Читать книгу - "Варварство. Эксклюзивные свидетельства о вторжении США и Великобритании в Ирак и его оккупации - Салям Мусафир"

иракский режим за события в Ад-Дахилии, в Кувейте и Иране. Саудовская Аравия выступила против идеи такого осуждения. В период правления Клинтона американская сторона также предприняла ряд попыток в этом направлении, которые окончились неудачей. Еще до этого Джордж Буш-старший намеревался сформировать суд, но и его попытки потерпели фиаско по политическим и идеологическим причинам.

САЛЯМ МУСАФИР: Вы хотите сказать, что идея суда не нова?

СУЛЕЙМАН АЛЬ-ДЖИБУРИ: Да. Более того, эту идею обдумывали и к ее осуществлению готовились. В 2002 году больше ста эмигрировавших в другие страны мира иракцев, в том числе юристы, правоведы, политики и оппозиционеры, потребовали учредить суд, получивший название «Проект будущего Ирака». Этот проект также запоздал, ввиду приготовлений США к вторжению в Ирак.

САЛЯМ МУСАФИР: Вы отмечали, что в ходе процесса по делу селения Ад-Дуджейль было совершено немало ошибок. Какая главная ошибка характерна для этого процесса?

СУЛЕЙМАН АЛЬ-ДЖИБУРИ: Если касаться практической стороны вопроса, а я присутствовал на процессе по делу Ад-Дуджейль, то следует поговорить о роли каждой из основных сторон суда. Во время следствия, до передачи дела в суд, с обвиняемыми были проведены некоторые мероприятия; к нескольким из них применялись методы «кнута и пряника». Об этом известно, и это прозвучало на суде, например, в выступлении ныне покойного Тахи Ясина Рамадана. На заседание суда прибыло несколько свидетелей, которые впоследствии отказались давать показания. Их просто ввели в заблуждение, когда доставляли на заседание. Метод «пряника» сводился к следующему: обвиняемым говорили, что всякий, кто даст показания против президента Саддама Хусейна, будет выпущен на свободу. Такова была позиция линии обвинения, и есть немало доказательств и свидетельств освобождения многих лиц, «сослуживших службу» суду при рассмотрении подавляющего большинства дел. Вот один из примеров: в качестве свидетеля против Тахи Ясина Рамадана был приглашен человек, находившийся в предсмертном состоянии, обвешанный аппаратурой жизнеобеспечения, включая аппарат искусственного дыхания. Но его свидетельство записали и направили на заседание суда. Он был одним из следователей по делу Ад-Дуджейль. Я не обсуждаю сейчас объективную сторону реально совершённых преступлений, а говорю лишь о тех нарушениях, которые имели место во время суда.

САЛЯМ МУСАФИР: Господин Мунир, вы выслушали сказанное адвокатом Сулейманом Аль-Джибури о процессуальных ошибках. Согласны ли вы с его оценкой?

МУНИРХАДДАД: Нет, не согласен. Не соглашусь со сказанным господином Сулейманом, при всём к нему уважении. Никто из руководящих деятелей режима Саддама Хусейна не подвергался ни агрессии, ни избиению, за исключением случая столкновения с одним из следователей. Причем сам Саддам Хусейн толкнул его. И у меня был один случай в ходе следствия по делу курдов фейли. Полицейские тогда повели себя агрессивно в отношении генерал-лейтенанта Сабира Ад-Дури, и я наказал их. Через два или три дня они были отстранены от участия в процессе. Сын или племянник генерала подал жалобу в суд на этих полицейских. Но там не было ни избиения, ни запугивания, ни стимулирования к даче показаний. Это совершенно неверные утверждения. А идти на сделку у баасистов в крови – они созданы для этого.

