Читать книгу - "Россия – земля, по которой ходят святые - Валерий Евгеньевич Шамбаров"

смотрит на тебя. Все знает и понимает лучше тебя. Можно почувствовать, как тебя коснется неведомое, высшее тепло и доброта… Кстати, она указывает путь не только воинам. Заступается не только за терпящих бедствие. В России сложилась традиция, что именно этой иконой благословляют новобрачных.

Глава 27

Стоит ли нос задирать?

Неделя о мытаре и фарисее.

Воскресенье, за три недели до Прощёного,

до начала Великого Поста.

Укоренившееся в народе православие сильно повлияло на русский национальный характер. Или сам он оказался близким христианским установкам? Скорее, и то, и другое. Возможно, имелись психологические предпосылки, а в веках церковного воспитания и традиций они получили благоприятную возможность для развития. Взять хотя бы коренное различие от типичной западной психологии: русские никогда не считали себя высшей нацией. Более умной, развитой, нравственной, цивилизованной, чем другие народы. Никогда им не ставили себя в пример. Не пытались учить их, как жить по собственным образцам. А вот свои недостатки всегда остро осознавали. И грехи умели осознавать, каяться – как было после Смуты. Хотя сами по себе подобные особенности чисто христианские. И Господь прямо указывал на них, Церковь напоминает о них каждый год…

Православные живут от Пасхи до Пасхи – радостью Воскресения Христова. Соответственно, и связанных с Ним собственных чаяний «жизни будущего века». Но для того, чтобы подготовить себя к этой радости, перед Страстной неделей и Пасхой установлен Великий Пост. Хотя и к нему, чтобы достойно пройти его, требуется серьезная подготовка. Церковь определила для этого три недели и четыре воскресенья своего календаря. (Впрочем, во избежание путаницы нужно уточнить, что в церковнославянском языке воскресенье как раз и обозначается словом «неделя», а то, что мы обычно понимаем под неделей, – «седмица».)

И первое из четырех подготовительных воскресений – Неделя о мытаре и фарисее. В этот день в храмах уже начинает звучать Постная Триодь, соответствующие песнопения и молитвы. А лейтмотивом богослужений вспоминается известная всем верующим притча, рассказанная Господом ученикам. «Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как сей мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаза на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот; ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий сам себя возвысится» (Лк. 18: 10–14).

В Евангелиях мы найдем немало других назидательных притч. Но эта, конечно же, не произвольным образом была выбрана для начала подготовки к Великому Посту. Потому что она показывает само направление подготовки! Ее смысл. Чтобы увидеть это, давайте взглянем на героев сюжета. Кто такие были мытари? Изгои иудейского общества. Сборщики податей, всеми презираемые прислужники римских оккупантов и язычников. По самому характеру службы они постоянно себя оскверняли, не могли соблюдать заповеди своей веры и формально от нее почти отпали. Даже общаться и есть вместе с ними считалось недостойным. Мытарями становились не от хорошей жизни, и в Евангелиях они неоднократно упоминаются наряду с блудницами. Опять не случайно. Те и другие зарабатывали на хлеб, продавая себя. А мытари ради собственного навара не стеснялись обманывать и обирать людей, вызывая к себе еще большую ненависть.

Ну а слово «фарисей» только после обличений Христа превратилось в ругательное, синоним благочестивых лицемеров. В переводе оно означает «особенные», «отделенные». Во времена Христа это была прослойка среди иудеев, выделявшаяся особенно ревностным почитанием религиозного закона и обычаев. Люди начитанные, в совершенстве знающие не только Священное Писание, но и множество его последующих толкований, дополнений, преданий, разъяснений. Конечно же, это были люди состоятельные – куда уж бедному трудяге было заниматься обсуждением духовных вопросов и «возлежать в собраниях». Фарисеи старались выполнять все религиозные обряды вплоть до мелочей, наставляли и поправляли других, и народ относился к ним с глубоким почтением, как к праведникам, непререкаемым авторитетам в духовной сфере. А по иудейским понятиям – и в обыденной жизни.

И тот фарисей, о котором идет речь в притче, судя по всему, был совсем не из худших. Не из тех, кого Господь сравнивал с «гробами повапленными» (Мф. 23: 27), красивыми снаружи, но полными гнили и мерзости. Выставляющими напоказ формальное благочестие, но прощающими самим себе тайные грязные пороки. Как видим, этот фарисей не прелюбодействовал, никого не ограбил, старался никого не обижать. Пунктуально соблюдая обрядовую сторону, он не потерял и веры в Бога. Испытал потребность зайти в храм. Помолиться не вслух, чтоб все слышали, – а для себя, мысленно. И не с какой-то насущной просьбой, а поблагодарить Господа! Все верующие знают, что благодарение – самый высокий уровень молитвенного обращения. Но… за что благодарит фарисей? За то, что он лучше других! Тут же, в сравнении с собой, заведомо (и походя, между делом) осуждает презренного мытаря. Он занесся, тщеславно хвастается перед Господом собственными достижениями в праведности… И получается, что и Бог-то ему совсем не нужен. Он уже и сам идеальный, самодостаточный.

А мытарь, ясное дело, нарушал Божьи заповеди. Может, и совсем не соблюдал их, забросил. Но и он испытывает потребность зайти в Храм. Только причина у него другая – он осознает свою страшную греховность и полнейшее ничтожество перед Господом. Даже не осмеливается пройти вглубь храма, становится поодаль, где-нибудь в незаметном уголке возле входа. Не смеет поднять глаза на небо, от глубины раскаяния бьет себя в грудь и молит только об одном. О милости Божьей. Потому что верит Господу, надеется лишь на его снисхождение и бесконечную доброту. Он и получает эту милость. А фарисею, выходит, она не нужна.

Но в результате он сам отгораживает себя от Бога, у него рождается гордыня. Тот самый грех, который может сбросить даже с ангельской высоты, – как случилось с Люцифером. Стоит отметить, что Господь вовсе не отвергает и не отрицает необходимости соблюдения заповедей и установленных обрядов. Но это не цель, как у фарисея, а не более чем средство. Путь для приближения к Богу. Однако такой путь приведет в никуда без главного – смирения и покаяния, которые даже закоренелому грешнику обеспечивают помощь Свыше. А без нее достичь Царства Небесного вообще нельзя. Об этом однозначно указано в другой притче: «Человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19: