Читать книгу - "Орнамент массы. Веймарские эссе - Зигфрид Кракауэр"

ему раскрыть закономерные взаимосвязи явлений. Чтобы их выявить, необходимо отвлечься от конкретных отдельных событий в их неповторимости и исходить из некоей обитающей в широких сферах миров общей сущности, которую, именно в силу общего характера, только и могут пронизывать законы. Зиммель пытается поначалу решить задачу, возникающую в соответствии с поставленной им целью познания, обращаясь к понятиям, которые хотя и обозначают существующий в действительности феномен, но при этом не выражают его чисто индивидуального содержания. Иные из относящихся сюда тем его социологических исследований озаглавлены, например, «Бедняк», «Чужак», «Тайна и тайное общество». Еще чаще философ выбирает в качестве исходной точки для своих наблюдений абстрактную составляющую таких общих понятий. В абстракции то, что мы определяем в объекте как несамостоятельную составную часть определения, отделяется от него и возвышается до категории, к которой присоединяются многообразные объекты. К абстрактным качествам художественного произведения можно, таким образом, отнести взаимосвязанность его частей, его единство, его самодостаточное совершенство, а кроме того, понимание художественного произведения как отражения души, зеркала времени и т. д. Подобные абстракции образуют у Зиммеля кристаллизационное ядро исследований, таких, например, как следующие: «О коллективной ответственности», «Расширение группы и развитие индивидуальности», «Социальный уровень», «Скрещивание социальных кругов», «Количественная определенность группы», «Верховенство и подчинение». Каждое явление соединяет в себе целый ворох понятий, каждое уточняется целым рядом абстрактных моментов, рядом, закончить который принципиально невозможно. То, каким универсалиям уделяется внимание, зависит, помимо характера познающего, также и от того, на что нацелена его мысль. Зиммель обращается к уровню универсалий, которые занимают промежуточное место между высшими абстракциями и чисто индивидуальными понятиями, то есть он берет от полного содержания вещей ровно столько, сколько необходимо для обнаружения в них каких-либо закономерных взаимосвязей. Поскольку основное его стремление – учесть по возможности индивидуальность явлений, ему, разумеется, недостаточно подчинить их формам, которые так широки, что особенное самобытие объектов в них уже не проявляется. Этим он отличается от укорененных в трансцендентном идеализме философов, которые с помощью немногих родовых понятий стремятся уловить материальное многообразие мира, причем как раз богатство бытия феноменов просачивается сквозь широкие ячейки их сетей и ускользает от них. Зиммель подходит к предметам своего изучения несравнимо ближе, и, может быть, за эту близость к жизни он расплачивается отречением от обобщающих принципов, погружается в многообразие и таким образом отказывается от объединяющего всех и вся единства. Отталкиваясь от общих понятий, служащих ему точками опоры, мыслитель покоряется мировому материалу. Его метод построен примерно вот так. Он дает нам представление обо всех мыслимых принадлежностях, отношениях и т. д., где основное понятие, занимающее его в настоящий момент, играет ключевую роль, чтобы таким образом выявить закономерные процессы, происходящие с подчиненными этому понятию феноменами. Как химик заставляет неизвестное ему вещество вступать в соединения со всеми другими, известными ему веществами, стремясь определить сущность и свойства проблемного тела, определить его реакции на сумму прочих химических веществ, так и Зиммель ставит с понятием эксперименты, помещает его в самые разные ситуации и задает ему вопрос за вопросом. В каждом месте и на каждом уровне тотальности, где понятие обретает некое значение, проверяют его характер, рассматривают его с самых разных точек зрения. В небольшой статье «Социальный и индивидуальный уровни», которую следует тоже включить в этот разбор, Зиммель, например, первым делом отмечает примитивность целей массы и разъясняет, какие последствия может повлечь для ее воли то, что ее цели ограничены лишь самыми общими основными инстинктами. Далее он исследует, чтό от полноценной сущности индивида остается в действии, если он становится частью массы. Элементарные инстинкты заменяют единство духа, от более тонких душевных качеств отдельной личности при снижении до требуемого социального уровня приходится отказываться. Как оцениваются примитивное, являющееся общественным достоянием, и дифференцированное, соответствующее частному «я»? И то, и то в зависимости от обстоятельств равно высоко. Первое считается достойным, освященным в силу его возраста, его общепринятости, его неоспоримости; второе пользуется уважением, потому что обнаруживает высокую духовность, является редкостью, призывает нас к деятельности и т. д. Здесь наступает очередь более точной идентификации изменений, которые претерпевает сущность индивида, ставшего частью массы. Интеллект серьезно ограничивается, зато возрастают способность чувствования, впечатлительность, темпераментность. Толпа не лжет, но ей недостает сознания ответственности; она без критики отдается непосредственным впечатлениям, нравственные торможения отключены. Высота социального уровня в сравнении с индивидуальным определяется формулой: «Общее для всех может принадлежать только тем, у кого собственного меньше всего». Планка эта всегда значительно ниже теоретического среднего уровня, однако никогда не опускается до уровня членов общества, находящихся в самом низу. Наконец, Зиммель указывает на часто встречающееся исключение из этой формулы. А именно: некоторые люди отказываются отдавать «себя» единому духу, они не снижают свой уровень в соответствии с общим, потому что живут в постоянном режиме проявления своих лучших способностей и являются слишком яркими личностями, чтобы жертвовать «высоким» в своем существе в пользу «низшего». Зиммель, стало быть, использует здесь понятие социального уровня, чтобы сообщить множество сущностных определенностей; где бы внутри тотальности понятие ни осуществлялось, он исследует характер этого осуществления и так из точки проникает в мир. Помещая свой объект – в нашем примере «социальный уровень» – в постоянно изменяющиеся условия, он выявляет всё новые его особенности, которым, сначала определив их в целом, ищет подтверждения в опыте. Таким образом ему удается найти законы и формы, согласно которым происходят процессы, на первый взгляд часто не имеющие между собой ничего общего. Исследование свойств социального уровня приводит его к обнаружению многочисленных связей сущностных единств; он выявляет, например, тот факт, что объединенные в одну массу индивиды лишаются своих высших духовных качеств, или показывает, что поначалу закрытые корпорации из потребности в дифференциации вскоре распадаются на отдельные корпорации и т. д. Всякое подобное свойство социального уровня воплощено в целом ряде разнообразнейших феноменов, связанных между собой аналогией, ибо они подчинены одной и той же закономерности, форме или структуре.

Правда, Зиммель обычно не удовлетворяется нащупыванием различных воплощений общего понятия в пределах явленного мира, он ищет способ проникнуть в причину связи вещей. Хочет не просто установить взаимосвязанность феноменов, но объяснить ее, свести совокупные взаимосвязи явлений к общей формуле, которая поможет понять все вскрывшиеся закономерности. Чтобы достичь этой цели, Зиммель часто скрепляет многообразие процессов, состояний и т. д. единым смыслом, делая его ядром своего продвижения в тотальность. Допустим, философ воздерживается от такого смыслового проникновения, тогда он может оттолкнуться от любого произвольного общего понятия или абстрактного момента и охватить мир, просто раскрывая все факты, на которые хоть как-то указывает соответствующее центральное понятие.