САЛЯМ МУСАФИР: Почему вы начали с дела Ад-Дуджейль? Почему вы пренебрегли делами, которые, возможно, могли оказать воздействие даже на баасистов, каковые, как считалось, сохраняли приверженность своему лидеру Саддаму Хусейну? Например, было дело, известное как «резня в Каат Аль-Хульд». Тогда Саддам Хусейн обвинил высокопоставленных деятелей партии Баас в заговоре против него, в результате чего партия подверглась чистке, а многих людей казнили. Среди них были крупные руководители, такие как Абдул Халик Ас-Самарраи, Муртада Саид Абдул Бакы, Аднан Аль-Хамдани и другие. Они ведь считались «сливками партии». Почему вы не сочли это дело наиболее важным?

МУНИР ХАДДАД: Говоря о деле Ад-Дуджейль, отмечу, что распределение дел, принятие решений о том, какие из них рассматривать в первую очередь, а какие – в последнюю, входило в компетенцию следственного судьи господина Раида Джухи. В первую очередь он рассматривал дела, касавшиеся партии «Ад-Даава» – возможно, чтобы стать ближе к правящей партии или в силу иных аналогичных причин. Указанное дело завершилось тем, что было установлено 148 жертв. Другие дела были тогда почти завершены, в том числе дело об экстрадиции курдов фейли и об осушении болот, но никаких сделок с кем бы то ни было мы не заключали, в том числе с обвиняемыми. Обвиняемые выступали, чувствуя себя вполне комфортно. Застарелые конфликты и имевшиеся у них претензии дали о себе знать тогда, когда двоюродный брат Саддама Хусейна Фадель Сульфейдж Аль-Аззави выступил с целым рядом заявлений. Барзан Ат-Тикрити также произнес продолжительную речь по поводу следствия, обращаясь непосредственно ко мне. Это зафиксировано, документы у нас имеются. Барзан в свое время требовал от Саддама Хусейна смены курса режима и опубликовал несколько статей демократического содержания. Саддам же был против.

САЛЯМ МУСАФИР: Господин Сулейман, не считаете ли вы, что первоочередное рассмотрение дела Ад-Дуджейль является отражением того факта, что судебный процесс был политически мотивированным, поскольку у власти в Ираке в то время находилась партия «Ад-Даава»?

СУЛЕЙМАН АЛЬ-ДЖИБУРИ: Готов ответить насчет некорректности вмешательства в судебный процесс, а также насчет «кнута и пряника». В самом деле, каждый, кто выступал в качестве свидетеля (а у меня есть список лиц, свидетелей, выпущенных на свободу), избежал любых мер в их отношении.

МУНИР ХАДДАД: Кто это? Назовите мне фамилии. В противном случае это только слова.

СУЛЕЙМАН АЛЬ-ДЖИБУРИ: Так, свидетелем проходил судья, который выносил решение по делу о коммерсантах. Офицер ВВС Тарик, единственный пилот, привлекавшийся по делу Халабджи, тот, который якобы нанес по Халабдже удар с применением химического оружия… Что стало с ним? А Исам Худр, который участвовал в пытках множества людей во время восстания месяца шаабана? Махмуд Фарадж Биляль…

САЛЯМ МУСАФИР: Вы упомянули о деле Халабджи. Оно до сих пор остается предметом споров. Опубликовано несколько книг, в которых говорится о том, кто именно бомбардировал Халабджу химическими боеприпасами. Был ли это Ирак или режим Саддама Хусейна? А что вы хотели сказать об этом летчике? Был ли он свидетелем, который может рассказать правду о происшедшем? Кто такой этот летчик Тарик?

СУЛЕЙМАН АЛЬ-ДЖИБУРИ: Летчик Тарик – иракец из города Киркук. Он сдался курдским властям (Патриотическому союзу Курдистана). Регламентом суда было предусмотрено, что всякому, кто дает показания или выступает свидетелем по определенному делу, предоставляется какая-нибудь льгота: либо освобождение, либо смягчения наказания. Этот человек дал показания, которые были зачитаны. Когда же мы потребовали обеспечить его присутствие, чтобы допросить его, нам сказали, что он бежал из тюрьмы. Как ему удалось бежать из тюрьмы, охранявшейся властями региона Курдистан?