Читать книгу - "Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов"

некоторые обстоятельства. Когда король услышал эту оговорку, то ясно понял, что не добьется ничего иного и, значит, гневаться бесполезно. Поэтому он условился с герцогом, что пошлет к этим сеньорам гонцов и попросит, чтобы они соизволили явиться на встречу с ним ко дню Богородицы, что в середине августа, в Халле или Диет, если им не будет угодно приехать непосредственно в Антверпен, дабы они могли вынести окончательное решение о своем предприятии. На прощание король попросил герцога, чтобы он обязательно был на этом собрании и как можно лучше снарядился к назначенному дню, дабы сеньоры-союзники не могли отговариваться, кивая на него. Герцог пообещал ему это.

Когда настал назначенный день, туда прибыли все названные сеньоры. Лишь благородного государя, графа Эно, там не было, ибо минувшей зимой он ушел из этого мира[293], успев перед этим собственноручно посвятить в рыцари своего сына, юного графа Гильома[294], но только я забыл вовремя об этом сказать. Вместо почившего графа на этих переговорах присутствовал его юный сын со своим дядей, мессиром Жаном д'Эно. Когда все оказались в сборе, сеньоры устроили очень большое и долгое совещание, ибо обсуждаемый вопрос был для них очень тягостен. Они не хотели выполнять свои обязательства и вместе с тем не желали их нарушить, дорожа своей честью. Наконец, посовещавшись, они высказали королю и его советникам свое общее мнение: «Дорогой сир! Мы так долго совещались, поскольку ваше дело кажется нам очень трудновыполнимым. Мы не можем подыскать никакого повода, чтобы вместе с вами послать вызов королю Франции. Разве только вы сумеете получить согласие на это у императора[295]. Ведь, как мы сейчас объясним, император имеет законный повод и основание приказать нам, чтобы мы объявили войну королю Франции от его имени. Если вы получите такое разрешение, мы избавимся от всякой нерешительности и, как и обещали, будем готовы исполнить ваши повеления.

Причина, по которой император может послать вызов королю, такова. Точно известно, что между императором Германии и королем Франции издавна существует письменное соглашение, скрепленное клятвами и печатями, в силу которого король Франции ни в коем случае не может и не должен приобретать никаких владений в пределах Империи. Однако этот король Филипп поступил вопреки своей клятве, ибо он приобрел замки Кревкёр, Лаббель[296] и многие другие владения, расположенные в Камбрези[297], то есть в пределах Империи; и до сих пор удерживает их за собой. Поэтому император имеет законный повод послать ему вызов и велеть это сделать нам, от его имени и от имени всех его подданных. Мы вас просим, чтобы вы постарались получить это разрешение ради нашего спокойствия и нашей чести. И мы, со своей стороны, тоже порадеем об этом изо всех наших сил».

Услышав это заявление, благородный король Эдуард был очень встревожен и решил, что это не что иное, как самая настоящая отговорка, которую, разумеется, придумал его кузен герцог Брабантский. Тем не менее он хорошо понимал, что гневом делу не поможешь и надо смириться. Поэтому он напустил на себя самый добродушный вид и сказал: «Конечно, господа, я не предусмотрел этого обстоятельства! Если бы меня предупредили о нем заранее, то я бы непременно его уладил. Теперь же я хочу поступить, полагаясь на вашу мудрость. Итак, помогите мне советом, учитывая, что я нахожусь в заморской и чужой для меня стране и что я провел здесь уже много времени без всякой пользы и с большим убытком для себя. Извольте дать мне добрый совет ради вашей и моей чести. Ибо знайте, что если я в этом деле заслужу какой-нибудь укор, то и вам от этого чести не будет!»

Глава 29

О том, как маркграф Юлихский отправился к императору, дабы просить совета и помощи для короля Англии против французов

Очень долгим делом будет пересказывать все их выступления и речи. Наконец, они решили, что маркграф Юлихский, королевские клирики и рыцари, а также люди герцога Гельдернского отправятся на переговоры к императору и порадеют о деле столь добросовестно, сколь только смогут. Что касается герцога Брабантского, то он никого не захотел послать от себя, но зато предложил королю Англии, если ему угодно, пожить до лета в его Лувенском замке. Ведь благородный король прямо заявил сеньорам, что ни за что не вернется в Англию, пока не выполнит хотя бы часть своего замысла, о котором разнеслась уже такая громкая молва; ибо в противном случае его ждет большой позор. Кроме того, он сказал, что, коль скоро герцог сам предложил ему пожить в Лувенском замке, он туда переедет и призовет свою молодую жену-королеву.

На этом совещание завершилось[298]. Расставаясь, сеньоры поклялись друг другу, что в день Святого Иоанна[299], который будет в ближайший год Милости 1339, они без всяких отговорок и отсрочек объявят себя врагами короля Филиппа Французского и, как и обещали, будут готовы начать войну. Затем все разъехались по своим краям, а маркграф Юлихский вместе со своими спутниками отправился в дорогу и прибыл в Нюрнберг, где тогда находился император.

К чему мне вести долгий рассказ об их беседах и просьбах? Все равно я не могу их точно пересказать, ибо меня там не было. В любом случае маркграф разговаривал с императором столь любезно, что посольство увенчалось успехом, хотя это и недешево стоило. Тогда-то и был правитель Юлиха, который прежде носил титул графа, произведен в маркграфы, а правитель Гельдерна, которого прежде величали графом, выпросил для себя звание герцога. Кроме того, император дал поручение четырем рыцарям и трем знатным клирикам-правоведам из своего совета провозгласить короля Эдуарда императорским викарием на всем пространстве Империи. Он также наделил короля полномочием чеканить от его имени золотую и серебряную монету и повелел, чтобы все его подданные повиновались новому викарию как ему самому. Когда маркграф Юлихский уладил все эти дела, то вместе со своими сопровождающими отправился в обратный путь.

Как вы знаете, юный король Дэвид Шотландский потерял часть своего королевства и не мог ее отвоевать, ибо его военные силы уступали силам короля Англии, его шурина. Поэтому в ту пору, о которой я веду речь, он решил тайно покинуть Шотландию. Выйдя в море со своей женой-королевой и малой свитой, он продолжал плавание, пока не достиг берегов Франции[300]. Там он познакомился с королем Филиппом и поведал ему о своем тяжелом положении. Король Франции был прекрасно осведомлен, что король Англии