Читать книгу - "Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин"

А летом 1942 года немецкие войска прорвали оборону и устремились к Сталинграду. Андрей Иванович понадобился на фронте. Помощник вождя Александр Николаевич Поскребышев позвонил лечащему врачу и потребовал, чтобы он вылечил Еременко к 1 июля.

Генерал-полковник Еременко получил приказ Ставки: «Тов. Сталин категорически приказал не позднее вечера 7 августа вступить в командование войсками фронта и приступить к руководству операциями. Получение подтвердить. Исполнение донести».

Свой первый приказ фронту Еременко подписал 7 августа: «Сего числа я вступил в командование войсками Юго-Восточного фронта. Основная наша задача – разбить врага, рвущегося к Сталинграду, и отбросить фашистские орды за пределы нашей Родины. Товарищи! Нам выпала честь защищать город Сталина. Не посрамим же чести этого дорогого имени и нашей Родины».

Девятого августа ему переподчинили и Сталинградский фронт, то есть два фронта были объединены под его командованием. Ему же подчинили Волжскую военную флотилию и Сталинградский корпусной район противовоздушной обороны.

Командовать фронтом – огромная работа. Еременко записал в дневнике: «Всю ночь возился с переправами и доставкой грузов самолетами. Современная война прожорливая, требует исключительного внимания к вопросам снабжения войск боеприпасами, горючим и другими видами обеспечения, нужными для боя».

Еременко умело организовал уличные бои, использование артиллерии внутри города. И выполнил задачу: немцы Сталинград не взяли.

Никто не знал, какой ценой все это далось Еременко. Запись в дневнике: «Страшно болела нога, раскрылись раны».

Маршал Василевский, тогда начальник Генерального штаба, вспоминал: Сталин «положительно оценивал деятельность Еременко в такой тяжелый момент, как начало Сталинградских событий. На подступах к Сталинграду в августе Еременко действовал упорно и умело, он, надо отдать ему должное, многое сделал для того, чтобы сдержать наступление немцев. И Сталин это высоко оценил».

Почти четыре месяца Еременко защищал Сталинград. Пока советские войска не перешли в контрнаступление в ноябре 1942 года.

В ходе операции «Уран» Еременко прорвал немецкий фронт, его войска соединились с частями генерала Николая Федоровича Ватутина. 6-я немецкая армия попала в окружение. Сталинградская битва завершилась полным разгромом вермахта.

Маршал Жуков вспоминал:

«Сталин сказал, что дело ликвидации окруженного противника нужно передать в руки одного командующего фронтом, спросил:

– Кому поручим окончательную ликвидацию противника?

Берия предложил передать все войска в подчинение Еременко, а штаб Донского фронта во главе с Рокоссовским вывести в резерв.

Сталин спросил:

– А почему?

Берия сказал, что Еременко находится под Сталинградом более пяти месяцев, а Рокоссовский немногим больше двух месяцев. Еременко хорошо знает войска Донского фронта, так как он ранее им командовал, тогда как Рокоссовский совершенно не знает войск Сталинградского фронта, и, кроме того, Донской фронт до сих пор играл второстепенную роль.

Сталин обратился к Жукову:

– А вы что молчите?

Жуков сказал:

– Считаю достойными того и другого командующего, но считаю более опытным и авторитетным Рокоссовского.

Сталин распорядился:

– Позвоните Еременко и объявите решение Ставки».

Андрей Иванович был невероятно обижен: Сталинград оборонял он, а самое почетное – завершить операцию, ликвидировать окруженную под Сталинградом немецкую группировку – поручили Рокоссовскому.

Еременко вспоминал: «Я переживал за себя, за штаб фронта и за весь Сталинградский фронт, который должен был закончить Сталинградскую битву, забрать трофеи и пленных; это его право, он выиграл эту битву…»

Сталин сказал Еременко:

– Чего вы волнуетесь, вы в Сталинградской битве сыграли главную роль, мы это знаем, теперь может любой добивать привязанного зайца. Мы на вас возлагаем более важную задачу: ударом на Ростов отрезать Кавказскую группировку противника.

