Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев"

21 сентября, в своей второй телеграмме, отправленной за этот день, Зорге доложил о ситуации в правительстве в связи с интервенцией Японии:

«Из разных правительственных источников узнали, что среди нацпра резкий конфликт в связи с выступлением японцев. Т. В. Сун предлагает две комбинации: первая – мир с Кантоном на почве сотрудничества Ван Цзинвэя и Чан Кайши и высылки Ху Ханьмина за границу, или соединение группы Ху Ханьмина с Чан Кайши. Вторая – группа из нанкинских стариков и других требует радикальной перемены правительства с Сун Цунлин, Ху Ханьмин, Ван Цзинвэй и некоторых нанкинских стариков, даже жертвуя Чан Кайши, и дальше радикальной перемены иностранной политики, ища поддержки у Советского Союза. Чан Кайши срочно вызван обратно в Нанкин.

Думаем, что внутреннее положение нацпра в высшей степени критическое, военные действия между Нанкином и Кантоном уже прекратились.

Вероятен раскол в кантонском правительстве. № 122.

Р.»

Итак, Япония начала открытую интервенцию с целью захвата Маньчжурии. При этом нанкинское правительство (правительство Китайской Республики) оказалось в особенно сложном положении, так как у него в тылу существовало кантонское правительство, действовали значительные антиправительственные вооружённые формирования, существовали довольно обширные районы, находившиеся под властью ещё одной оппозиционной силы – КПК.

В этой ситуации Чан Кайши и его окружение не смогли поставить национальные интересы страны выше своих групповых, местнических либо личных интересов. Группировка Чан Кайши исходила из того, что Китай слишком слаб, чтобы решиться на военное противостояние Японии. Идея развёртывания народной войны против агрессора представлялась Чан Кайши социально чуждой и, кроме того, несущей опасность его личной власти в условиях соперничества в борьбе за власть различных группировок в Нанкине и на местах. Надеясь на использование противоречий держав в Китае, на выступление в защиту Китая международного сообщества – Лиги Наций, на изменение внутриполитической ситуации в Японии, Чан Кайши и его сторонники практически избрали тактику умиротворения агрессора, вплоть до отказа от сопротивления его агрессивным действиям на северо-востоке Китая. Вместе с тем подрыв позиций Чжан Сюэляна, происшедший в результате «выдавливания» его из Маньчжурии, отвечал интересам нанкинского правительства.

Угрозу расширения японской агрессии Чан Кайши решил использовать для объединения страны под своей эгидой, для подавления своих противников, выдвинув лозунг «сначала умиротворение внутри, затем – отпор внешнему врагу». Главным «внутренним врагом» Нанкин представлял силы коммунистической партии Китая.

Кроме того, на местах и в Нанкине действовали прояпонски настроенные группировки, рассчитывавшие укрепить свои позиции во власти при поддержке Японии ценой новых уступок агрессору.

Коммунисты отвечали Гоминьдану и его руководству тем же. Для обеих крупнейших политических партий страны – Гоминьдана, в котором отсутствовал даже намёк на единство действий, и Компартии Китая – победа в гражданской войне стояла на первом месте. Обе партии жертвовали интересами страны ради власти даже не над всей страной, а только над её частью.

При этом Чан Кайши не сомневался, что японцы уже не выведут свои войска из Маньчжурии. «Я знаю японцев. Я знаю японскую философию, – утверждал он, – они скорее позволят уничтожить Токио и Японский архипелаг, нежели уйдут из Маньчжурии». В его дневнике 22 сентября 1931 г. появилась следующая запись: «С началом японской агрессии в Китае началась вторая мировая война» (выделено мной. – Авт.).

Отказ от немедленного отпора агрессору не нашёл понимания в армии, среди рядовых членов Гоминьдана и среди населения страны. Более того, такой подход получил отторжение у большей части китайского общества. Преобладал подъём оскорбленного национального чувства. Многие рвались на войну, войну общими силами всех китайцев.

Внутри руководства Гоминьдана отдельная, правда незначительная часть влиятельных политиков выступала за то, чтобы хоть как-то воевать, прежде всего и главным образом против японцев, оставляя в тылу вооружённые силы оппозиции или деля с ней власть. Продолжалась ожесточённая борьба за власть, раздавались требования к Чан Кайши уйти в отставку.

В создавшейся ситуации Советское правительство решило занять нейтральную позицию. И. В. Сталин, находившийся на отдыхе в Сочи, телеграфировал в Москву 23 сентября 1931 г. своё видение проблемы и указал Л. М. Кагановичу и В. М. Молотову, какую позицию должно занять советское правительство. 25 сентября 1931 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) (протокол № 64) было принято следующее решение:

«1. О Китае.

а) Дать печати указания в соответствии с указаниями тов. Сталина. …»

«1) Вероятнее всего, что интервенция Японии проводится по уговору со всеми или некоторыми великими державами на базе расширения и закрепления сфер влияния в Китае. 2) Не исключено, но маловероятно, чтобы Америка подняла серьёзную бучу в защиту Чансуеляна (Чжан Сюэляна – сост.) против Японии, ибо при нынешнем положении она может обеспечить себе „свою долю“ в Китае и без конфликта с Японией, даже с согласия самих китайцев. 3) Не исключено и даже вероятно, что японцы имеют согласие на интервенцию со стороны некоторых влиятельных милитаристских групп Китая вроде группы Фэна (Фэн Юйсяна. – Авт.), или Янь Сишаня, или старомукденцев типа Чжан Цзосяна (имелись в виду члены фэнтяньской (мукденской) клики милитаристов, прекратившей своё существование летом 1928 г. после убийства её лидера Чжан Цзолиня. – Авт.), или всех этих групп вместе. 4) Наше военное вмешательство, конечно, исключено, дипломатическое же вмешательство сейчас нецелесообразно, так как оно может лишь объединить империалистов, тогда как нам выгодно, чтобы они рассорились. 5) Запросить японцев, чтобы они держали нас в курсе событий, конечно, следует, но одновременно нужно запросить китайцев, хотя бы через Харбин. 6) В печати надо вести себя так, чтобы не было никаких сомнений в том, что мы всей душой против интервенции. Пусть „Правда“ ругает вовсю японских оккупантов, Лигу Наций как орудие войны, а не мира, пакт Келлога как орудие оправдания оккупации, Америку как сторонницу дележа Китая. Пусть кричит „Правда“ вовсю, что империалистические пацифисты Европы, Америки и Азии делят и порабощают Китай. „Известия“ должны вести ту же линию, но в умеренном и архиосторожном тоне. Умеренный тон „Известий“ абсолютно необходим. 7) Следовало бы особо навострить коминтерновскую печать и вообще Коминтерн. 8) Этого будет достаточно.

Сталин. 23 сентября 1931 г.».

23 сентября из Шанхая ушла очередная телеграмма, основанная на информации, полученной Зорге из разных источников, в том числе и от военного атташе Японии:

«2[– я] японская дивизия концентрируется возле Чаньчуня, воен[ный] атташе утверждает, с целью движения на Харбин. Из Кореи и Порт-Артура переброшены в Маньчжурию по одной дивизии, инструктора говорят, 77-й и 73-й полки. Семёнов срочит из Мукдена, что конфликт с Советами неизбежен, утверждает также, что между Англией, Америкой и Японией существует тайный договор о маньчжурском вопросе. Япония оставила Чжан Сюэляна совершенно, пробует работать с Чжан Цзосян (в 1928–1932 гг. –