Читать книгу - "«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев"

Окно в купе не открывалось, значит, уйти можно было только на остановке, из них единственная – в большом городе, Лейпциге, остальные – в небольших населённых пунктах. От мысли незаметно сойти на маленькой станции Бронин сразу отказался. Во-первых, пассажиры редко выходят на таких остановках, и попытка сойти с поезда сразу вызовет подозрение проводника. Во-вторых, если бы ему это и удалось, в небольшом населённом пункте было бы легко напасть на его след.

Оставался только Лейпциг. Поезд прибыл на эту станцию около шести утра. Бронин открыл дверь купе и увидел в коридоре проводника. Бронин был без пальто, на голове не шляпа, а кепка: все говорило о том, что он собирался выйти на несколько минут. Бронин объяснил, что собирается купить газету. Проводник посмотрел на него и перевел взгляд на остававшийся в купе багаж – пять добротных кожаных чемоданов, решив, что без багажа пассажир далеко не уйдёт. Бронин понимал, что за ним следили из окна вагона, и любое поспешное движение могло навлечь подозрения. Но медлительность стоила ему невероятных усилий. Как только он оказался в помещении вокзала среди спешившей на поезда толпы, Бронин быстро направился к выходу, на привокзальной площади сел в первый подошедший трамвай и ехал до тех пор, пока кондуктор не предупредил, что следующая остановка конечная. Было семь утра, до открытия магазинов оставалось два часа. Бронин побродил по городу, потом купил шляпу и пальто и договорился с водителем такси, чтобы тот отвёз его в Берлин, объяснив такую спешку телеграммой о серьёзной болезни матери и тем, что он не мог ждать подходящего поезда. Около часа дня Бронин оказался в Берлине.

Теперь всё зависело от того, состоится ли его встреча с берлинским нелегальным резидентом «Оскаром» – Оскаром Стиггой[184], назначенная в тот же день, 3 апреля 1933 г., в 18.00 в одном из берлинских кафе. Если бы встреча не состоялась, Бронину пришлось бы больше суток болтаться по городу без документов, дожидаясь следующей возможной встречи на другой день. К счастью, «Оскар» явился в назначенное время, и Бронин спрятался на конспира тивной квартире, где безвылазно пробыл около двух месяцев.

Из-за сильного потрясения от происшествия в поезде Бронин начал опасаться, что не сможет продолжать работу за рубежом. 4 апреля он передал в Центр через Стиггу сообщение, полное «упаднических настроений»: «Всё это чрезвычайно удручает. Очень хотелось потрудиться на новом месте, но не получилось. Если на ближайшее время работа за кордоном для меня исключена, то всё же в дальнейшем, надеюсь, работать ещё можно будет». Но уже через неделю он сообщил в Центр: «Я имел достаточно времени, чтобы в полном спокойствии обдумать дальнейшие перспективы. Мне кажется, что через некоторое время я всё же смогу поехать по намеченному направлению. За месяц я настолько изменю свою внешность, что с новым сапогом можно было двинуться в путь. Как мне не раз приходилось убеждаться, лишь замена пенсне очками и изменение причёски настолько меняли выражение моего лица, что люди, хорошо знакомые, не сразу меня узнавали. Если ктому же брови сделать более тонкими и отрастить усы (что я уже начал делать), то я с приличным сапогом смог бы проехатьдаже в том случае, если моя карточка будет находиться на всех пограничных пунктах. Для большей безопасности можно избрать другое направление – через Сибирь или Америку».

Центр не сразу принял предложение Бронина. 23 апреля в Шанхай была отправлена телеграмма, извещавшая, что вопрос с приездом к ним «Абрама» временно остаётся открытым и, «возможно, на длительный срок». Даже 16 июня в Шанхай передали: «Абрам пока в Берлине, и выезд его задерживается на неопределённое время».

Конспиративную квартиру Бронин оставил в конце мая и поселился в пансионате, перейдя на свою «добрую старую липу»(паспорт на фамилию Розенфельда), по которой в своё время благополучно прожил в Берлине два с половиной года.

12 июля Бронин с новым паспортом на имя Максима Риваш, отплыл в Шанхай из итальянского порта Бриндизи.

В Шанхай Бронин прибыл 5 августа 1933 года, на полгода позже первоначально намеченного срока.

Работать Бронину пришлось в качественно иных условиях: с восстановлением советско-китайских дипломатических отношений в середине 1933 года и открытием полпредства в Нанкине и генеральных консульств, в том числе в Шанхае, у Центра создавалось обманчивое представление, что оперативная обстановка изменилась в благоприятную для ведения разведки сторону. В оргписьме от 16 августа 1933 года, адресованном «дорогому Абраму», Центр ставил перед ним следующие задачи:

«1. Подтверждаем получение Вашей почты за № 7 и 8…

2. Вам нужно в возможно короткий срок войти в курс дела и освободить Пауля, который будет переброшен в Тяньцзин с непосредственным подчинением Центру. Свой переезд Паулю необходимо серьёзно обмозговать и доставить нам свои соображения. Нам кажется, что Паулю надо подчинить группу № 601 и к моменту развертывания работы иметь китайского радиста для связи с Висбаденом (Владивостоком. – М.А.). Джон останется у Вас. Такая реорганизация обеспечит нам своевременное освещение одного из важнейших направлений Севера и даст Вам возможность развить работу в Вашем районе с переносом центра тяжести работы на остров (Японию. – М.А.)и облегчит Вашу смету, которая после выделения Пауля составит по-прежнему 1000 золотых ам. долларов.

3. Аппарат резидентуры нужно постепенно заменить китайскими работниками. В первую очередь это касается радистов и Ваших помощников. Присмотритесь к своим работникам и наиболее надежных выделите для обучения дома. Это дело весьма серьёзное и требующее срочного разрешения. Вопрос о каждом кандидате будем решать по телеграфу. Параллельно с этим, нужно думать и о надёжных работниках для острова.

4. Наличие в Вашем непосредственном соседстве Эдуарда и Шена снимает с Вас заботу о почтовой связи с нами, освобождает Вас от громоздкой почты /покупка официальных изданий возложена на Эдуарда/ и обеспечивает Вам полное содействие во всей вашей работе со стороны этих товарищей. Установите с ними тесный контакт (выделено мной. – М.А.), но не в ущерб конспирации.

5. Посылаем оценки на 32 поступивших от Вас материала. Из них: ценных – 5, ср[едней] ценности – 24 и малоценных – 3».

Следует оговориться, что это были оценки на почту, отправленную ранее Паулем и Джоном. Как об окончательном сообщалось о решении перебросить «Пауля» в Тяньцинь с рекомендацией подчинить ему группу № 601 и придать китайского радиста, на которого училась жена 601-го.

«Эдуард»[185] – псевдоним руководителя резидентуры IV Управления под прикрытием военного атташе при полпредстве СССР в Нанкине Эдуарда Давидовича Лепина, а «Шен», судя по всему, – псевдоним военного разведчика, находившегося в Нанкине под крышей сотрудника советского полпредства. Установка на «тесный контакт» с ними шла вразрез с ранее принятым