Читать книгу - "Излом необъявленной войны. Первая чеченская - Геннадий Тимофеевич Алехин"

В 1942 году танковые армады вермахта рвались на Кавказ – к нефтяным запасам. Нависла смертельная опасность над Грозным и Малгобеком. Было принято решение в срочном порядке разместить посадочные площадки фронтовых авиаполков, наносивших удары по врагу и воевавших в небе с асами люфтваффе. Именно отсюда, с полевого аэродрома Ханкалы, не раз взлетал на самолёте П-2 бомбить танковые колонны врага боевой штурман Николай Трошев, отец будущего командующего Объединённой группировкой войск в Чечне легендарного генерала Геннадия Трошева. А после заката солнца от станицы Ассиновской взмывали в небо лёгкие бомбардировщики, прозванные немцами «ночными ведьмами».

Семьдесят лет назад у подножия сопок почти в авральном порядке была размещена военная база, переброшен авиационный полк дивизии ВВС, впоследствии дивизии ПВО в составе Бакинского округа войск противовоздушной обороны. В этом полку начинал офицерскую службу прославленный лётчик-космонавт дважды Герой Советского Союза В. Комаров. После его трагической гибели 24 апреля 1967 года на одном из домов Ханкалы, где проживали военные лётчики и члены их семей, установили мемориальную доску и рядом памятник. Эти почётные реликвии я видел сам, когда впервые побывал в Ханкале в начале 80-х годов прошлого века. К тому времени на постоянной основе здесь уже размещался учебный полк Ставропольского лётного училища.

У ханкалинцев осталась добрая память об однополчанине. Они чтили священные реликвии прошлого и бережно ухаживали за памятником. Но короткая память оказалась у бывшего генерала-лётчика советских времён Д. Дудаева. С 91-го по 95-й год он собирался разместить здесь авиацию Ичкерии. В эти годы наверняка и памятник убрали, и мемориальную доску выкинули. Потому что, когда я оказался в Ханкале снова (уже в начале 95-го года), эти реликвии исчезли. Остались только двухэтажные дома лётного состава, офицерская столовая да солдатский клуб. Даже бомбёжки и артиллерийские снаряды начавшейся войны не смогли разрушить полностью инфраструктуру лётного военного городка. В советские времена строили основательно, на совесть.

Весной 1995 года в Ханкале разместился штаб Временных объединённых сил федеральных войск в Чечне. Старое, ещё пятидесятых годов, двухэтажное здание (сам штаб), окружённое со всех сторон бетонными блоками, масксетью, металлическими ежами. Перед КПП, по правой стороне – огромный плакат с призывом любить Родину – Россию и до конца выполнять свой воинский долг. Ещё правее, перед выходом на вертолётную площадку – могила неизвестного русскоязычного человека с одной ногой. Примерно так было написано на табличке. С левой стороны – огромное поле, заставленное кунгами и палатками. Здесь расположены штабы различных силовых ведомств. Недалеко от штаба расположены аэродром (в советское время считавшийся одним из лучших в Северо-Кавказском военном округе), садовые заброшенные дачи и железнодорожная станция. А вокруг всего этого хозяйства – хорошо укреплённый район с врытой в землю техникой и минными полями. На въезде – блокпосты и КПП.

В любое время суток Ханкала напоминает растревоженный улей. Тысячи людей в камуфляжной форме снуют по периметру военной базы, натужно урчат моторы тягачей и движки электростанций. По ночам нередко можно услышать артиллерийскую канонаду, так называемый беспокоящий огонь. Ранней весной и в зимний период коптят печки-буржуйки, дикая осенняя распутица сменяется жарким, душным летом.

Ханкала – ещё не война. Так считали солдаты и офицеры, прошедшие фронтовыми дорогами Чечни. Действительно, в этом своеобразном безопасном оазисе можно было спокойно просидеть три или шесть месяцев служебной командировки и ни разу не побывать на передке. Зато вернуться домой, в свою часть с новой звездой на погонах или наградными листами.

Мой хороший приятель из штаба внутренних войск рассказал весьма интересный случай из практики прикомандированных офицеров, преимущественно из Первопрестольной: «Один крупный тыловой начальник в полковничьих погонах всю командировку из Ханкалы носа не высовывал. Ходил с важным видом и ругал всех за грязные берцы и несоблюдение формы одежды. И пришлось ему всё-таки съездить в Грозный: новую форму ребятам отвезти, а заодно воду, еду и боеприпасы. Едем в составе колонны, подъезжаем к „мёртвому“ городу. Надо сказать, что в то время стрельба была обычным явлением. Полковник, услышав выстрелы, приказал всем занять круговую оборону и отражать нападение. Мы посмеялись (про себя, конечно), но оборону заняли и постреляли в воздух от души. Хорошо, хоть свои не накрыли. Но по-настоящему смешно было позже, когда в конце командировки приехал заместитель министра и на общем построении зачитал приказ о награждении полковника именным боевым оружием. В наградном листе было сказано следующее: „В пути следования колонны военнослужащие подверглись нападению со стороны превосходящих сил боевиков. Полковник С. организовал круговую оборону, а затем, рискуя жизнью, личным примером увлёк бойцов в атаку. Часть боевиков была уничтожена, остальные рассеялись“».

Что уж греха таить, такие примеры бывают во время любых локальных конфликтов. Чеченская война не стала исключением. Да и крылатая поговорка: «Кому – война, а кому – мать родна» ещё никем не отменялась. Для абсолютного большинства военнослужащих группировки Ханкала стала лишь местом временного пристанища. Отсюда грунтовые и разбитые асфальтированные дороги вели в Аргун, Шали, Дачу-Борзой и другие населённые пункты республики, где шла настоящая война.

Впрочем, рисковали жизнью и постоянные обитатели военной базы. Ежедневно, в любую погода взлетали вертолёты, унося с собой разведывательные группы, урча моторами, уходили колонны с людьми и продовольствием, вооружением и боеприпасами.

Не все возвращались. Заметной приметой того времени можно считать, что в ханкалинский полевой госпиталь прибывали груз-200 (убитые) и груз-300 (раненые).

Ханкала стала местом временного обитания и для многочисленной журналистской братии. Здесь можно было получить достоверную информацию. Отсюда к местам своих репортажей отправлялись телевизионные группы. Вспоминает постоянный обитатель здешних мест, фронтовой репортёр программы «Вести» Александр Сладков: «Мы всё чаще бываем на Ханкале. Она обрастает войсками. Там штаб. Формируется группировка. Работы – море. Единственная печаль для нас – это КПП. Вечно дежурный лейтенант, мордатый десантник пускает каждый раз чуть не с боем:

– Не положено!

– Вот пропуска у нас.

– Ваши ожидающие должны встретить, сопроводить.

– Кто встретит?! Генерал? Ему сюда бежать?!

С генералом я, конечно, перебарщивал: ведь я даже не знал, кто на базе самый главный. Позже познакомился, даже подружились.

…Батальон Долговидова тоже стоял на Ханкале. Рядом с вертолётной площадкой. Сидим как-то в теньке с лётчиками и медсёстрами. Пьём чай. Вдруг одна говорит:

– Эх, вот бы сейчас вишни попробовать.

Долговидов сразу вызвал разведчиков:

– Ребята, возьмите вон ведро – наберите вишни!

– Ой, у меня и взамен-то ничего нет!

– А вы вальс танцевать умеете? Станцуете со мной?

– Станцую, если музыка будет.

Долговидов подмигнул