Читать книгу - "Кошки. Письма на заметку - Шон Ашер"

молнии были зелеными. Странно было наблюдать выжженные поля, иссохшие деревья, внезапно озаряемые вспышками весны.

К счастью, я не приобрела себе знакомых, которые принялись бы объяснять, отчего град бывает синим, а молнии – зелеными, и потому могу просто наслаждаться этими подарками природы.

Была природа равно рада

Взрастить цикуту для Сократа[4].

Чем дольше живу, тем больше душа моя согласна с этим двустишием.

Люблю,

Сильвия

06

Вы убили мою кошку

Гай Давенпорт, родившийся в Южной Каролине в 1927 году, обладал множеством талантов – писатель, художник (в том числе автор иллюстраций к собственным книгам), автор поэтических сборников, обладатель премии за перевод с древнегреческого, литературный критик и профессор английского языка. Но что более важно, он также любил свою кошку, и когда его любимую спутницу на улице города Лексингтон, в штате Кентукки, переехал автомобиль, Давенпорт разразился гневным посланием, адресованным водителям этого города. Письмо он отослал в редакцию популярной газеты «Лексингтонский вестник» и заплатил, чтобы его перепечатывали в нескольких номерах подряд.

Гай Давенпорт – водителям города Лексингтон

Дата неизвестна

Лексингтонским водителям:

Вы, все без исключения; юнцы с разинутыми ртами, визжащие шинами круглые сутки, пока полиция слишком занята, чтобы вам это запретить; священники, в перерывах между раскатыванием туда-сюда в своих мерседесах вещающие мне о любви к ближнему; старушки-одуванчики, забывшие, как выглядит знак «стоп»; политики, панически боящиеся потерять голоса, если вдруг придется принять хотя бы какое-нибудь решение, ограничивающее дорожное движение, давно скатившееся в полную анархию и идиотизм; вы, гонщики, любители проезжать на красный, пьянчуги, наркоманы – вся ваша кретинская, самодовольная, бессмысленная шайка: вы отправили на тот свет 900 представителей вашего же рода за этот год только в Кентукки, и еще 2000 искалечили на всю жизнь, а сегодня утром вы убили мою кошку. Нет, я не сомневаюсь, что сделали вы это не нарочно; вы так заняты убийством друг дружки, своих детей и более крупных животных, что ваших жалких мозгов вряд ли хватит на то, чтобы сосредоточиться на выполнении какого-либо сознательного действия. Кошка моя пала жертвой той же самой проклятой лени и гордыни, которые и побуждают вас гонять по улицам городов, ставших для вас личной выставкой единственной вашей гордости в этом мире – дорогих, вонючих, шумных, наглых, быстрых, смертоносных автомобилей. Я выкупил рекламное место в газете, чтобы открыто выразить свое глубочайшее презрение как вам, так и всем политикам, которые делают вид, что управляют городом, но при этом не смеют посягнуть на то извращенное удовольствие, которое вам доставляет управление машиной.

‘КОШКА МОЯ ПАЛА ЖЕРТВОЙ ТОЙ ЖЕ САМОЙ ПРОКЛЯТОЙ ЛЕНИ И ГОРДЫНИ, КОТОРЫЕ И ПОБУЖДАЮТ ВАС ГОНЯТЬ ПО УЛИЦАМ ГОРОДОВ ’.

Искренне ваш, Гай Давенпорт

07

Кошки с длинными хвостами танцуют по ночам

Писатель Лафкадио Херн родился в Греции. В 1890 году, после двадцати лет, проведенных в США, где он приобрел известность своими многочисленными эссе о жизни в Новом Орлеане, Херн переехал в Японию и немедленно влюбился в эту страну, ее культуру и язык, которые воспевал в письмах и книгах – вплоть до самой смерти четырнадцать лет спустя. В 1891 году, прожив в Японии год, Херн, большой любитель кошек, написал письмо своему другу Бэзилу Холлу Чемберлену, уроженцу Великобритании, – британскому японоведу, в то время уже профессору японского языка в Токийском университете.