Забота о солдате

Сталин лишь один раз выезжал на фронт. Это было в начале августа 1943 года в районе Ржева. И он вызвал к себе одного военачальника – командующего Калининским фронтом генерала Еременко, который готовил Смоленскую наступательную операцию.

Еременко записал в дневнике:

«Товарищ Сталин внимательно посмотрел на карту и сказал мне:

– Ну, докладывайте, как вы спланировали Смоленскую операцию, – а потом, улыбнувшись себе в усы, с ехидцей добавил:

– Вы Смоленск сдавали, вам его и брать.

Еременко изложил план операции. И сразу получил помощь, дополнительную артиллерию и авиацию.

В конце разговора Сталин вдруг спросил:

– Сколько вам лет?

Еременко исполнился пятьдесят один год.

– Да вы еще совсем молоды, – весело сказал вождь».

Генерал армии Семен Павлович Иванов вспоминал о Еременко с откровенной симпатией:

«У меня осталось впечатление о нем как о выдающемся военачальнике, умевшем брать на себя ответственность за неординарные, смелые решения. Еременко обладал поистине неукротимой волей, твердостью в проведении принятых решений, уверенностью в возможности осуществления самых сложных, на первый взгляд невыполнимых задач…

Еременко был непосредственным человеком и не всегда умел сдерживать свое возмущение непорядками в частях и соединениях. Он не считался с амбицией нерадивых военачальников и распекал их, невзирая на чины и прежние заслуги, поэтому нажил себе немало недоброжелателей».

Будущий маршал придавал большое значение боевой подготовке солдат, обучению и воспитанию, что формирует привычку к дисциплине, веру в командира, чувство взаимной выручки и презрение к трусости. И он заботился о своих солдатах.

Наводчик зенитного орудия 86-го артиллерийского полка Ефим Семенович Гехман в 1939 году на Халхин-Голе был награжден орденом Красной Звезды за два сбитых японских самолета. В 1943 году капитан Гехман, корреспондент «Красной звезды» на Калининском фронте, рассказал редактору газеты о массовом авитаминозе в частях фронта. Редакция «Красной звезды» отправила докладную записку Сталину.

По распоряжению Сталина на Калининский фронт выехали сразу три заместителя наркома обороны – начальник Главного политического управления Красной армии генерал-полковник Александр Сергеевич Щербаков, начальник Главного управления тыла генерал-полковник Андрей Васильевич Хрулев и начальник Главного управления формирования и укомплектования войск генерал-полковник Ефим Афанасьевич Щаденко. 24 мая 1943 года появилось постановление Государственного комитета обороны о «перебоях в питании красноармейцев». Начальника тыла Калининского фронта отдали под трибунал. Командующего фронтом генерала армии Максима Алексеевича Пуркаева сняли. Его сменил Еременко. Андрей Иванович записал в дневнике:

«Некоторые медики, в том числе и начальник санитарного управления фронта, доказывали, что наш паек плохой – мало калорий, из-за этого солдаты болеют дистрофией и умирают. Эту вредную теорию мы разбили. Организовали нормальное снабжение, контроль за сохранностью продуктов, и дело пошло на лад…

К сожалению, некоторые командиры одни по халатности, другие по нерадивости уделяли мало внимания вопросам питания, не понимая значения, которое оно оказывает на моральное состояние войск, солдатское настроение, формирование бодрости и задора».

По словам генерала Иванова, Еременко «просто не терпел тех командиров, которые считали обоз, кухню, полевую почту второстепенным делом».

И еще Еременко считал своим долгом награждать раненых в бою бойцов.

Андрей Иванович рассказывал генералу Иванову, как в Первую мировую после ранения в команде выздоравливающих был представлен императору Николаю II:

– Ты понимаешь, Семен