Читать книгу - "Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина"

Помимо правил Константинопольского синода, известен единственный пример использования слова «стафилия», причем он относится к близкому периоду: в «Слове Даниила Заточника» это слово употребляется в правильном значении: «не ѣдал есмъ от ивия смокви, ни от липия стафили» [СлРЯ XI–XVII вв., вып. 28, с. 36]. Употребление этого гапакса тем интереснее, что фраза Даниила Заточника является парафразом евангельской притчи: «еда обьемлють оть трьния грозны или от рѣпия смокъви» (Мф. 7: 16), так что можно было бы ожидать употребления тех же терминов, что и в Евангелии.

По всей видимости, значение слова σταφυλή для редактора русской версии постановлений Константинопольского синода осталось более туманным, чем для Даниила Заточника. Действительно ли в русских землях могли использовать на литургии засохшие виноградные ягоды (изюм), которые размачивали и получившуюся жидкость приносили вместо вина, или подобной практики не существовало, а упоминание о ней является результатом переводческой ошибки, остается только догадываться. В конце XVI в., когда нехватка церковного вина из-за нарушения торговых связей в результате Ливонской войны стала ощущаться наиболее остро, церковный собор принял решение делать вино из вишни[152]. В 1619 г. Ричард Джемс, прибывший в Россию в составе английского посольства к царю Михаилу Федоровичу, упоминал о том, что в 1610 г. во время страшного пожара в Архангельске церкви лишились запасов вина для причастия и один из купцов предложил клирикам самостоятельно приготовить «potum Euxaristixum» («причастное питье») [Ларин, 1959, с. 141 (40: 38)]. Неясно, собирался ли купец предложить виноградное вино из собственных запасов, или предполагал приготовить питье иного состава. В XIX в. Порфирий Успенский отнесся к предположению о совершении литургии на размоченном изюме с полным доверием и сообщил о случаях использования в XIX в. сивухи (самодельной водки) и пива, за неимением виноградного вина, со ссылкой на рассказ Томского епископа Афанасия о богослужении в отдаленных приходах его епархии [Порфирий (Успенский), 1877, с. 308–309]. Как видим, получение вина для церковных нужд было постоянной проблемой, и в разное время для нее находили разные решения.

Тем не менее использование изюма в богослужении в XIII в. вызывает большие сомнения: сохранившийся в греческом оригинале текст (восходящий к формулировкам русских епископов) не предполагает использование сушеных ягод, но как в вопросной, так и в ответной части говорит о свежей виноградной лозе, из которой выжимается сок: ἐὰν ἐνδέχηται ἀποπιέζειν σταφύλας «дозволяется ли давить виноград».

Допущенная переводчиком ошибка или сознательное изменение смысла является ярким свидетельством того, что древнерусский текст готовился спустя долгое время после поездки епископа Феогноста. Как и большинство заключительных статей, сохранившихся в греческих рукописях, данная статья вошла только в три русские редакции: старшую Кирилло-Белозерскую, Архангельскую и в список рубежа XIV–XV в. из Пандектов Антиоха Черноризца. Все они восходят к неверному переводу, опираясь на слова о «сухой стафилии». Редакция Пандектов, многие статьи которой отличаются сильными сокращениями, сделала постановление предельно кратким, исключив описание того, как выдавливается сок из «новой стафилии», и оставив только запрет служить литургию с помощью сухой лозы: «Сухою стафилью да не служить литоргии, ибо грѣхъ имать от Бога»[153]. Статья сохранилась также в наиболее раннем фрагментарном списке Кирилло-Белозерской редакции (ГИМ, Чуд. 18), где ее конец стерт и дальнейший текст правил Константинопольского синода отсутствует[154].

30 статья. Брак и степени духовного свойства

«Въпрос. Подобает ли брата кръстившаго ли тетку, или тетичну поняти женѣ себѣ? Отвѣт. Не удръжано, да поиметь и».

Данная греческая статья также осталась непонятой переводчиком. Она посвящена одному из сложнейших вопросов – выяснению степеней духовного свойства, при которых брак запрещен. Определение степеней родства и свойства было задачей, трудной для многих священников, что приводило к появлению все новых разъяснительных текстов. На Константинопольском синоде был задан вопрос, может ли брат крестившего жениться на тете или двоюродной сестре крещаемого. Безусловно, под «крестившим» подразумевается не священник, совершавший крещение, а крестный – восприемник, который вступал в духовное родство с семьей крестника. Для обозначения двоюродной сестры в греческом тексте использовано редкое слово πρωτεξαδέλφη, которое подчеркивает, что речь идет о кузине «первой степени», а не о троюродной, четвероюродной или более дальней сестре.

Переводчик не смог верно передать эту статью. Прежде всего, видимо, он не был уверен в значении слова πρωτεξαδέλφη, передав его как «тетичну». Лексема «тетична» в такой форме является гапаксом, известным только по данному тексту, в то время как в иных древнерусских текстах используется слово «тетчична» [СлРЯ XI–XVII вв., вып. 29, с. 333, 336], обозначающее двоюродную сестру и соответствующее греческому εξαδέλφη. Очевидно, прибавление приставки πρωτ-, подчеркивающей первую степень родства, создало сложности для переводчика[155].

Если бы неточность с двоюродной сестрой оказалась единственной ошибкой переводчика, статья была бы передана достаточно верно. Однако при переводе исчезло указание на крестника, о чьей тетке или двоюродной сестре шла речь. В результате из перевода следует, что избранницей является родная тетя или кузина крестного. Такой брак был невозможен, поскольку подразумевал близкое кровное родство, и разрешение, данное синодом, могло вызывать только недоумение. Вероятно, все эти недоразумения привели к тому, что переводчик, не поняв текста, буквально передал форму аккузатива ἀδελφὸν как «брата», а τοῦτο перевел местоимением «и» (его), что окончательно лишило смысла постановление.

Путаница в переводе, в которой невозможно разобраться без греческого текста, привела к тому, что данную статью исключили почти из всех русских редакций правил Константинопольского синода. Возможно, именно она стерта в старшем списке Кирилло-Белозерской редакции[156]. Текст, вошедший в Архангельскую редакцию, во всем остальном повторяет Кирилло-Белозерскую, однако исключает данную статью. Кроме Кирилло-Белозерской, постановление вошло только в список правил, присоединенный к Пандектам Антиоха Черноризца. В нем гапакс «тетична» заменен известной по другим источникам формой «тетчична», а также устранены вопиющие нелепости Кирилло-Белозерской редакции: убрано местоимение «и» в ответе, падежное окончание слова «брат» скрыто за выносной буквой. Незначительные сокращения, внесенные редактором, привели к тому, что невеста превратилась в тетю или кузину крестного. Как видим, попытки понять смысл неверно переведенной статьи уводили все дальше от ее первоначального содержания.

31 статья. Убийство священником на войне

«Въпрос. Аще попь на рати человѣка убиеть, лзѣ ли ему потомь служити? Отвѣт. Не удръжанно есть святыми каноны».

Статья, сохранившаяся в греческом оригинале, является живым свидетельством неспокойной и полной опасностей жизни в русских землях в разгар ордынского нашествия. Вольно или невольно священники были вовлечены в военные действия в неменьшей степени, чем их прихожане, и необходимо было решить, может ли служить литургию священник, совершивший убийство в бою. Целый ряд постановлений, известных