Читать книгу - "Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич"

Эрика, он расположился совсем недалеко от меня, но, кажется, меня не видел, все его внимание было обращено на сцену. Точнее, на Аглаю, хотя на ней были и другие актеры.

Мне стало немного тревожно, меня охватило предчувствие, что то, что происходит сейчас, может иметь долгосрочные последствия. Какие? Этого я, естественно не знала, да и не очень хотелось знать. Но в голове все настойчивей билась мысль, что мой поступок будет для меня иметь не самые отрадные последствия.

Я задумалась над вопросом: а почему у моей соперницы роль получается лучше? И неожиданно получила ответ. Правда, какие невидимые силы его мне дали, я так и не поняла. Но какое это имеет значение.

Аглая играет лучше, потому что это плохая пьеса и плохая, точнее, не интересная роль. И для нее такой материал более органичен, чем для меня. Мне всегда подсознательно хочется чего-то такого, чего я до конца сама не ведаю, во что можно, словно в океан, бесконечно углубляться. А тут все предельно ясно, героиня выписана, скажем так, несложно, со стандартными репликами, со стандартными поступками. В общем, играй, не хочу.

Теперь мне становится понятным, в чем преимущество Аглаи. А если учесть, что почти весь наш репертуар похож на эту пьесу, то оно может стать глобальным.

Мне вдруг стало немного не по себе. Когда я предлагала роль Аглаи, то не представляла, какую мину закладывала под себя. А теперь знаю, да уже поздно. Не могу же я сейчас выйти на сцену и потребовать от Эрика вернуть меня в спектакль. Может, кто-то и способен на подобные демарши, но уж точно не я. И первый законный муж и второй — гражданский упрекали меня в том, что я чересчур щепетильная. А в артистической среде это всегда создает предпосылки для проигрыша.

Так что в этой моей характеристики оба моих супругов, пожалуй, правы. Но что тут можно сделать, ведь изменить столь кардинально себя я никогда не смогу. Придется смириться с тем, что происходит, и ждать, как станут развиваться события.

Прогон первого действия завершился, и Эрик объявил получасовой перерыв. И только после этого обратил на меня благосклонное внимание, и даже подсел ко мне.

Несколько мгновений мы молчали.

— Какое впечатление от игры Аглаи? — спросил он.

Ну что у меня за характер, почему пусть не всегда, но часто говорю то, что думаю. В театре это категорически делать не рекомендуется; такой совет даст любой, кто понимает, как все в нем устроено.

— Аглая хорошо играет, мне нравится, как она исполняет эту роль больше, чем я, — честно произнесла я.

Мои слова явно застали Эрика врасплох, он не ожидал от меня такой честности.

— Ты действительно так думаешь? — даже переспросил на всякий случай он.

— Да, — подтвердила я.

— Я тоже так считаю, — сказал он и настороженно посмотрел на меня в ожидании моей реакции.

На секунду мне стало нехорошо, но я быстро справилась с собой.

— В последнее время мы с тобой редко бываем одного мнения, — заметила я. — А тут как раз такой случай.

— Да уж, это верно. Удивительно, что наше единодушие коснулось игры Аглаи.

— Значит, мы с тобой оба искренне.

Эрик снова как-то странно посмотрел на меня, но в этот раз ничего не ответил. У меня возникло ощущение, что он чем-то озабочен, и это не связано, по крайней мере, напрямую ни со мной, ни с Аглаей.

— Тебя что-то гнетет? — спросила я.

— Ты не читаешь газет, поэтому тебе легче жить.

— Но и ты не читай, — посоветовала я.

— Не могу, должность обязывает. Все же главный режиссер, должен знать, что пишут о театре.

— Значит, что-то написали и не слишком приятное, — проявила догадливость я.

— Мягко сказано. — Эрик достал из кармана смятую газету. — Если не боишься испортить аппетит перед обедом, почитай.

— Боюсь, но все равно почитаю.

Эрик протянул мне газету. Заметка была небольшой, поэтому на ее чтение ушло не больше семи-восьми минут. Но их оказалось достаточно, чтобы, как и предсказывал мой гражданский муж, испортить аппетит.

Публикация была посвящена нашему премьерному спектаклю. Если сказать, что она критиковала его, это означало ничего не сказать. Она стирала его в порошок.

Автор поносил все: саму пьесу, ее постановку, игру актеров. Коротко и по порядку. Пьеса плоская, лишенная свежих мыслей и идей, все действия и персонажи трафаретны, в постановке не просматривается индивидуальность режиссера, зато изобилие избитых и стандартных приемов, игра артистов полностью адекватна двум предыдущим компонентам, в ней отсутствует актерская индивидуальность. Были и другие замечания, но и этих вполне достаточно, чтобы понять характер заметки.

По большому счету я была согласна с мнением автора. Но, как хорошая, пусть и гражданская, жена решила смягчить ситуацию для мужа.

— Не понимаю, что тебя так задело, — сказала я. — Почти после каждой премьеры находится какой-нибудь автор, который чернит буквально все. Вспомни предыдущие случаи. Просто забудь.

— Я бы забыл, если бы не имя автора. Ты посмотрела, кто написал статью?

— Нет. А кто?

— Взгляни.

Я взглянула, заметка была подписана: «Яков Миркин». Я напрягла память; вроде бы что-то знакомое, но вот что?

— Вспомнила? — спросил Эрик.

— Еще нет.

Это же Яков Миркин, его считают одним из лучших театральных критиков страны.

Теперь я действительно вспомнила это имя, что не удивительно; всем, кто причастен к театру, известна в той или иной степени эта фамилия автора.

— Но подожди, Эрик, Миркин живет в Москве. Как он мог видеть наш спектакль? Специально приехал что ли? Но это не реально. Да и не думаю, что в столице что-то известно о нашей премьере.

Эрик пожал плечами.

— Я тоже поначалу удивился, но сама видишь, кем подписана рецензия. Значит, он был на спектакле. У меня к тебе будет просьба. — Он замолчал.

— Начал, говори, — потребовала я.

— Раз Миркин здесь, отыщи его и попытайся пообщаться.

— Почему я?

Эрик снова ответил после некоторой паузы.

— Мне кажется, из всей труппы тебе будет легче найти с ним общий язык.

— С чего ты решил? Почему не Аглая, — кивнула я на сидящую впереди нас Каневу.

— Ты красивая, а он мужчина, следовательно, ему будет трудно устоять перед тобой.

— Аглая тоже красивая, некоторые считают, что красивей меня.

Эрик тоже бросил взгляд на мою соперницу, затем покачал головой.

— Она с этим не справится.

— Почему? — удивилась я.

— Будем считать, так подсказывает мне интуиция. Согласна?

— Но где я его найду?

— Обратись в наш Союз театральных деятелей. Полагаю, как найти Миркина для них не трудно.

Мысленно я согласилась с ним; если где-то и знают, как