Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Этот месяц выдался тяжелым для Один-Ноль — Джон Сент-Мартин, Ральф Родд и Джим Прюитт были ранены и эвакуированы, Кен Уортли погиб, а Гленн Уэмура потерял двух человек. И теперь настала моя очередь, мой первый выход в качестве Один-Ноль.

Вместе с Один-Один Биллом Спенсером и нашим новым Один-Два, Чарльзом "Странным" Херальдом, я сидел на предварительном инструктаже по задаче. Наша цель была на северо-востоке Камбоджи, менее чем в пяти милях (8 км) от места, где погиб Кен. В том же районе побывала РГ "Мэн", и ее талантливый Один-Ноль Дэвид Бейкер ускользал от противодиверсионной роты NVA в течение трех дней. В конце концов, людей Бейкера взяли в "коробочку", поэтому он в наглую устроил северовьетнамцам засаду, промчался сквозь них и скрылся. Я слушал, как Бейкер описывал это за выпивкой в клубе, и я сидел с другими Один-Ноль, слушая детальный разбор, проводимый Первым сержантом Нормом Дони. Я многое извлек из разборов Дони, одного из его замечательных нововведений, на которых вернувшийся Один-Ноль делился своим опытом с остальными.

Сидя на инструктаже с Биллом и Странным Херальдом, я узнал, что в районе нашей цели, как полагают, находится 66-й полк NVA, отступивший из Бенхета. Помимо этого разведданные были слишком расплывчатыми, чтобы принести большую пользу.

Мы с Биллом Спенсером провели воздушную рекогносцировку, обнаружив множество троп, но не увидев ни людей, ни построек.

За два дня до вывода я зашел в комнату вьетнамцев нашей группы с прекрасной новостью: радио Вооруженных сил сообщило, что коммунистический лидер Северного Вьетнама, Хо Ши Мин, умер. Глаза моего переводчика Суу расширились, и его обычная болтливость исчезла — он выглядел так, будто его мир рухнул. Затем он моргнул, улыбнулся и заявил: "Это хорошо. Очень хорошо".

Этого недоставало, чтобы оспорить его лояльность, но реакция Суу меня обеспокоила. Мы давно подозревали, что вражеские агенты — кроты — проникли в SOG, скорее всего, в Сайгоне. Многие вьетнамцы чувствовали себя застигнутыми между двух огней: националистической привлекательностью Хо Ши Мина и коррумпированным, но демократическим правительством в Сайгоне. В случае с Суу я не мог сказать, кому принадлежала его лояльность.

На следующий вечер я распланировал свои LZ вместе с Карате Дэвисом, нашим Наездником Кови. Затем мы рано легли спать, не выпив ни капли пива. Я проснулся свежим, мое здоровье восстановилось, и я был готов возглавить свой первый выход в качестве Один-Ноль.

Когда наши вертушки пересекли границу Камбоджи, я смотрел вниз на эти теперь знакомые холмы, уверенный, что мы готовы, благодаря неделям основательных тренировок с Биллом Спенсером. Вдохновленный Джоном Алленом, я внес усовершенствования в отработку навыков немедленных действий, добавив слезоточивый газ для гранатометов М-79, а затем снова и снова проводил боевые стрельбы, пока все не стало получаться идеально. Как и Бен Томпсон, я нес групповую радиостанцию, но только на выводе, после этого менялся рюкзаками со Странным Херальдом.

Сидя в правой двери нашего "Хьюи", я различил характерный холм и знал, что пора выходить на полоз, вскинув CAR-15, чтобы открыть ответный огонь, но его не было. Затем мы зависли, я спрыгнул, и мы оказались на земле, рысью направившись в джунгли. В тот же миг появился наш второй "Хьюи" с Биллом Спенсером и тремя вьетнамцами.

Некоторые Один-Ноль предпочитали брать шестерых человек, чтобы они могли поместиться в одном вертолете, чтобы минимизировать визуальные и звуковые признаки. Я предпочел взять восьмерых — трех американцев и пятерых местных — урок, усвоенный, когда был подстрелен Хай. Несмотря на то, что Хай был ходячим раненым, требовалось двое, чтобы он мог продолжать движение. Если бы он не мог идти, это отняло бы третьего стрелка, отвлекая две трети группы из шести человек. Я считал, что восемь человек были хорошим балансом между тем, чтобы оставаться достаточно малыми, чтобы скрываться, но иметь достаточную численность, чтобы сражаться и выносить своих раненых.

Утром в день вывода офицер разведки выдал мне ящик со специально подготовленными выстрелами для 82-мм китайских минометов, которые должны были взорваться в момент выстрела. Мы должны были оставить его на видном месте на нашей LZ, чтобы он был обнаружен и доставлен офицерам противника, которые могут заподозрить, что во всех близлежащих тайниках с боеприпасами может быть что-то подобное. Его понес Билл Спенсер, счастливый уже тем, что с радостью избавится от него, как только мы приземлимся на огромной LZ размером с десяток футбольных полей. Это была идея Карате, высадиться на большой LZ, поскольку противник ожидал, что мы воспользуемся меньшей площадкой.

Должно быть, это сработало, потому что мы никого не видели и не слышали, и отослали борта, передав "Группа окей". Только в середине дня мы услышали в отдалении выстрелы из винтовок.

Вспоминая, как северовьетнамцы прошли через нашу ночную позицию на одном из предыдущих выходов, я искал место, лучшее как с точки зрения укрытия, так и условий местности, чтобы спрятать группу. Я выбрал густо заросшее место на склоне, настолько крутом, что нам пришлось спать с деревьями между ног, чтобы не соскользнуть вниз. В таком месте ни одно противодиверсионное подразделение противника не могло держаться цепью в темноте.

В ту ночь мы слышали собаку на гребне над нами, и моей первой мыслью было: "Как может лучший друг человека работать на врага!" Хотя собака так и не приблизилась, мы толком не спали. Затем, где-то после полуночи, я почувствовал сотрясение, и понял, что это был удар B-52 где-то поблизости, может быть, милях в пяти.

На рассвете второго дня мы не увидели противника, но все утро знали, что он где-то рядом, и в значительном количестве. Северовьетнамцы активно охотились за нами, вероятно, два взвода или более, и по мере того, как проходило утро, среди наших вьетнамских солдат нарастал страх. К полудню мы меняли направление или отходили четыре раза, и дважды поисковые группы противника проходили прямо перед нами. Рано или поздно, согласился со мной Билл, мы либо вступим в контакт, либо оторвемся от северовьетнамцев и пойдем своим путем — но было слишком рано говорить, что именно. Я ощущал себя матадором, размахивающим плащом, когда бык проносился мимо.

Затем мы услышали перекличку северовьетнамцев, заставившую наших туземных солдат окаменеть. Суу сказал, что голоса были слишком искажены, чтобы что-то понять. А затем Кови, Каратэ Дэвис, пролетел над нами, предупредив: "Обсыхаете на берегу", и улетел. Если остаться на месте во время агрессивных поисковых действий, счел я, это приведет к обнаружению и сокрушительному удару со стороны численно превосходящих