Лафкадио Херн – Бэзилу Холлу Чемберлену

Август 1891 г.

Мацуэ, август 1891 г.

Дорогой профессор Чемберлен,

Я получил от Вас три чудесных письма, и наконец имею возможность не использовать в качестве подставки для письма лишь изношенную циновку. Полностью ответить на все Ваши вопросы я вряд ли сумею за один вечер, но, несомненно, постараюсь собрать для Вас все сведения.

На вопрос касательно хвостов у кошек я, впрочем, имею готовый ответ. Кошки в Идзумо (а до недавнего времени я полагал, что все кошки в Японии одинаковы) рождаются, как правило, с длинными хвостами. Но среди народа бытует поверье, что котенок, хвост которого не был подрезан, вырастет в призрак или двухвостого кота-оборотня, и я слышал, что кошки с длинными хвостами танцуют по ночам, повязав головы полотенцами. Также есть сказка об избалованной кошке, которая съела свою хозяйку и приобрела ее обличье и голос. Вам, конечно, известно буддистское учение, согласно которому кошки не могут попасть в рай – поскольку кошка и змея не оплакивали смерть Будды. В Идзумо кошек не любят, но в Хоки условия для них более благоприятны. Истинная же причина нелюбви к кошкам – ущерб, который их шалости могут нанести японскому дому: они рвут циновки, бумажные украшения и перегородки, царапают опоры и балки, а также тащат свою еду в парадную комнату и едят там прямо на полу. Я большой любитель кошек и «воспитал», как говорят в Америке, больше пятидесяти, но удовлетворить свое желание завести кошку здесь так и не смог. Кошка оказалась слишком проказливой, к тому же все время пыталась съесть моего жаворонка.

‘СРЕДИ НАРОДА БЫТУЕТ ПОВЕРЬЕ, ЧТО КОТЕНОК, ХВОСТ КОТОРОГО НЕ БЫЛ ПОДРЕЗАН, ВЫРАСТЕТ В ПРИЗРАК ИЛИ ДВУХВОСТОГО КОТА-ОБОРОТНЯ ’.

Как отношение к японцам меняется день ото дня – то самое «мерцание», которое Вы описываете, – я с некоторых пор замечаю и на себе.

Какими мелкими кажутся они иногда! Но тотчас же, хотя величие им все равно не свойственно, за ними ощущается какая-то неизведанная глубина; прошлое, исполненное бесконечной, чудесной сложности, поразительная способность вбирать и осваивать, заставляющая признать существование некой загадочной силы в этой расе, столь отличной от нашей. Как Вы и отмечаете – все жалобы на неудобства, все сомнения разрешаются ответом на простой вопрос: «С людьми какой нации вам хотелось бы жить рядом?» Не куплены ли привычные нам радости жизни в обществе ценой утомительных общественных условностей, которых в Японии, похоже, нет вовсе?

[…]

Как обычно, приходится признать, что с ответом я поторопился. Наведя справки, я выяснил, что нередко от одной и той же кошки в Идзумо одновременно рождаются котята как с короткими, так и с длинными хвостами. Здесь явно распространены две отдельные кошачьи породы. Длиннохвостых котят всегда лишают, как только предоставляется возможность, значительной части их хвостового отростка; короткохвостых не трогают. Когда встречают старую кошку с коротким хвостом, то говорят: «Вот, кошка старая, но хвост короткий – стало быть, кошка добрая» (поскольку оборотни отращивают к старости второй хвост, а у всех злых кошек хвосты длинные). Мне рассказывали также, что на праздник поминовения предков в Мацуэ видели, как злые духи в виде длиннохвостых кошек танцевали на крышах домов.

Ваши наблюдения о ритуалах синто и их подозрительном происхождении кажутся мне совершенно верными. И