прекрасного содержания.

— Особняки. Скукота… — Уоллис изучала свой коктейльный бар. — Давайте-давайте, вы двое! У вас есть пять минут, чтобы переодеться, до того как приедет Питер Пэн и начнет поглощать мартини.

Прохода мимо столика в холле, Мэри заметила новый букет нежно-розовых роз точно такого же оттенка, какие ранее прислал Риббентроп. Она посмотрела, нет ли карточки, но рядом с цветами ничего не было.

Глава 40

Брайтон. 23 октября 1997 года

Лежа ночью в постели, Рэйчел не могла перестать думать о Николь и Алексе. Она что, ошибалась в них обоих? Два года назад она узнала, что ее предыдущий мужчина изменял ей большую часть времени, что они встречались. И это серьезно подорвало ее уверенность в том, что она умеет разбираться в людях. Сейчас эти сомнения вернулись с новой силой. Неужели эти двое дурачили ее?

С Николь у нее появилось столько общего с тех пор, как они познакомились на одной из ее выставок. Рэйчел купила тогда карандашный рисунок каких-то морских раковин, и он до сих пор висел в ее спальне в милой деревянной рамочке. Они вместе выпили по бокалу вина в ресторанчике и понравились друг другу настолько, что между ними завязались дружеские отношения, быстро ставшие близкими. Николь знала, что Рэйчел сильно страдала из-за измен своего парня; ведь она утешала подругу на протяжении многих вечеров, приправленных коктейлями. Не могла же она оказаться настолько жестокой, чтобы заставить Рэйчел еще раз пройти через подобное?

Тут Рэйчел поняла, что они с Николь уже давно не выбирались выпить по коктейлю-другому. Их отношения стали напряженнее после ограбления, но они изменились еще с тех пор, когда Николь начала работать в магазине. Конечно, они не могли остаться прежними после того, как Рэйчел начала выписывать Николь чек в конце месяца, порой была вынуждена просить ее быть внимательнее, записывая каждую продажу в журнал, и как можно тактичнее делала ей замечания по поводу не вполне аккуратного внешнего вида. Из-за всего этого их дружба превратилась в отношения работника с работодателем и слегка подпортилась. Рэйчел считала, что оказывает подруге услугу, потому что Николь нужны были деньги, но, возможно, ту такое положение раздражало.

У Рэйчел мелькнула мысль: а не могла ли Николь и вовсе инсценировать ограбление и забрать выручку?